Урбина подошел к ней совсем близко, решив отбросить робость и вежливость. У него так редко появлялась возможность ее увидеть, к чему это скрывать?
– Так значит, вы вышли за него замуж, – сказал он вместо приветствия. – Скажите только одно, чтобы я был спокоен: сейчас лучше, чем раньше?
«Да уж, лучше…» – подумала она, сжимая челюсти.
Как про такое рассказать? Как рассказать почти незнакомому мужчине, что вытворяет ее муж, начиная с первой брачной ночи? Девственности оказалось недостаточно. Совсем, совсем недостаточно.
Проведя медовый месяц в Сан-Себастьяне, она вернулась растерянная, ошеломленная. Неужели никто в отеле «Мария-Кристина» не слышал, что происходит в номере люкс? Никто из персонала, убирающего их номер, не заметил сломанной мебели?
Пожилая тетушка, навестив ее в новом доме, чтобы помочь с приданым и свадебными подарками, задала тот же вопрос.
– Как все прошло? – спросила она, не глядя в глаза.
Бланка не ответила: она догадывалась, что тетя ее не поймет.
– Ничего, со временем привыкнешь, – сказала та в порыве искренности, которую Бланка не ожидала от дамы, привыкшей держаться в рамках приличий. – Старайся ему не перечить, будь хорошей женой, во всем угождай. Когда придет с работы, дом должен быть безупречен, домашние тапочки – возле его кресла. Следи за тем, чтобы не запил; если запьет, будет только хуже.
Наконец тетушка посмотрела на Бланку. Лицо ее было печально. Бланка стыдливо опустила глаза. Она никогда не задумывалась о том, что тетя тоже страдала от побоев дяди. Как слепа была она всю свою жизнь…
После замужества у нее появились подруги, супруги друзей ее мужа. Одни скучные, другие надменные, третьи веселые, беззаботные, забавные. Но ни единой, с кем можно было бы поделиться, кому можно было доверять.
И вдруг появляется он, этот заботливый врач. Единственный человек, с кем можно общаться без утайки. Как было бы здорово, чтобы это он увез ее в Сан-Себастьян, а не Хавьер. В ту ночь все было по-другому. Она была открыта, доверчива. И он держался с ней так же.
– Быть может, вы думаете, что у меня был выбор? Что это я сама решила свою судьбу? Расскажите это отцу и семье.
Доктор Урбина вздохнул: значит, все как раньше.
– То, что было во дворце Вилья Сусо, не должно повториться. Там было невысоко, ступеньки тормозили падение, вы бы не погибли, но повредили бы спину. Сидели бы сейчас в инвалидном кресле. Вы меня избегаете, но я по-прежнему хотел бы вас защитить.
– Не вижу способа, доктор, – сказала Бланка.
В этот момент начал накрапывать дождь. Ударил гром, предупреждая, что гроза уже близко, и вскоре ливануло так яростно, словно вода собиралась размыть землю.
Бланка бросилась под навес в один из проходов между киосками. Доктор Урбина последовал за ней, хотя дождя он даже не заметил.
– Откройте сумку, смотрите в другую сторону, как будто мы просто стоим рядом.
– Что?
– Откройте сумку. Доверьтесь мне.
Она послушалась, не очень понимая, зачем все это. Альваро достал из кармана лекарства и быстро переложил их в сумочку Бланки.
– Что вы делаете, доктор?
– Белые пилюли – обезболивающее. Это для вас. Пейте их после того, как… А если почувствуете, что он не в духе и может ударить, примите таблетку заранее. Будет не так больно. Мазь от синяков, чтобы поскорее заживали и вы могли выходить на улицу; думаю, вам безопаснее находиться снаружи, чем дома. Коробочка с малиновыми капсулами – для него. Размешайте содержимое капсулы в воде, оно безвкусно и бесцветно. Думаю, ваш муж – человек занятый, целыми днями на работе и возвращается только к ночи. Сделайте так, чтобы он это выпил. Это его успокоит, обессилит и усыпит. Он ничего не заметит – я вовсе не хочу подвергать вас опасности. В европейской фармакологии это лекарство используется довольно редко, а вам оно может спасти жизнь.
Бланка обеспокоенно посмотрела на часы. За считаные минуты поляна опустела, дождь всех распугал, небольшая толпа укрылась под деревьями, растущими возле дороги, и под навесом киосков. Хавьер не появлялся: он был в компании епископа и представителей власти.
– Доктор, я очень благодарна вам за участие, но мне неспокойно. Если нас кто-то увидит… – Она нервно огляделась.
– Смотрите в другую сторону, делайте вид, что мы просто стоим рядом. Поймите, Бланка, я беспокоюсь я не знал, что ваш муж – вдовец. Я прочитал про это в день вашей свадьбы в светской хронике «Диарио Алавес», а медсестра рассказала, что его первая жена была молода, как вы, и часто ходила на прием в клинику.
– Вы говорите, она часто ходила в клинику? Все знают, что она умерла в горах, это был несчастный случай.
– Все, что я слышал, – это рассказ медсестры, – ответил доктор, глядя на поляну и выискивая жену и детей. – У меня нет доступа к документам этой пациентки, но я знаю, что у нее были сломаны ребра и тело покрывали следы от ударов, похожие на те, что вам наносит ваш муж.
Волоски на затылке у Бланки встали дыбом. Сколько народу об этом знает? Неужели ее семья это скрывала, позволив выйти замуж за Хавьера? Неужели ее отца не беспокоит жизнь единственной дочери?
– Это всего лишь слухи, доктор. Никто ни разу его не заподозрил, насколько мне известно.
– Не защищайте его, Бланка. Он вас убьет. В один прекрасный день озвереет окончательно, как было с первой женой, и удар посильнее окажется смертельным.
– Что же мне делать?
– Я говорил в прошлый раз; готов повторить и сейчас, Бланка. Не забывайте про меня, обращайтесь в любое время.
Он посмотрел ей в глаза, и она наконец подняла лицо и взглянула на стоящего перед ней человека.
Их руки соприкоснулись: его, мокрая от дождя, и ее, тонкая и сухая. Впервые за долгое время оба неожиданно согрелись.
Внезапно доктор Урбина почувствовал, что кто-то дернул его за рукав. Он повернулся, отстраняясь от Бланки.
– Папа, тебя ищет мама. Улитки промокли от дождя, и их теперь нельзя есть. – Это был младший сын.
От него не укрылся ненавидящий взгляд, который мальчик бросил на Бланку.
И не он один смотрел на них в это мгновение. Откуда-то появился Хавьер Ортис де Сарате. Он инстинктивно, едва сдерживая ярость, сжал кулаки, да так, что побелели костяшки пальцев: под навесом его жена болтала с местным рыжим врачишкой, стоя рядом с ним чуть ли не вплотную.
10. Тропинка
Ты не найдешь убийцу, пока не поймешь его мотивацию. А мотивация, дорогой #Кракен, всегда дело очень личное.
1 августа, понедельник
В понедельник я проснулся в шесть утра. Ночью мне приснилось столько эгускилоров, что я не сумел их сосчитать. Я решил начать неделю с пробежки в парке Флорида. Среди деревьев думается лучше, они проясняют мысли.