Чингисхан. Человек, завоевавший мир - читать онлайн книгу. Автор: Фрэнк Маклинн cтр.№ 86

Мухали был старшим в трио командующих, которым было назначено опустошать провинцию Шаньдун, и это еще раз доказывало особое расположение к нему Чингисхана, хотя в эту троицу входили и знаменитые полководцы Джэбэ и Субэдэй. Полуостров, выступом отгораживавший Бохайвань на севере от Желтого моря на юге, имел протяженность 250 миль по линии север — юг и 450 миль по линии восток — запад. Это была географическая и климатическая диковина — с равнинами, морскими бухтами, холмами, террасами, дельтами рек и горными ландшафтами, усиливавшими природное своеобразие. Север и юг провинции с дельтой Желтой реки понижаются почти до уровня моря (река несколько раз меняла русло, втекая в море то на севере, то на юге), но центр, включая большую часть полуострова, состоит из возвышенностей, среди которых есть и гора Тай на западе высотой 5000 футов. Чингисхан всегда принимал во внимание факторы стихий, старался не проводить активные действия в сезон дождей или жары и на этот раз послал Мухали в Шаньдун зимой, самое благоприятное время для военной кампании. Он советовал полководцу сосредоточиться на северной зоне полуострова, поскольку и сам собирался идти в дельту Желтой реки ^[1050]. Как свидетельствуют хроники, Мухали, исполняя приказ Чингисхана, уничтожил все посевы хлопка, пшеницы, маиса и сорго, какие только смог обнаружить. Чингисхан исходил из простой житейской логики: если китайский император готов заставить свой народ страдать во имя собственной гордыни и сохранения трона, то люди должны знать, что цена жертвенности будет непомерно высокой.

Мухали также разрушил до основания Дэнчжоу (современный Бэнлай), прославившийся винами, и Чжэнцзин, хранилище шедевров искусства, прекрасный во всех отношениях город, наполненный озерами, парками, лотосами и получивший особую известность как один из признанных центров буддизма и шелковых мануфактур ^[1051]. Всегда отмечается, что Мухали был первым монгольским полководцем, увидевшим Желтое море.

Вторая самая успешная кампания 1213–1214 годов была проведена царевичами. Они совершили набег по левому берегу Желтой реки на города Баодин и Лаань, потом пошли на запад к Хуацзину, где Хуанхэ соединяется со своим вторым самым большим притоком Фэнь ^[1052], и почти сразу же повернули на север, следуя по долине Фэнь. Царевичи захватили такие города, как Пиньян, Фэньчжоу и Тайюань, богатейшую столицу провинции Шаньси, важный винодельческий и металлургический центр. Похоже, что жители были застигнуты врасплох: они были уверены, что монголы должны прийти с севера, а не с юга ^[1053]. Выйдя к верховьям реки Фэнь, монголы пошли на север и разграбили города Тайчжоу и Датун. В числе других значительных городов и опорных пунктов, сдавшихся трио царевичей Угэдэю, Джучи и Джагатаю, были также Чжэндин, Чжаосянь, Дунпин и Шанцисянь. Чингисхан и царевичи обыкновению ставили пленных перед своими войсками в качестве заградительного щита, значительно уменьшая тем самым собственные потери. Нередко оборонявшиеся узнавали родичей в первых рядах наступавших монголов; это приводило их в замешательство и обеспечивало воинству Чингисхана легкую победу. Нагруженная награбленным добром, армия царевичей воссоединилась с войсками Мухали, Чингисхана и Толуя возле Пекина в марте 1214 года ^[1054].

Четвертая и самая большая армия Толуя и Чингисхана затем отправилась через провинции Хэбэй и Шаньси на юг к Желтой реке и подошла к столице южной Цзинь Кайфыну на расстояние слышимости голосов противника. По пути Толуй и Чингисхан овладели городом Хэцзянь, пропустив Цзинань и Дамин, поскольку они считались зоной ответственности Мухали. Пропаганда цзиньцев утверждала, что эти города оказались не по силам для Чингисхана, но мы уже видели, как легко взял Мухали город Чжэнцзин. Перехлест армий Мухали и Чингисхана на полуострове Шаньдун, на первый взгляд, кажется странным, хотя некоторые хронисты допускают, что великий хан просто-напросто хотел взглянуть на море: он действительно спустился на коне к морю у Дэнчжоу на северо-западной оконечности полуострова ^[1055].

Армия Чингисхана шла к Желтой реке, грабя и опустошая все вокруг, круша деревни, города, любое поселение, попадавшееся на глаза, уничтожая посевы риса, проса, сорго, маиса и даже виноградники либо из-за незнания их реальной пользы и ценности, либо вследствие сознательного применения тактики «выжженной земли». Монголам было легко и удобно ехать на конях по великой северной китайской равнине, где реки встречались крайне редко. Считается, что за время долгого 300-мильного пути Чингисхан и его всадники захватили восемьдесят шесть городов, разграбили их и оставили нетронутыми лишь девять городов на всем пространстве к северу от Желтой реки. В числе жертв оказались и семь городов с населением более 100 000 человек ^[1056]. Лишь одно это обстоятельство доказывает, насколько возросло у монголов мастерство осад ^[1057]. Возможно, следует добавить, что монголы наверняка видели по дороге, пусть и на расстоянии, необычайное многообразие животного мира китайской Цзинь. Здесь им встречались и неизвестные прежде виды животных и птиц — красно-гребешковые (японские) журавли, большие дрофы, виверры, беркуты и морские орлы, белые и черные аисты, желтые горностаи, пятнистые олени — и давно знакомые тигры, выдры, куницы, дикие кабаны, лисы, барсуки, зайцы, фазаны, куропатки, стервятники ^[1058].

В цзиньской кампании особенно проявились потрясающая мобильность и стремительность монгольских конных атак. Чингисхан благоразумно обходил стороной трудные цели вроде теперь уже современных городов Линьфэня и Тайюаня в провинции Шаньси и концентрировал силы на сравнительно легких объектах, завоевав репутацию «непобедимости» ^[1059]. За три месяца кампании четыре отдельные монгольские армии прошли империю Цзинь вдоль и поперек. Как писал один историк: «На всем пространстве севернее Желтой реки можно было видеть только пыль и дым, а барабанная дробь звучала до самых небес» ^[1060]. К тому времени, когда Чингисхан воссоединился с Мухали и сыновьями в местности к северу от Пекина, монголы уже могли пользоваться великим множеством захваченных лошадей и волов, тянувших огромные возы с добычей, в которой особую ценность представляли шелковые ткани, и владели многими тысячами юных пленников обоего пола ^[1061]. Не выпуская из тисков Пекин, Чингисхан отошел на отдых и восстановление сил в оазис Долон-Нур, но прежде отправил Мухали в очередную экспедицию.