Краткая история всего - читать онлайн книгу. Автор: Кен Уилбер cтр.№ 88

В.: То, что вы только что описали, представляет собой один из типов интегрального воззрения, рассматривающий все квадранты («я», «мы» и «оно») с точки зрения их эволюции через все уровни (от материи и тела к разуму, душе и духу). Но этот тип интегрального воззрения, как правило, не признается на Западе и часто даже на Востоке, поскольку либо некоторые из уровней, либо некоторые из квадрантов оставляются без внимания.

К. У.: Да, это так. Особенно на современном Западе нельзя не заметить, что ко всем высшим, надличностным, трансперсональным, духовным уровням сознания относятся с большим подозрением или даже откровенной враждебностью. На самом деле мировоззрение научного материализма, которое является «официальным» мировоззрением современного Запада, агрессивным образом отвергает не только высшие стадии развития сознания, но и существование самого сознания как такового. Единственное, что предельно реально, — это чересчур резвая грязь ^[46].

В.: Такова флатландия.

К. У.: Да, флатландия. Она проявляется либо в форме тонкого редукционизма, который сводит любое внутреннее, или левостороннее, событие к его внешнему, или правостороннему, корреляту; или же, что хуже, в форме грубого редукционизма, который сводит любую правостороннюю систему к правосторонним атомам. В любом случае всем левосторонним квадрантам отказано в несводимой ни к чему реальности: нет ни сознания, ни разума, ни души, ни духа, ни ценности, ни глубины, ни божественности где-либо в бескачественной вселенной, есть лишь великая паутина взаимосвязанных «они» или, хуже, атомистических «оно». Это по-настоящему безумное мировоззрение, разве вы не согласны?

В.: Мы хотим настолько тщательно, насколько возможно, отследить процесс исторического возникновения этой флатландии, поскольку в противном случае от нас будет ускользать интегральное видение. Так что давайте начнем.

К. У.: Давайте на минуту сфокусируемся на верхне-левом квадранте, имеющем индивидуальный спектр сознания — эти девять или около того базовых уровней сознания. Если вы взглянете на рис. 14.1, то увидите, по существу, все тот же базовый спектр — Великую холархию сознания в том виде, как она описывается и у Плотина, и у Ауробиндо. И, разумеется, для них обоих эта холархия в действительности представляла собой не лестницу, а ряд вложенных, объемлющих друг друга измерений. Рис. 14.1 является усложненной версией рис. 2.2.

Рис. 14.1. Великая холархия в представлениях Плотина и Ауробиндо

Теперь же очень интересным моментом является то, что Великая холархия, по выражению Лавджоя, служила преобладающей официальной философией большей части человечества (как на Востоке, так и на Западе) в течение наиболее длительной части его существования. В упрощенных формах мы встречаем холархию земли, человека и неба (или рая) даже в самых ранних кормодобывающих культурах. Например, Чогьям Трунгпа в своей замечательной книге Shambhala: The Sacred Path of the Warrior ^[47] весьма убедительно это доказывает. Эта базовая холархия в дальнейшем была расширена и стала включать материю, тело, разум, душу и дух (и во многих случаях она подразделялась на категории еще более подробным образом). Но основная идея заключается в том, что нечто вроде Великой холархии служило частью культурного фона большинства людей в течение большей части человеческой истории.

И это верно вплоть до периода Просвещения на Западе. С появлением фундаментальной парадигмы Просвещения вся реальность (включая и Великую холархию) стала картографироваться эмпирическим и монологическим образом. Это было опиравшейся на благие намерения, но при этом чрезвычайно путаной попыткой понять сознание, мораль, ценности и смысл, подвергнув их исследованию посредством глядящего в микроскоп монологического взора.

И знаете, что произошло в результате? Внутренние глубины полностью исчезли из поля зрения. При помощи монологического взора обнаружить их нельзя, а посему вскоре было объявлено, что они являются чем-то несуществующим, иллюзорным, производным, неким эпифеноменом — все это вежливые слова для обозначения того, что «в реальности нереально». Все «я» и все «мы» были сведены исключительно к «они»-явлениям — атомистическим или холистическим, в зависимости от ваших предубеждений. Все они в лучшем случае могли иметь функциональное соответствие.

Ни одно из этих взаимосвязанных «они»-явлений нельзя было считать более хорошим, или более глубоким, или более высоким, или более ценным: все, что имелось, — это просто плоские и бесконечно выцветающие поверхности, мчащиеся куда-то в объективных системах без каких-либо, хотя бы малейших, признаков ценности, глубины, качества, блага, красоты или значения.

В.: Получаем флатландию.

К. У.: Да, получаем флатландию. Мы рассмотрели это сквозь призму хороших и плохих новостей. Хорошие новости современности (или модерна) состояли в том, что Большая тройка была дифференцирована: были проведены различия между искусством, наукой и моралью. Плохие же новости заключались в том, что они все еще не были интегрированы, и это позволило бурному росту науки колонизировать и задавить сферы «я» и «мы».

Таким образом, проблемной стороной Просвещения было то, что оно свело все левосторонние измерения к их правосторонним коррелятам, считая, что в простом картографировании этих внешних эмпирических проявлений и заключалось все знание, к которому стоило стремиться. Такова была парадигма зеркала природы, парадигма репрезентации. Это оставило вне рассмотрения самого картографа — сознание, внутренние сферы, левосторонние измерения. А это не привело ни к чему, кроме плоских и выцветших поверхностей жесткого черно-белого мира.

И в итоге вслед за Джоном Локком, «учителем Просвещения», развернулась великая модернистская игра в картографирование: вам нужно было эмпирически нанести весь Космос на карту. Спустя какое-то столетие этой игры по обращению всего Космоса в его объективные «они»-явления вся программа Просвещения проснулась однажды утром и, к своему полнейшему ужасу, обнаружила, что живет в совершенно бескачественной вселенной — вселенной, абсолютно опустошенной в плане ценностей, смыслов, сознания, качеств и значений. В своем картографировании внешних коррелятов она выпотрошила всю внутреннюю глубину, вырезала все внутреннее и разложила его иссыхать под яркими лучами монологического взора.

И получилось, что медленно, в атмосфере озадаченного замешательства, обескровленный труп программы Просвещения был на тележке увезен в мертвецкую, что ознаменовало собой начало постмодернистского мятежа. Мятежа «постмодерна», «постпросвещения», «постэмпиризма», «пост-чего-угодно» — ведь была совершена какая-то глубокая-преглубокая ошибка.