Агата и археолог. Мемуары мужа Агаты Кристи - читать онлайн книгу. Автор: Макс Маллован cтр.№ 78

Агата посвятила ей и вторую оду. Она звучит так:

Одним из наших важнейших занятий был поиск еды. Каждый день мы прочёсывали округу в поиске яиц, которые каждую неделю ели сотнями, так что к концу сезона найти их стало настоящей проблемой. Также мы пытались разводить индюшек — это было самое дешёвое мясо, и притом гораздо более вкусное, чем жёсткая баранина и совершенно несъедобная говядина, продававшиеся в Мосуле.

За поездки на почту и покупку спиртного отвечал наш отважный водитель-яковит Петрос. Как многие водители, этот парень мог взбесить кого угодно. Он был очень упрям и постоянно сыпал невыполнимыми предложениями, но память у него была превосходная — несомненно потому, что он не умел ни читать, ни писать. Он мог удержать в голове список из сотни покупок и, вернувшись в Нимруд после захода солнца, отчитывался мне по каждому пункту. Как-то раз Петрос по собственному почину привёз мне топор, и я пригрозил, что он получит у меня этим топором по голове. Парень был по-своему честен, хотя и не гнушался использовать подвернувшуюся возможность. Например, однажды летом он забрал себе наш автомобиль, убедив себя, что мы за ним не вернёмся. Вскоре, правда, нам удалось забрать машину назад. Экспедиция с большой симпатией относилась к Петросу и полностью на него полагалась. Он обладал одним абсолютно незаменимым качеством — хорошим чувством юмора.

Среди многих живописных персонажей, составлявших холст нимрудской экспедиции, никак нельзя забыть моего дорогого друга Дональда Уайзмана. Дональд был мастер на все руки и всегда оставался в хорошем расположении духа. Он совершенно не обижался, когда мы по-доброму подшучивали над его фундаменталистскими идеями, и храбро выдержал перекрёстный допрос, который устроил ему Роберт Гамильтон. Дональд никогда не был заумным академиком, «похорон грамматика» ^[94] ему не дождаться, но совершенно бесстрашно делился своими идеями, предпочитая скорее совершить ошибку в интерпретации, чем потерять часть информации. Он был полной противоположностью тем учёным, которые так боятся ошибиться, что ничего не делают. Научный мир должен быть благодарен этому неутомимому, стремительному и от этого порой допускающему неточности эпиграфисту за невероятно быструю расшифровку текста на стеле Ашшурнасирпала (не прошло и полугода с момента находки стелы, как уже состоялась публикация) и за реконструкцию «рабских договоров» Асархаддона. Ни один учёный не справился бы с этой объёмной задачей столь быстро и качественно: поступающие поправки и критические отзывы в основном несущественны. Уже одну эту его работу можно считать огромной заслугой. Сколько весёлых путешествий по ухабистой дороге совершил я в компании Дональда, хотя должен сказать, что меня частенько раздражал его неуместный оптимизм в трудной ситуации. В его биографии была очень любопытная строка: во время войны он служил в контрразведке, занимался перехватом сигналов для Королевских ВВС Великобритании и еще молодым дослужился до полковника авиации. Он был как свежий глоток воздуха для Британского музея и для Школы востоковедения и африканистики, куда его взяли на профессорскую должность. Где бы он ни служил, он всегда был готов взять на себя административные заботы, никогда не жалел на это времени и выполнял двойной объём работы для Британской школы археологии в Ираке. Дональд порой очень путано выражал свои мысли. В Нимруде мы как-то спросили его, как организован каталог в Британском музее, но даже толком не поняли, был ли он там вообще. Приведённая ниже ода написана Агатой по мотивам этого разговора:

В Нимруде с нами работало много прекрасных людей, и хотя я не могу рассказать обо всех на этих страницах, я благодарен каждому из них без исключения. Много сделал для нас Питер Хулин, эпиграфист из Оксфордского университета — в частности, он занимался расшифровкой надписи, имеющей отношение к Салманасару III, одной из ключевых фигур Нимруда. Питер отличался педантичностью и превыше всего ценил точность. Он был человеком практичным и мог показать характер, когда ему казалось, что кто-то ущемляет его права, но в целом мы видели в нём доброго, благожелательного и любезного товарища. Думаю, за время совместной работы мы с Питером обменялись равными объёмами упрямства и ругани. Надеюсь, его не обидит эта характеристика. Я писал её с самыми добрыми чувствами.