Дурная кровь - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Гэлбрейт cтр.№ 140

Они поговорили еще пару минут, но у Клер больше не осталось интересующих его сведений.

– Что ж, большое спасибо за ваш звонок, – сказал Страйк. – Я вижу, социальные работники заняты даже по субботам, как и детективы.

– По выходным люди не перестают нуждаться в помощи, – сухо заметила она. – Удачи. Надеюсь, вы установите, что случилось с этой бедной женщиной-врачом.

Но по ее тону, хотя и дружелюбному, он понял, что она бы на его месте на успех особо не надеялась. Головная боль у Страйка теперь перешла в тупой гул, который нарастал при резком наклоне или вставании.

Он возобновил свою методичную подготовку к завтрашнему отъезду в Корнуолл: освобождал холодильник от скоропортящихся продуктов, делал бутерброды в дорогу; слушал новости, из которых узнал, что в результате разгула стихии сегодня погибли три человека; упаковывал рюкзак, а напоследок проверил электронную почту и стер лишнее, установил сообщение о своем отсутствии в офисе, перенаправляя потенциальных клиентов к Пат, и проверил график дежурств – убедился, что в нем учтено его отсутствие. Все это время он прислушивался к мобильнику на тот случай, если от Робин придет сообщение, но сигналов не было.

Наконец в восемь вечера, когда он, борясь с похмельем, выгреб все, что еще оставалось в холодильнике и уже заканчивал готовить жарешку, которую, по собственному мнению, заслужил после тяжелого трудового дня, у него звякнул мобильник. Через стол он увидел, что одно за другим пришли три длинных сообщения. Не иначе как Робин, зная о его предстоящем отъезде на неопределенный срок, начала процесс примирения, что женщины склонны делать, перечисляя свои разнообразные претензии.

Готовый великодушно принять практически любые условия мирного договора, Страйк не вдруг осознал, что сообщения пришли с неизвестного номера.

В следующем сообщении, поступившем с того же номера, говорилось:

Страйк два раза прочел сообщения с начала до конца. Потом закрыл глаза и, как миллионы живущих в этом мире, подивился, отчего беда не приходит одна, а непременно лавинообразно, так что с каждым настигающим тебя ударом земля все больше уходит из-под ног.

К облегчению Робин, трое гостей ушли из дома спозаранку, чтобы провести этот день в Лондоне. Все были подавлены после вчерашнего ужина, который Робин про себя называла «Фатальная вечеря». С трудом бодрясь, она проводила их на прогулку и подсказала, где подешевле перекусить и что посмотреть. Поскольку ей предстояла ночная слежка за Элинор Дин, она отдала Джонатану запасной ключ и нисколько не расстроилась оттого, что, по-видимому, не сумеет вырваться из Стоук-Ньюингтона и попрощаться с этой троицей, намеренной отбыть в Манчестер утренним воскресным поездом.

Не имея желания оставаться наедине с Максом – тот, чего доброго, надумал бы препарировать вчерашнее сборище, – Робин предпочла добровольное заточение у себя в комнате, где работала за компьютером и пыталась заблокировать волны злости на Страйка, а заодно и назойливую слезливость. Как ни старалась она вычислить тех, кто проживал в Иерусалимском проезде сорок лет назад, когда исчезла Марго, мысли упорно возвращали ее к деловому партнеру.

Нисколько не удивленная его молчанием, Робин говорила себе, что сама лучше сдохнет, чем сделает первый шаг. Посмотрев, как он блюет в кювет, она не взяла бы назад ни одного из тех слов, которые бросила ему в лицо; ей надоело, что Страйк во многих отношениях считает ее пустым местом.

Но день близился к вечеру, за окном по-прежнему лил дождь, и у нее, если и напившейся вчера вечером, то совсем не так, как Страйк, усиливалась тупая головная боль, которая смешивалась со злостью и с обидой при любом воспоминании о вчерашнем ужине и о скандале, устроенном ею Страйку посреди улицы. Ей почти хотелось заплакать, но этому мешало какое-то стеснение в груди. Всякий раз при воспоминании о том, как Страйк наседал на ее гостей, у нее в груди закипал гнев, но потом она невольно прокрутила в голове доводы Кортни и Кайла. Безусловно, ни одному из студентов не доводилось сталкиваться с такой мерзостью, как ей, – не только в тот раз, под темной лестницей общежития, но и за время совместной работы со Страйком: она видела избитых женщин, изнасилованных девушек, мертвые тела. Эти ребята не хотели слушать рассказы Страйка: зачем? Ведь куда удобнее верить, что стоит только изменить язык – и мир изменится сам. Но от этого Робин не потеплела к своему деловому партнеру: наоборот, ей уже было противно, что она хоть в чем-то с ним соглашалась. Он искал, с кем бы сцепиться, а расплачиваться пришлось ей.

Усилием воли она заставляла себя продолжать работу, потому что работа оставалась единственной константой и надеждой на спасение. К восьми часам вечера Робин удостоверилась, насколько позволяли интернет-ресурсы, что никто из обитателей Иерусалимского проезда не завис там на сорок лет. К этому времени у нее уже подвело живот от голода, но она опасалась, что, поднявшись в кухню, неизбежно столкнется с Максом и примет на себя его укоры в адрес Страйка.

Разумеется, перед телевизором сидел Макс с Вольфгангом на коленях. Увидев ее, он сразу отключил звук новостей, и у Робин упало сердце.