Дурная кровь - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Гэлбрейт cтр.№ 139

– Страйк.

– Что? – переспросил резкий голос, принадлежащий, вероятно, женщине с образованием.

– Корморан Страйк слушает. Кто говорит?

– Клер Спенсер, социальный работник Эторнов. Вы оставили для меня сообщение.

– Да-да, верно. – Страйк выдвинул стул и сел. – Спасибо, что перезвонили, миссис… э-э… мисс Спенсер.

– Миссис, – уточнила она, как будто ее слегка позабавило такое замешательство. – Позвольте спросить: вы тот самый Корморан Страйк?

– Других, думаю, не много, – ответил Страйк.

Он потянулся за сигаретами, но передумал: надо себя ограничивать.

– Понимаю, – сказала Клер Спенсер. – Если честно, я немало удивилась, получив от вас сообщение. Откуда вы знаете Эторнов?

– Их фамилия всплыла, – сказал Страйк, поймав себя на вопиющей неточности этого выражения, – в ходе одного расследования.

– Это вы зашли в магазин на первом этаже их дома и угрожали владельцу?

– Я ему не угрожал, – возразил Страйк. – Но на мой взгляд, он проявил агрессию, и я позволил себе заметить, что у Эторнов есть друзья, которые могут неправильно истолковать его нападки.

– Ха. – Голос Клер заметно потеплел. – Этот лавочник – просто ужас какой-то. Он много лет пытается выселить Эторнов из квартиры. Хочет выкупить все здание. Сам снес опорную стену, а когда у него стал провисать потолок, решил свалить вину на Дебору и Самайна. Он причиняет им массу переживаний.

– По его словам, у них в квартире недавно… – Страйк чуть не сказал «расчистили свинарник», однако вовремя спохватился, – сделали генеральную уборку, это так?

– Да. Не отрицаю, квартира была сильно запущена, но мы с этим справились; что же касается конструктивных повреждений, у нас есть техник-смотритель, который обошел весь дом и убедился в отсутствии конструктивных нарушений. В любом случае хорошо, что вы припугнули лавочника. Он думает, ему все сойдет с рук, если у соседей не так уж много близких родственников. Итак, что же за дело вы расследуете?

Страйк вкратце рассказал ей про Марго Бамборо, исчезнувшую в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году, и обозначил информацию, которая привела его к дверям Эторнов.

– Потому-то, – заключил он, – я и хотел поговорить со специалистом, который мог бы мне объяснить, в какой степени можно доверять их словам.

Наступило короткое молчание.

– Ясно. – Клер стала более сдержанной. – К сожалению, я, как их социальный работник, связана обязательством конфиденциальности, так что…

– Может быть, я начну задавать вопросы? И если вы будете не вправе ответить, я, само собой разумеется, это приму.

– Хорошо, – согласилась она.

У него создалось впечатление, что, приструнив лавочника, он склонил Клер на свою сторону.

– Они определенно в состоянии жить самостоятельно? – начал Страйк.

– С поддержкой – да, – сказала Клер. – На самом деле они вполне удовлетворительно справляются с бытовыми задачами. У них прочная взаимная привязанность. Вероятно, она и позволила им обойтись без помещения в стационар.

– А что конкретно… – Страйк задумался, как бы поделикатнее сформулировать вопрос.

Клер пришла ему на помощь.

– Синдром ломкой Х-хромосомы, – сказала она. – Дебора функционирует относительно неплохо; притом что у нее затруднения в социализации, она умеет читать, и не только. Самайну легче дается социальное взаимодействие, но когнитивные нарушения у него более выражены, чем у матери.

– А его отец Гильерм?…

Клер рассмеялась:

– Гильерма я в глаза не видела. Эту семью я курирую всего лишь пару лет.

– А вы могли бы мне сказать, насколько он был вменяем?

Наступила более длинная пауза.

– Ну… – сказала она, – я полагаю… все знают, что у него были большие странности. Я знаю о нем понаслышке, от родственников. Он, вероятно, считал, что может наводить на людей порчу. При помощи черной магии, вы же понимаете.

– Дебора поведала мне одну историю, которая… меня несколько насторожила. В ней фигурировал некий врач, доктор Бреннер, – он работал вместе с доктором Бамборо в амбулатории «Сент-Джонс». Возможно, Дебора говорила о медицинском осмотре, но…

Страйку показалось, что он недослышал какую-то реплику.

– Извините?

– Нет, ничего. Что именно она вам сказала?

– Ну… – замялся Страйк, – она упомянула, что ей велели снять штаны, а она этого не хотела, но, по ее словам, Гильерм объяснил, что так надо. Я предположил…

– Это распоряжение отдал ей врач?

– Да, – ответил Страйк.

Наступила еще одна, более длинная пауза.

– На самом деле я даже не знаю, что сказать, – наконец выдавила Клер. – Возможно, это и был врачебный осмотр, но… видите ли… многие мужчины посещали эту квартиру.

Страйку оставалось только гадать, услышал ли он то, что до него хотели донести.

– У Гильерма была зависимость от наркотиков и спиртного, – продолжила Клер. – Судя по тому, что слышали от Деборы социальные работники, ее муж… ну, если не стесняться в выражениях, он подкладывал ее под клиентов.

– Господи, – с отвращением пробормотал Страйк.

– Да, вот так, – сказала Клер. – По тем обрывочным сведениям, которые доходили до наших сотрудников, Гильерм обычно уводил Самайна из дому, когда у жены был клиент. Ситуация вопиющая. Дебора такая ранимая. По зрелом размышлении я бы не сказала, что сокрушаюсь о безвременной кончине Гильерма. Но пожалуйста, не упоминайте об этом родственникам Деборы, если будете с ними общаться. Я не имею представления, насколько те осведомлены, а она нынче довольна жизнью и хорошо устроена. Зачем кого-то расстраивать?

– Нет, конечно нет, – заверил ее Страйк и вспомнил слова Самайна: «Джо Бреннер – грязный старикашка». – А в какой степени, по-вашему, надежна память Самайна?

– А почему вы спрашиваете? Он вам что-то рассказал?

– Пару деталей, услышанных от дяди Тюдора.

– На самом деле у людей с ломкой Х-хромосомой обычно бывает довольно хорошая долгосрочная память, – осторожно начала Клер. – Я бы сказала, что пересказ историй дяди Тюдора заслуживает большего доверия, чем многое другое.

– По всей видимости, у дяди Тюдора была своя теория о том, что случилось с Марго Бамборо. Речь шла о «Нико и его ребятах».

– А, – сказала Клер, – да. Вы знаете, кто они такие?

– Продолжайте.

– Когда-то в Кларкенуэлле жил один старый гангстер, – объяснила Клер, – которого звали Никколо Риччи. Самайн любит порассуждать о «Нико и его ребятах». Как будто они – герои народных сказаний или что-то в этом духе.