Чингисхан. Человек, завоевавший мир - читать онлайн книгу. Автор: Фрэнк Маклинн cтр.№ 196

Вдобавок, монгольское нашествие вызвало небывалую проблему миграции населения и вывоза большого числа искусных мастеров, ремесленников и вообще любых высококлассных специалистов в Монголию ^[2405]. Рубрук выяснил, что Бури в особенности было присуще превращать в рабов квалифицированных специалистов, привезенных из Европы, например, немцев, в серебряных рудниках и оружейных мастерских в отдаленных районах Центральной Азии. В числе важных европейских особ в лагере Батыя на Волге были золотых дел мастер из Парижа, дама из Мёца, о которой мы уже писали, сын английского аристократа и племянник нормандского епископа — все они оказались жертвами невезения, появившись в неподходящем месте и в неподходящее время ^[2406].

В долгосрочном плане монгольское нашествие принесло некоторую пользу лишь самому Беле, который, несмотря на разруху, сумел найти ресурсы для победной войны с герцогом Австрии Фридрихом ^[2407]. Монголы преподали Беле тяжелый урок, но он, в отличие от многих других вождей и прошлого и настоящего, усвоил его. Как заметил Денис Синор, «впервые она (Венгрия) поняла, о чем прежде и не догадывалась, что тщетно надеяться на помощь Запада» ^[2408]. Бела построил каменные замки и крепости с высокими стенами по всему королевству, и одержимость «татарами» превратила его в эксперта по монгольской проблеме, после 1242 года консультировавшего и папу Иннокентия IV ^[2409]. Несмотря на предательство куманов в 1241 году, он разрешил им вернуться в 1245 году и попытался соединить их с рыцарями-госпитальерами и создать главную военную опору страны ^[2410]. Король отказался от политики «вернуться к старым временам» в отношении баронов, пожаловал им щедрые земельные угодья, чтобы снизить остроту антагонизма и привлечь их на свою сторону. Он совершил лишь одну ошибку — передал правление Трансильванией сыну Штефану и позволил двоецарствие — пагубный эксперимент, приведший к гражданской войне в 1264–1265 годах. Великий беглец умер в 1270 году в возрасте 64 лет, признанный после 35-летнего царствования «вторым отцом-основателем страны» ^[2411].

Издевательство монголов над Венгрией встревожило Западную Европу, заставило задуматься о собственной участи, но внезапно Батый и его орды ушли. Опасность миновала, и Европа могла вздохнуть свободно. С тех дней и до сего времени историки не могут ответить на вопрос: что заставило монголов повернуть назад? Общепринятое «объяснение» состоит в том, что после смерти Угэдэя каждый монгол полагал своим долгом возвратиться на родину для избрания преемника. Соглашаясь с вероятностью смерти в результате отравления хана некоей дамой, а не из-за алкоголизма, более распространенной версии, ведущий русский историк написал: «Эту женщину, кто бы она ни была, следует считать спасителем Западной Европы» ^[2412].

Однако эта версия малоубедительна по ряду причин. Во-первых, курултай, на котором избрали Гуюка каганом, собрался лишь в 1246 году, через четыре с половиной года после смерти Угэдэя. Во-вторых, Батый не вернулся тогда в Монголию (прохлаждался, как мы знаем, на Волге), хорошо осведомленный об интригах в Каракоруме и понимавший, насколько опасно возвращаться домой (не без оснований).

В-третьих, не все старшие командиры и представители знати были вызваны в Монголию после смерти Угэдэя. Самый показательный пример — положение, в котором оказался Байджу, монгольский командующий в Ираке и западном Иране, которого Угэдэй назначил преемником Чормагана. 26 июня 1243 года Байджу на голову разбил тюрок-сельджуков Кей-Хосрова II ^[2413] при Кёсе-даге, несмотря на численное превосходство противника. (Якобы он прокомментировал численное превосходство сельджуков в типично монгольской пренебрежительной манере: «Чем больше их, тем больше достанется нам славы и поживы»».) В результате этого триумфа 1241–1243 годы стали для монголов такими же победными, как 1220–1222 годы; Байджу покорилась Трапезундская империя в Анатолии, и его армии смогли дойти до Сирии ^[2414].

Отказ монголов от идеи вторжения в Западную Европу можно объяснить и тем, что их обеспокоило обилие лесов и отсутствие больших равнин, которые могли бы обеспечить фуражом и пастбищами и конницу, и домашний скот. Будто бы даже в Венгрии монголы не могли развернуться в полную силу, потому что там имелась только пушта, Великая Венгерская равнина, единственное место к западу от Черного моря, действительно изобиловавшее травами в достаточной степени для прокорма многих тысяч лошадей. Но и здесь они были ограничены 40 000 квадратными милями в сравнении с 300 000 квадратными милями великих степей родины. Для прокорма 100 000 лошадей требуется 4200 тонн зерна и зимой и летом. Не везти же зерно за 8000 миль из Монголии? Кроме того, боевому коню нужны конюхи и табунщики, а это означает, что в армии надо набирать дополнительный персонал, и, вдобавок, лошади восприимчивы как раз к тем заболеваниям, которые провоцирует холодный и сырой климат северной Европы ^[2415].