Залесье. Книга 3. Болотная роща - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Лим

Яга вложила едва бьющееся сердце Кощея в банку. Обвязав ее платком, она поставила ее на самую высокую полку, и повернулась к царевичу. Он стоял на колене, держась рукой за дыру в груди. В его взгляде читалась пустота.

– Ты теперь как чистый лист, – Яга подошла к Кощею и погладила по седеющим волосам, – я могу написать на тебе что угодно, и ты будешь слушаться меня до самой смерти.

– Буду слушаться, – повторил он.

– Кроме тебя мне никто не нужен.

– Что мне делать, Яга?

– Сядь на стул, – она взяла царевича за руку и легонько потянула, помогая встать. Он смотрел на нее, не сводя взгляда, и Яга чувствовала, как счастье раскрывается внутри огненным бутоном.

Кощей сел, она обошла его, проверяя, действительно ли на него подействовало заклятие. Царевич крутил головой до хруста в попытках уследить за ней.

– Я столько лет ждала этого момента, а теперь не знаю, как себя вести, – Яга рассмеялась. – Мы были так далеко друг от друга, а теперь так близко. Скажи, что ты чувствуешь!

– Ничего.

– Это пройдет. Скоро тебя ничто не побеспокоит, – она постучала пальцем по подбородку, подбирая слова. Подошла к Кощею и положила руки ему на щеки. – Теперь ты мой, царевич. И я хочу, чтобы ты знал, что мое сердце давно принадлежит тебе. Мы созданы друг для друга. Поэтому люби меня и не обижай. Дай мне слово, что всегда будешь моим.

– Обещаю быть твоим, – ответил Кощей.

– Дай слово, что будешь защищать меня от всякого, кто захочет посягнуть на мои жизнь и свободу.

– Буду защищать тебя, как никого прежде.

– Дай слово, что будешь любить только меня и ни на кого больше не засмотришься.

– Только тебя отныне видят мои глаза.

Яга склонилась и поцеловала его. Кощей не ответил, но она и не ждала ответа. Ей нужна была от него лишь покорность, способная разбавить ее невероятно пустую вечную жизнь. Яга обняла царевича за шею и прижала его к груди. Она чувствовала умиротворение, какого не испытывала уже давно.

2

Для Кощея все происходило, как в тумане. Мысли о девчонке, которую упомянула ведьма, исчезали, сливаясь с остатками воспоминаний о чувствах.

«Ты сделал все правильно, – говорило ему сознание, – Яга всегда любила тебя. Ей предначертано разрушить проклятие, ведь именно та, кто любит, сможет сломать иглу. Не нужно было полагаться на незнакомку, какой бы таинственной она ни казалась».

Тая осталась воспоминанием, чем-то, что давно пережито и о чем следует забыть.

– В замке больше места для нас двоих, – монотонно сказал Кощей, – коли хочешь стать царицей, то пора и жить, как подобает царице.

Яга отпустила его из цепкой хватки.

– Чем тебе избушка не угодила? Здесь тоже хорошо.

– Не тебя ли волновал статус?

– Пустое, – отмахнулась Ягиня. – Статус мне ничего не даст среди мертвецов . Да и бороться с твоими глупыми братьями я уже порядком устала. Столько лет возни – все напрасно.

– Тогда я должен принести тебе золото, каменья драгоценные, да одежду из дорогих тканей, – настаивал Кощей.

– Ничего ты мне не должен. Просто сиди здесь и будь рядом, когда мне понадобится.

– Моя женщина должна сиять краше самоцветов. А ты, став царицей Тихой рощи, будешь подавать пример всем девицам в округе.

Кощей поднялся, взял Ягу за руку и усадил ее на свое место.

– Если тебе нужно что-то раздобыть – говори. Я принесу все, неважно, какой будет цена, – пообещал он, поцеловав ее иссохшую руку.

– Все девицы в округе давно мертвы, – сказала Яга.

3

Хоть Кощей и говорил то, о чем она не просила, ей нравились его слова. Яга почувствовала себя особенной, той, что на вершине мира.

Слова царевича тешили ее самолюбие, уязвленное за столько лет безответной любви. Сама Яга никогда не задумывалась, нужно ли ей ответное чувство. Ей достаточно было видеть взгляд Кощея на себе и думать, что вся боль, что она пережила, теперь сполна окупится его ухаживаниями и словами.

– Если бы не было проклятия, я стала бы тебе преданной супругой. Тебе не нужны были бы служанки да кухарки, хватало бы меня, ведь я многое умею делать, – сказала Ягиня.

– Так давай же, немедля, поженимся, – Кощей схватил ее за руку с такой скоростью, что она успела лишь моргнуть. – Ничто и никто не в силах помешать нам осуществить задуманное.

– Э, нет, мой царевич. Царицей я могу стать и без брака, – она осторожно высвободила руку. – Тебе достаточно просто поддерживать меня.

– Но ритуал совсем близко. Если я ничего не сделаю, мы погибнем. Я не могу позволить тебе умереть, – Кощей говорил без эмоций, озвучивал факт, но Яга услышала в его голосе заботу.

Она позволяла ему вскружить себе голову, все больше и больше погружаясь в сказку, которую сама создала.

Избушка недовольно накренилась, заскрипев ставнями и половицами.

– Что такое? – вскинулась Яга.

Очарование момента пропало и к ней вернулась пульсирующая нервная злость. Избушка нашептала ей о незваном госте. Ягиня посмотрела на Кощея: часть ее хотела спрятать царевича от всех, другая часть желала объявить всем об их любовном союзе.

– Оставайся в избе, – сказала она, – мне надо выйти.

– Я буду ждать, – ответил Кощей.

Яга вышла на порог, спустилась по ступенькам и махнула избушке. Та выпрямила курьи ножки и взмыла вверх. Это препятствие вряд ли остановило бы гостя, если бы он решил, что хочет узнать ее секрет, но так Яге было спокойнее.

4

Летучие мыши принесли ему сундук. Запылившийся, облепленный пауками, он отворился со скрипом. Вурдалак взял несколько писем и просмотрел их. Почерк Яги был намного красивее, чем он представлял: витиеватые буквы, выведенные с присущей ей тщательностью. Он уже и забыл, как аккуратна она была во всех делах, даже в столь мелких, как написание писем.

– Возьмите это, – приказал Вурдалак, закрывая замок. Он повесил черный ключ с головкой в виде черепа на шею, – и несите за мной.

Обернувшись летучей мышью, он вылетел из замка. Полчище детей двинулось за ним, со скрипучими перекликиваниями таща тяжелый сундук.

Они приземлились у избушки. Вурдалак перевоплотился и ждал, пока Яга снизойдет до него. Он собирался дать ей последний шанс – возможность передумать и забыть о своих бесполезных амбициях.

– Чего тебе надо? – спросила Ягиня, ступив босыми ногами по отмирающей земле. – Ты ведь больше мне не прислуживаешь, тогда какого черта продолжаешь мозолить мне глаза?