Чингисхан. Человек, завоевавший мир - читать онлайн книгу. Автор: Фрэнк Маклинн cтр.№ 198

Нехватка людей была на самом деле острейшей проблемой. После того как стало известно о смерти Угэдэя, рекруты, формально обязанные служить Гуюку и Бури, потребовали отпустить их домой, и Батый ничего не мог поделать с этим, не желая допустить даже самой малой гражданской войны в собственной империи. Мункэ отправился вместе с ними в Каракорум, увозя свой вариант антибатыйского скандала на злополучной пирушке и предпосылки будущей междоусобицы ^[2426]. Именно тогда Батый проявил себя как зрелый политик. Возможно, он и был посредственным полевым командующим, но превосходно владел искусством дипломатии и интриг. Еще до смерти Угэдэя Батый, готовясь стать ханом Золотой Орды, замыслил укрепить свои позиции, набирая союзников среди русских князей, и преуспел в этом, оказавшись неплохим психологом.

Александр Невский, не полюбившийся новгородским боярам, на два года исчез из города после победы над шведами на Неве, и спешно был призван обратно, когда на Русь напали тевтонские рыцари, захватившие Псков, находящийся западнее Новгорода ^[2427]. Репрессировав прогерманскую клику в Новгороде, Невский сразился с рыцарями и их союзниками на льду Чудского озера 5 апреля 1242 года. Численность воинств с обеих сторон была невелика: тевтонская армия состояла в основном из шведских и литовских добровольцев и ста рыцарей. Александр Невский одержал полную победу, хотя Суздальская хроника приписывает реальный вклад в успех русской рати его брату Андрею ^[2428]. В сражении погибли всего около двадцати рыцарей («вряд ли это доказывает какую-либо грандиозность битвы» — ехидничал один историк-скептик), и в действительности не было особенно больших жертв, когда германская армия провалилась под лед, не выдержавший веса закованных в железо рыцарей ^[2429]. Русские националисты, как, например, митрополит Кирилл в «Жизнеописании Невского», возвысили не более чем сшибку до уровня одной из величайших битв всех времен. Советская пропаганда закрепила это ложное клише, которое сохраняется и поныне ^[2430]. Невского занесли в число самых великих национальных героев русской истории, а православная церковь канонизировала его за непреклонность в игнорировании зазываний вселенского Ватикана, стоицизм и самоотречение в повиновении монгольскому режиму.

Реальный исторический Александр Невский, в отличие от легендарного героя, изображенного в русской мифологии, был скользкой и вероломной личностью. Самой примечательной деталью битвы на Чудском озере было то, что при Александре Невском находились послы Батыя в качестве военных советников. Конечно, тевтонская угроза была главным фактором, заставившим его сблизиться с монголами ^[2431]. Но его отношения с монголами всегда отличались двойственностью и двуличием; своекорыстно и нещадно наш герой во главу угла ставил свои амбициозные политические цели, этим и объясняется его безусловная верность Батыю и преемникам хана ^[2432].

Батый вознаграждал его тем, что поддержал в борьбе с братом Андреем, который добивался религиозного сближения с Римом. Монголы сурово обходились с теми, кто «путался» с Ватиканом, считая его «мозговым центром», сосредоточием реальной власти на Западе. Когда великий князь Ярослав, отец Александра, как им показалось, замыслил отказаться от русского православия и подчиниться папству, монголы его отравили, хотя источники расходятся во мнениях относительно того, кто «заказал» убийство — Батый или Дорегене, вдова Угэдэя ^[2433]. После смерти Батыя у Александра Невского особенно теплые отношения сложились с новым ханом Золотой Орды Сартаком (будто бы они стали «андами», побратимами), принявшим христианскую веру. Если даже Сартак и был отравлен своим дядей Беркэ, сменившим его и принявшим ислам, Александр Невский продолжал дружить и с ним. В обоих случаях — по отношению к отцу и побратиму — Александр Невский действовал как человек, не позволявший эмоциям вмешиваться в «реалполитик» ^[2434].

Смерть Угэдэя означала и смерть Монгольской империи, создать которую так стремился Чингисхан, хотя ее структура формально существовала до конца пятидесятых годов XIII века. Гуюка избрали ханом лишь в 1246 году; проволочка была вызвана четырьмя обстоятельствами. Во-первых, его матери, регентше Дорегене, потребовалось определенное время для формирования «группы поддержки»; во-вторых, не было никакой ясности в отношении намерений Батыя, в то время как Субэдэй тщетно пытался исполнять роль посредника и примирить Батыя и Гуюка; в-третьих, по всей Монголии распространялись слухи о насильственной смерти и отравлении Угэдэя; в-четвертых, все шаманы единодушно заявляли о нежелательности раннего избрания, которое может вызвать нежелательные события ^[2435].