Дурная кровь - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Гэлбрейт cтр.№ 176

Тридцать девять лет назад под покровом темноты Деннис Крид подъехал к этому озеру и утопил в нем обезглавленный труп Сьюзен Майер с отрубленными руками, завернутый в черную пленку и перевязанный шпагатом. Эффектная клиновидная стрижка и застенчивая улыбка Сьюзен Майер обеспечили ей видное место на обложке книги «Демон Райского парка».

Под молочно-белым небом мелкое озеро напоминало своей матовой поверхностью желтовато-зеленый шелк, изрезанный волнистой рябью птичьих маршрутов. Засунув руки в карманы, Робин смотрела на воду и шуршащие камыши, а сама пыталась представить, как работник паркового хозяйства заметил в воде какой-то черный предмет, который вначале принял за надутый ветром кусок брезента, но, подтянув его длинным багром к берегу, прикинул на руках вселяющую ужас массу и мгновенно провел параллель (так он заявил телерепортерам, прибывшим вслед за полицией и бригадой «скорой помощи») между выловленным из воды черным свертком и теми трупами, что один за другим обнаруживались в Эппинг-Форесте, менее чем в десяти милях от озера.

Крид похитил Сьюзен ровно за месяц до исчезновения Марго. Не находились ли эти жертвы рядом в подвале Крида? Если так, то, выходит, Крид недолгое время удерживал у себя трех женщин одновременно. Робин невыносимо было думать, какие чувства охватили Андреа и Марго (если допустить, что и она не избежала такой судьбы), когда их приволокли в подвал, где уже томилась их подруга по несчастью, прикованная цепью, изувеченная, предельно истощенная, и обрекли на ту же страшную участь.

Андреа Хутон была последней доказанной жертвой Крида, и в ее случае он изменил привычный способ избавления от тела: уехав за восемьдесят миль от своего дома, от Ливерпуль-роуд, он сбросил труп с утеса Бичи-Хед. Как Эппинг-Форест, так и Уонстед-Флэтс к тому времени круглосуточно патрулировались полицией, а Крид, пусть и одержимый желанием указывать на Эссекского Мясника каждым новым убийством (что подтверждалось пачкой газетных и журнальных вырезок, хранившейся под половицами его подвального жилища), вовсе не стремился попасть в руки полиции.

Робин сверилась с часами: близилось время встречи с сестрами Бейлисс. На обратном пути к «лендроверу» она задумалась о границе между вменяемостью и помешательством. На поверхностный взгляд Крид выглядел куда более вменяемым, нежели Билл Тэлбот. Крид не оставил полубезумных каракулей, объясняющих свои мыслительные процессы; он не полагался на траектории астероидов, планируя свои действия; его ответы психиатрам и следователям были предельно ясны. Крид был далек от веры в знаки и символы, в тайнопись, понятную только посвященным, и не искал убежища в мистике и магии. Деннис Крид скрупулезно планировал каждый свой шаг, гениально вводил в заблуждение прохожих, разъезжая на аккуратном белом фургоне, маскировался при помощи розового пальто, украденного у Вай Купер, а иногда еще и надевал парик, который с расстояния, в глазах подвыпившей жертвы, придавал женственность его размытому силуэту, пусть ненадолго, но ровно на столько, чтобы его большие руки успели накрыть захлебнувшийся криком женский рот.

Возле кафе Робин увидела выходящего из «БМВ» Страйка. Тот, в свою очередь, заметил «лендровер», приветственно поднял руку и направился к Робин, дожевывая, насколько можно было определить, макмаффин с беконом и яичницей; на подбородке у него темнела щетина, под глазами пролегли фиолетовые круги.

– Пару затяжек успею сделать? – Этим вопросом он, глядя на часы, встретил Робин, которая вышла из машины и захлопнула дверцу, но тут же со вздохом ответил сам себе: – Нет. Ну ладно…

Когда они вместе шли к входу в кафе, Страйк сказал:

– Можешь взять инициативу на себя. Ты же ноги стоптала, пока делала всю предварительную работу. А я буду записывать. Напомни: как их зовут?

– Старшая – Иден. Член лейбористской фракции муниципального совета Льюишема. Средняя – Майя, замдиректора начальной школы. Младшая – Поршия Дэгли, социальный работник…

– Как и ее мать.

– Совершенно верно. Живет как раз на этой улице, немного дальше. Думаю, нам с тобой назначили встречу именно здесь, чтобы ей не пришлось никуда ехать – она болеет, и сестры не хотели причинять ей неудобства.

Робин распахнула дверь кафе и вошла первой. Интерьер оказался с намеком на гламурный модерн: изогнутая стойка, деревянный пол, ярко-оранжевая акцентная стена. У входа, за столиком на шестерых, сидели три темнокожие женщины. Робин без труда определила, кто есть кто, заранее изучив фотографии на их семейных страницах в «Фейсбуке» и на сайте Льюишемского муниципального совета.

Иден, лейбористка, сидела, сложив руки на груди; курчавая прическа отбрасывала тень почти на все ее лицо – отчетливо были видны только тщательно накрашенные, неулыбчивые губы в форме сливы. На ней был элегантно скроенный пиджак; всем своим видом эта деловая женщина показывала, что ее оторвали от решения важных вопросов.

Майя, замдиректора школы, пришла в джинсах и васильково-голубом свитере, с маленьким серебряным крестиком на шее. Более субтильного телосложения, чем Иден, она отличалась от сестер самым темным цветом кожи и, по мнению Робин, выглядела самой миловидной. Ее длинные волосы, заплетенные в дреды, были стянуты в толстый конский хвост; широко посаженные глаза казались еще больше за квадратными линзами очков; уголки полных губ от природы изгибались кверху, излучая теплоту. На коленях у нее стояла кожаная сумочка, в которую она впилась обеими руками, словно боясь упустить.

Поршия, самая младшая, работница социальной службы, оказалась самой полной. У нее была очень короткая стрижка, почти что под ноль – несомненное свидетельство недавно пройденного курса химиотерапии. Она прорисовала черным карандашом брови, только-только начавшие отрастать; двумя дугами они акцентировали карие глаза, отливавшие золотом на фоне кофейной кожи. По случаю этой встречи Поршия надела лиловую тунику с джинсами и дополнила свой костюм длинными серьгами, которые закачались, как две миниатюрные люстры, когда она повернулась к Страйку и Робин. Подойдя вплотную к столу, Робин заметила на затылке у Поршии небольшую татуировку: трезубец с барбадосского флага. Иден и Майе, по сведениям Робин, было далеко за пятьдесят, а Поршии – сорок девять, но с виду каждая выглядела лет на десять моложе своего возраста. Робин представилась и представила Страйка. Стороны обменялись рукопожатиями; Иден так и не улыбнулась. Страйк сел во главе стола, Робин – между ним и Поршией, лицом к Майе и Иден. Заказав кофе, все, за исключением Иден, принялись вести натужную светскую беседу об окружающей местности и о погоде, пока официант не принял заказ. Когда он отошел, Робин сказала:

– Большое спасибо, что согласились с нами встретиться, мы это ценим. Вы не возражаете, если Корморан будет делать записи?

Майя и Поршия помотали головами. Страйк вытащил из кармана пальто блокнот и приготовился записывать.

– Как я сказала вам по телефону, – начала Робин, – мы, по сути, пытаемся воссоздать полную картину жизни Марго Бамборо в течение тех месяцев, которые…

– Могу я задать пару вопросов? – перебила Иден.

– Конечно, – вежливо ответила Робин, предвидя неприятности.