Обольщение - читать онлайн книгу. Автор: Бренда Джойс cтр.№ 36

Уже знакомое чувство вины вновь накатило на него.

– Я в долгу перед вами, Грейстоун, точно так же, как и перед вашим братом. Я собираюсь воздать за добро вам и всей вашей семье. – Доминик действительно решил щедро вознаградить Грейстоунов. И не только деньгами: если кому-либо из этой семьи потребовались бы помощь, совет или продвижение в высшем свете, они получили бы это. – Меня всегда можно найти в моем лондонском доме. Во время моего отсутствия делами занимается вдовствующая графиня. Я всегда плачу по своим долгам.

– Вы ничего нам не должны. Я – патриот, так что был рад помочь.

Доминик понимал, что Грейстоун не кривит душой. Наблюдая за Лукасом, беспокойно мерившим шагами комнату, он нисколько не сомневался: тот собирается вернуться к обсуждению отношений гостя дома с Джулианной. Но, не дождавшись вопроса Лукаса, Доминик вдруг сам перешел к щекотливой теме, категорично бросив:

– Вам нужно следить за своей сестрой.

Лукас вздрогнул от неожиданности.

– Для такой умной женщины она слишком наивна, ее простодушие поражает. У нее нет никакого представления о том, что творится во Франции, у нее нет ни малейшего понятия о том, что такое война, и она восхваляет революцию и республиканцев. В такое время, когда мы находимся в состоянии войны, она поддерживает врага! Ничего хорошего из этого не выйдет.

– Я прекрасно осведомлен о взглядах Джулианны, – резко ответил Лукас. – Я терпимо отношусь к ее воззрениям, но не одобряю их, и ей известно об этом. Но почему, скажите на милость, вы так беспокоитесь об этом?

– Она спасла мне жизнь. А я таким способом спасаю ее жизнь. Ей не следует так открыто говорить о своих симпатиях к радикалам, особенно в столь опасное время.

Лукас пристально взглянул на него:

– Я все еще не понимаю вашего беспокойства, Педжет.

Доминик покачал головой:

– Вы и не должны это понимать. А знаете ли вы, что она помышляет о пособничестве коварному замыслу парижских якобинцев, собираясь выследить семью эмигранта, которая обосновалась в Корнуолле?

– Нет, не знаю, – мрачно изрек Лукас.

– Трейтон влюблен в нее. А он – опасный радикал.

– Я не одобряю ее общения с Трейтоном. Она может рассчитывать на лучшую партию. Откуда вы узнали об этом поручении якобинцев?

Что ж, брат Джулианны тоже не одобрял ее дружбы с Трейтоном – это успокоило Доминика.

– Она сама мне рассказала. Я предостерег ее от желания выследить эту эмигрантскую семью, за которой охотятся ее друзья-якобинцы. Все эти шпионские игры – явно не для нее, она может поплатиться за это жизнью!

– Я множество раз отчитывал ее за это. Даже запретил ей посещать эти собрания радикалов. И я полностью согласен с вами: шпионские игры могут стоить Джулианне жизни! Но моя сестра упряма и практически не поддается контролю. Я вряд ли смогу посадить ее под замок.

– Ее просто необходимо контролировать, в противном случае она может попасть в крайне затруднительное положение, выпутаться из которого уже не получится.

Она разделяет взгляды мятежников, если не изменников родины, и может оказаться в серьезной опасности, между двух огней. Наши люди способны обвинить вашу сестру в предательстве, и в этом случае якобинцы покончат с ней сразу же, как только ее начнут преследовать.

– Неужели во Франции все так плохо? – спросил Лукас.

– Во Франции действительно все так плохо, – подтвердил Доминик и продолжил, тщательно подбирая слова: – Ваша сестра наделена особым очарованием. Я очень привязался к ней за последние несколько недель. И мне не хотелось бы видеть, как она платит ужасную цену за свою неопытность.

Доминик взглянул в глаза Лукаса и отчеканил:

– Она не должна лезть не в свое дело, ей лучше бы совсем отказаться от политики и удачно выйти замуж.

Лукас безрадостно рассмеялся:

– Знаете, Педжет, я уважаю вас, и вовсе не потому, что вы – граф Бедфордский, а за то, что вы делаете для нашей страны. И даже при том, что я согласен с вами по поводу Джулианны, если вы думаете, что я могу заставить ее выйти замуж, вы знаете ее не так хорошо, как утверждаете. Хотя я вообще не желаю принуждать ее к чему бы то ни было, если уж на то пошло.

– Но вы – глава этого семейства, Грейстоун, и вы решаете, что будет лучше в ее интересах. Очевидно, что кто-то должен присматривать за ней. Я готов помочь в этом вопросе, – добавил Доминик.

Его слова удивили Лукаса.

– Что это значит?

– Повторюсь, я всегда плачу по своим долгам. Я многим обязан вам, вашему брату и вашим сестрам. Я могу помочь ей с приданым.

Лукас выглядел потрясенным. Он надолго погрузился в молчание, потом резко бросил:

– Какого черта вам это сдалось? Амелия писала мне, что весьма обеспокоена чувствительностью Джулианны к силе вашего убеждения. Амелия сообщила, что встревожена, поскольку Джулианна из сиделки превратилась в вашу вечную спутницу. Амелия уточнила, что вы двое постоянно находитесь вместе. Я, конечно, знал, кто вы, поэтому не встревожился, когда получил ее письмо, но я был удивлен, ведь знаю свою сестру слишком хорошо. И я встревожен теперь. Как далеко зашли ваши отношения?

Доминик старательно контролировал выражение лица, боясь ненароком выдать свое смятение.

– Вам абсолютно не о чем тревожиться. Вам уже известен характер наших отношений: она стала моей спасительницей, моей сиделкой и моей подругой. Я ценил дружеское общение с ней, пока был прикован к постели. На этом – все. Вы, разумеется, не намекаете на неподобающую любовную связь?

Лукас пристально смотрел на него. После долгого молчания он наконец сказал:

– Нет, конечно нет. Вы – благородный человек.

Доминик чуть не вздрогнул. Он прекрасно знал о существовании девиза «Воевать с честью», но любой, кто верил в подобную чепуху, был глупцом, которому явно не суждено было прожить долго.

– Подумайте о моем предложении, Грейстоун.

– Вы не станете помогать с приданым моей сестры, – твердо заявил Лукас.

Доминик понял, что ему не позволят внести ни пенни. Стоило признать: Грейстоун произвел на него сильное впечатление.

– Кроме того, я боюсь, что Джулианной будут манипулировать ее парижские друзья-радикалы. На вашем месте я бы перехватывал ее корреспонденцию.

Лукас покраснел.

– Если честно, я подумывал об этом. Но я презираю саму идею шпионить за собственной сестрой. Это идет вразрез с моим понятием чести.

– Она нуждается в вашей защите. И вы пожалеете, если эту защиту ей не обеспечите.

Лукас глотнул бренди.

Доминик понял, что наступил благоприятный момент убедить его, и настойчиво заговорил:

– Она спасла мне жизнь, и я не хочу, чтобы ее жизнь подвергалась опасности из-за этих глупых политических взглядов. Вы хотя бы знаете, что у нее проблемы с вашими соседями? Что некоторые из них ее сторонятся? Что двери, которые когда-то были для нее распахнуты, теперь закрыты?