Литовское государство. От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке - читать онлайн книгу. Автор: Павел Брянцев cтр.№ 157

Но вот в следующем году (1696) вдруг из Рима пришло два решения: первое по поводу жалобы Бржостовского на монахов, а второе на апелляцию Сапеги. В первом решении папа приказывал, чтобы все монахи виленских монастырей испросили себе прощение у епископа Бржостовского под страхом отлучения от церкви и изгнания из монастырей. Во втором папа поручал своему нунцию примирить гетмана с епископом. Первое решение было ударом для непокорных монахов; они смирились и в глубоком унижении испросили прощение; в то же время Бржостовский снял проклятие с членов магистрата и других лиц, приказал открыть костелы и по-прежнему отправлять богослужение и произносить проповеди. Тогда же виленский епископ, при посредстве папского нунция, помирился с гетманом Сапегою. Но, впрочем, этот последний мир не был искренним: в следующее царствование друзья Бржостовского, подстрекаемые сим последним, вооружились против всей фамилии Сапегов и произвели страшную смуту в Речи Посполитой. Смута эта была причиною ослабления всего Польского государства и в то же время дала возможность Карлу XII, как увидим ниже, разгромить Польшу и лишить ее короля Августа II престола.

Ян Собесский не дождался окончания борьбы между Сапегою и Бржостовским: 17 июня 1696 г., в 9 часов утра, он скончался от подагры и каменной болезни. Говорят, что пред смертию придворные просили Собесского, чтобы он составил завещание насчет избрания ему преемника, но он с усмешкою отвечал: «Смешно было бы с моей стороны писать завещание в надежде, что после моей смерти исполнят мою волю те люди, которые не исполняли ее при моей жизни».

Несмотря на то что почти ни один из польских королей не мог похвалиться спокойною и счастливою жизнию на своем престоле, по смерти Собесского явилось семь кандидатов на этот престол. Старший сын покойного короля Иаков более других имел надежды на получение польско-литовского престола, но мать его, вдовствующая королева Мария, так была озлоблена на сына, что со слезами на глазах просила членов избирательного сейма и сенаторов не избирать его. Она даже, как передают историки, не согласилась выдать из своей сокровищницы корону, чтобы возложить ее на голову мертвого короля, пока тот будет погребен, – и знаменитый Собесский до самых похорон лежал в гробу без короны: голову его покрывала шляпа.

Вследствие интриг и подкупов вдовствующей королевы партия, желавшая было возвести на престол Речи Посполитой сына покойного короля Иакова, мало-помалу начала слабеть, а потом скоро и совсем расстроилась. Когда же открылся избирательный сейм, то обозначились две новые партии, из коих каждая выставила своего кандидата. Первая партия была так называемая французская; она хотела возвести на польский престол французского принца де Конта. Вторая – саксонская; эта партия думала возвести на польско-литовский престол курфюрста саксонского Фридриха-Августа. Фридрих-Август и сам добивался польского престола; он даже обещал полякам, что, в случае его избрания, примет католичество (он был протестант) и подарит сеймовым членам 10 миллионов злотых (1½ млн рублей серебром).

27 июня 1697 г. и та и другая партия провозгласила, каждая отдельно, своего собственного кандидата. Поэтому в один и тот же день, в одном и том же костеле Св. Иоанна, сперва примас архиепископ со своею партиею пропел «Тебе, Бога, хвалим» за избрание королем принца де Конта, а потом епископ куявский со своею партиею пропел ту же благодарственную песнь Богу за избрание курфюрста саксонского Августа. После этого каждая партия послала депутатов к своему избранному кандидату с приглашением вступить на престол. Но так как Август был ближе к месту своего избрания, то он и упредил прибытием в Варшаву принца де Конта. Чтобы привлечь на свою сторону примаса архиепископа, Август заплатил ему значительную сумму денег, и тот 15 сентября 1698 г. короновал его.

Между тем и принц де Конт, получивши уведомление о своем избрании на польский престол, отправился в Варшаву, но только не сухим путем, а морем. Прибывши в Гданьск, он узнал, что в Польше уже избран король и коронован архиепископом, поэтому должен был обратно вернуться во Францию.

В то время, когда в Речи Посполитой, после смерти Собесского, занимались избранием нового короля, турки, пользуясь этим, беспрестанно нападали на Волынь и безнаказанно опустошали ее. Поэтому Август, как только вступил на польский престол, немедленно послал было против них польско-саксонские войска. Но войска эти не дошли до места: на половине пути военачальники перессорились и даже передрались между собою и вернулись назад домой, не видав и в глаза турок. К счастию поляков, в это самое время Петр I взятием Азова, а Австрия другими своими победами над турками заставили сих последних заключить с Августом II мир, по которому турки уступили даже Речи Посполитой Каменец-Подольск.

Но лишь только Польша успокоилась несколько извне, как внутри ее началось страшное междоусобие. Оно началось в Литве между двумя знатными литовскими фамилиями – Сапегами и Огинскими. Междоусобие это было продолжением той ссоры, которая начата была еще при Собесском между виленским епископом и гетманом Сапегою и продолжалась почти во все царствование Августа II.

Борьба между знатными литовскими фамилиями: Сапегами, Огинскими, Вишневецкими и др. По смерти Яна Собесского, в период междуцарствия, Казимир Сапега, гетман литовский, опираясь на войско, заставил сенат сделать сына своего Юрия жмудским маршалом и председателем каптурового суда ^[316]. Но назначением этим осталась недовольна фамилия Огинских; они боялись, как бы Сапеги не захватили в свои руки всей власти в Литовском государстве. Между тем о неудовольствиях Огинских на Сапегов узнал виленский епископ Бржостовский, который и решился воспользоваться этим, чтобы подбить Огинских на своих бывших врагов. И действительно, благодаря содействию жмудского епископа Кришпина Бржостовский скоро достиг своей цели: между Сапегами и Огинскими началась борьба.

Из фамилии Огинских прежде всех начал враждебные действия против Сапегов литовский хорунжий Станислав Огинский. Он вместе со своими друзьями разослал универсалы по всем литовским и жмудским поветам с приказанием всей шляхте явиться в местечко Скорстимони ^[317]. Мотивом этого призыва в универсалах было выставлено то, чтобы вооруженною силою поддержать права старшего сына Собесского (это было еще до избрания Августа II) Иакова на польско-литовский престол. Но на самом-то деле целию сего призыва было то, чтобы при содействии шляхты отнять у Казимира Сапеги гетманскую власть. Об этом скоро узнал сам гетман; он немедленно послал своего сына Юрия к местечку Скорстимони с отрядом войска, чтобы разогнать собравшуюся шляхту. Молодой Сапега, придя к Скорстимони, никого не нашел там: Огинский и его друзья, испуганные приближением Юрия Сапеги, бросились к Брест-Литовску и там заключились в окопы. Юрий тоже повернул за ними к Бресту и остановился у окопов. Но так как он один не мог сладить с скрывшимся в окопах неприятелем, то просил к себе на помощь отца. Казимир Сапега поспешил на зов своего сына; придя к Бресту, он обложил Огинского с его друзьями и шляхтою и стал томить их голодом. Осажденные, терпя большой недостаток в провианте, принуждены были вступить с гетманом в переговоры. Они обещались сдаться Сапеге на капитуляцию, если он простит их вину и выдаст им жалованье вперед за месяц; гетман обещал, только просил обождать выдачи денег; на этом враги и помирились пока.