Узнала она через несколько дней, что семью ее сожгли по приказу царскому. Не скорбела по ним девочка, не пыталась сбежать от новых родителей. Стала быт вести, гуляла, когда вздумается, да за сестренкой приглядывала. 24
1
«Нужно найти крапиву. Как можно скорее», – думала я, идя к Густой роще.
Я забыла про еду, воду и сон. Сердце билось ради того, чтобы я могла отомстить Ягине. Она украла у меня человека, в которого я влюбилась. И я не хотела отдавать его зловредной ведьме.
У меня не было компаса, не было сомнений в том, правильно ли я иду, но в Залесье все можно было понять, осмотревшись. Так я нашла границу между Тихой и Густой рощами. Мертвая земля превращалась в плодотворную почву. Деревья цвели, кусты и цветы тянулись к солнцу. Мне показалось, что я пришла из мира мертвых в мир живых.
Птицы приветствовали меня песнями. Дышать стало легче. Пока я шла к замку Лешего, за мной следили любопытные звериные взоры. Я чувствовала их на себе, замечала резкие движения краем глаза.
– Ы-ы-ы! – ладонь Лихо преградила мне путь. Я посмотрела на великана. Он улыбался во все немногочисленные зубы. Я погладила его по руке.
– Скучал? – он кивнул. – Скажи, где сейчас Леший?
– Ы-ы-ы… – Лихо положило передо мной ладонь. Когда я залезла на нее, оно подняло меня и поднесло к окну на первом этаже.
Я пригляделась: сквозь цветные окна трудно было что-либо разглядеть. Я увидела спину Лешего, рядом с ним стоял юноша, а на столе перед ними кто-то лежал. Я нахмурилась.
– Опусти меня, – попросила я Лихо, – спасибо, что все показал.
Великан выполнил мою просьбу. Я потянулась к вьюнку, скрывающему вход, когда кто-то схватил меня за руку.
– Тая! – на меня смотрел Домовой. Он показался мне более взрослым. Не успела я ответить, как он обнял меня. – Я знаю, что провинился, поэтому прости меня. Но тебе нельзя внутрь.
– Почему это? И когда ты так вырос?
– Долгая история, – Домовой отстранился и улыбнулся. – Отец сейчас занимается Русалкой, поэтому…
– Русалкой? – я сжала кулаки и гневно взглянула на вьюнок. – Я должна преподать урок этой гадине…
– Не трогай ее, – новый голос резанул мне слух.
Когда я повернула голову, мой взгляд наткнулся на медвежью морду. Вместо того, чтобы испытать страх, я ткнула пальцем в его черный нос.
– Это ты тогда похитил меня, верно?
– Да.
– Тогда не смей требовать у меня подобного.
Медведь подошел ко мне ближе и теперь смотрел в глаза с высоты двух метров. Я задрала голову, чтобы взглянуть на него. Я чувствовала его горячее дыхание, которым он обдавал меня.
– Не делай этого, – Берендей опустился на колени.
– Дядь, ты чего? – воскликнул Домовой.
Берендей склонил голову, оперевшись мощными лапами на колени.
– Мы начали знакомство неправильно, Тая. Я прошу прощения. Ты можешь отомстить мне за все зло, что я причинил, но также перенеси на меня злость на Русалку. Она – мой друг. Я не могу позволить, чтобы ты лишила ее последних жизненных сил. Я слышал, что ты Избранная, поэтому прошу тебя: не лишай Русалку жизни.
Мы с Домовым переглянулись.
– Нет, ну… – кашлянул Домовой, – она, может, и Избранная, но ты слишком серьезно все воспринял.
– Не лезь, – сухо ответил Берендей, не поднимая головы.
– Я не собираюсь убивать ее, – сказала я, – она чуть не убила меня. Забрала мои ноги. Я должна хотя бы посмотреть в ее наглые глаза.
– Сейчас не лучшее время. Тебе придется подождать.
Я взглянула на ворота, коснулась их. Вьюнок сцепился сильнее, а бутоны на нем распустились.
– Но мне нужна помощь, – сказала я. – Если я сейчас не найду выход, то потеряю много времени, а ритуал уже не за горами.
– Что за помощь тебе нужна? – спросил Домовой.
– Мне нужно знать, где растет крапива.
– Пф, это ж легко! Пойдем, я тебя провожу. Я вообще-то младший хранитель леса!
2
«И почему тебе такая мысль даже в голову не пришла?!» – горько подумала я.
– Хорошо. Пойдем, – я хотела уйти, но Берендей продолжал стоять на коленях. – Поднимись. Раз уж ты так о ней печешься, защищай эти ворота, – когда царевич посмотрел на меня, я ободряюще ему улыбнулась.
– Пойдем, тебе вроде нельзя терять время! – напомнил Домовой.
Он провел меня к заднему двору, где сидело Лихо, затем вывел на едва заметную тропу, по краям которой росли кусты с крупным шиповником.
– Для чего тебе крапива?
– Ну…мне нужно кое-что сделать из нее.
– А, – Домовой задумчиво поджал губу и поднял бровь, – наверное, чтобы снять какое-то проклятие? Крапиву часто для такого срывают.
– Можешь рассказать мне все, что знаешь?
– Крапива нужна для отвода сглазов и проклятий. Те, кто делают одежду из крапивы или обереги, должны быть осторожны. Трава легко рвется, руки покрываются волдырями. Здесь поможет только упорство. Я бы не стал плести что-либо из крапивы.
– Ты думаешь, что я это ради забавы буду делать? – я вздохнула. – Кощей попал в беду. Я хочу его спасти. Василиса говорит, что это единственный способ.
– В какую беду?
– Ягиня отобрала у него сердце.
Домовой подпрыгнул и во все глаза уставился на меня.
– Что? Сердце? Ах, эта старая карга! – он разозлился так, что его лицо стало в тон его волосам. – Если бы мама не запрещала мне играть с магией, я бы…я бы!
– Не разбрасывайся словами. Лучшее, что ты можешь сейчас сделать, помочь мне собрать крапиву. Я должна сделать пояс и надеть его на Кощея.
– Мы пришли, – Домовой махнул рукой, – это крапивное поле. Набирай, сколько хочешь.
Я оглядела зелень. Еще никогда природа не казалась мне такой опасной и отвратительной. Я посмотрела на свои руки, не привыкшие к грубой работе, перевела взгляд на крапиву.
– Я понятия не имею, как плетут пояса, – сказала я, – но ради Кощея буду пробовать столько, сколько понадобится.
– А ты смелая! – Домовой заулыбался. – Никто ради моего дяди так убиваться бы не стал. Значит, ты по-настоящему его любишь, да?
– Да, – ответила я, решив, что мне предстоит это выяснить.
Что бы ни думала моя голова, мое сердце в любой момент могло решить иначе. И не было другого более верного способа проверить мои чувства, кроме как заняться самоубийственной обработкой крапивы.
3
Пока Берендей расхаживал перед воротами, Майя начала скучать. Она здесь никого, кроме мальчишек, не знала, и ей не хотелось тратить свое время попусту. Она встала на траву и заметила, что она вянет.