Тюльпинс, Эйверин и госпожа Полночь - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Полечева cтр.№ 38

Страница

– Ну, здравствуй, друг! Ох, как ты быстро стареешь! Что говорил я тебе в нашу прошлую встречу, а?! Не старей, друг! Поживи еще, пожалуйста!

– Ну, давай, давай, не при детях. – Сатран по-дружески хлопнул Камежа по плечу и отстранился. Но лицо его лучилось такой же теплой радостью, а улыбка собрала немало морщинок вокруг глаз.

Когда они спускались с третьего холма, Тюльпинс чуть отстал и позвал Кая, мучительно краснея. Парень, удивленный смущенным видом молодого господина, подошел.

– Кай, ты спас мне жизнь. Я этого никогда не забуду, правда. Я… – Тюльпинс протянул пухлую ладонь. – Спасибо. Ты ведь и сам мог погибнуть.

– Не знаю, как у вас, городских, принято, да вот только деревенские друг друга не бросают, так-то! – Кай словно не заметил протянутую руку и вместо рукопожатия крепко обнял Тюльпинса.

На душе у Тюльпа сразу потеплело. Никогда у него не было такого друга, никогда ему прежде не казалось, что хоть кто-то кинется его спасать. Ради денег его матери – пожалуй. Но не ради его самого, ни на что не годящегося увальня. Даже Самсел был слишком слаб и труслив для такого поступка.

После обеда пришла Ниса. Она тащила на себе такие тяжелые мешки, что Тюльпинсу даже стало страшно: уж не сломается ли? Но тонкая девочка не думала о том, что совершает что-то невероятное. Видимо, ей никто не говорил, что дети чего-то не могут, вот и работала она наравне с двумя взрослыми мужчинами.

В мешках Ниса принесла муку. И пока Кай разделывал рыбу, а Тюльпинс пытался подавить приступы тошноты, она напекла хлеба и пирогов. Тюльп замечал, как изредка застывает она, разминая поясницу, как бледнеет ее лицо, когда достает она из печки тяжелый брус хлеба, как трясутся от усталости ее тонкие ручки. И только сейчас осознал он, что Амила – служанка из его дома – немногим старше Нисы. А дел порой ей приходится переделать больше. Что ж, выходит, и Амила так устает? Выходит, не так просто ей живется в господском доме?

Поздно вечером, когда песни Сатрана и Камежа стихли, а очередная буря прошла мимо, Тюльпинс вышел на улицу попрощаться с лесными звездами. Они с каждым часом разгорались ярче и ярче, и в два часа пополуночи нельзя было найти ни кусочка черного неба: все оно искрилось разноцветными блестками.

Тюльп сидел на крыльце долго-долго, запрокинув голову, пока не расслышал возмущенные голоса из дома. Парень осторожно встал и шагнул чуть левее, оказавшись около небольшого окошка.

– Хоть и друзья мы с тобой, Сатран, но не возьму я его… Сколько товара вместо него влезет в карету, а? Ты об этом не думал? Туша жирного кабана и то поменьше будет! Ты мне рыбу готовь, через пару часов уже в путь двинусь.

– Камеж, ну забери ты его… Что мне прикажешь, прибить его, что ли? Он ни на что не годится, Камеж! Он в речке чуть не утоп, пришлось с ним нянькаться. Так уж я надеялся, что сам помрет, да Кай велел за ним ухаживать… Добрый у меня сын, тяжело ему в жизни будет, ох тяжело… Потом дурак этот траву порывался косить, я уж думал, хоть какая польза от него, а он… Коль не ты, и себя б сгубил, да и Кая моего. А что я без Кая? Ничто, сам знаешь… Забери его, Камеж, а? Ну Хранителем непутевым тебя заклинаю! Не справиться мне с этим увальнем, погубит он нас!

Тюльпинс вжался в стену и до боли закусил губу. Но больнее жгло где-то в груди, там, где, матушка говаривала, сидит его большое сердце. Большое… и бесполезное, как он сам. Щеки Тюльпа уж совсем намокли от слез, а они все текли и текли, отмеряя его новый путь. Не благородного господина из города Сорок Восемь, а ни к чему не годного увальня.

Пока в ушах Тюльпа звенело, разговор кончился. Пошатываясь, молодой господин перешел через мостик и забарабанил в дверь Старейшины изо всех сил. Открылась она, как ни странно, сразу.

– Булутур, – выпалил Тюльп, яростно отирая слезы со щек, – К-ка-амеж здесь. А забирать меня не хочет. Т-т-ты же говорил, что он за мной приедет. Отвезет… Прикажи ему меня забрать! Сейчас же!

Мальчишка улыбнулся уголком рта и тихо сказал:

– Цену набивает. Проходи, у меня переждешь.

– Нет, п-прямо сейчас! Пожалуйста! – взмолился Тюльп. – Он скоро уедет! Без меня!

– Слишком много твоих прихотей сиюминутно исполнялось, парень, – сухо ответил Старейшина, и лицо его стало походить на фарфоровую маску. – Камеж без тебя не уедет, потому как приехал он сюда только за тобой. Вот и весь ответ. А пока этот прохвост хочет выторговать с Сатрана побольше денег. Ну или рыбы отхватить получше. Так что не распускай нюни, скоро будешь дома. Я с Камежем потолкую, ты не бойся. Не обворует он Сатрана на этот раз. Ты только помни, зачем я тебя отсюда вызволяю. Найди Суйли, но никому, слышишь, никому не говори о письме! Хранителя нужно вернуть. И так скоро, как только можно. Просто отдай письмо. Хоть с этим ты справишься?

– Я п-п-постараюсь, – тихо ответил Тюльп и побрел обратно к дому Сатрана, не попрощавшись.

На плечи молодого господина легло что-то непомерно тяжелое, и он шел ссутулившись, низко опустив голову. Возле реки он остановился, подошел к краю берега и долго-долго всматривался в свое отражение. Да, он несколько похудел: теперь на лице даже появилась линия скул, а щеки не переходили сразу в плечи, но в целом все оставалось так, как было прежде. Так почему тот, прежний Тюльпинс, появлявшийся каждый раз в зеркале в доме в Сорок Восьмом, был доволен собой? А этот новый, смешавшийся с речной зеленью, стал бесполезным глупцом?

Тюльпинс отошел от воды, перешел мост и сразу залез в карету Камежа. Лавка с мягкой обивкой показалась ему в сто раз хуже твердой лавки в доме Сатрана. Засыпал Тюльп, понимая, что увезет с собой отражение из реки и никогда ему больше не быть счастливым господином.

Карету опасно накренило от порыва ледяного ветра. Тюльп резко сел на лавке, но, поразмыслив, улегся обратно. Что ж, все происходит именно так, как должно произойти. Видимо, они на пути к Сорок Восьмому. Одно парня опечалило – он не успел попрощаться с Каем.

Легкий холодок пробежал по коже Тюльпинса, и он удивленно дрогнул. Ладонь его устремилась к животу: проверить наличие рубашки и заветного письма. Тюльп тут же вскрикнул и присел, прикрывая причинные места: он оказался абсолютно голым.

– Пижама рядом, миленький господин, – проскрежетал голос мистера Тваля. – Уж извините, лампу не включаю. В такую непогоду она ни к чему.

Тюльпинс нашел на лавке заштопанную пижаму и суетливо натянул ее на себя.

– Зачем было меня раздевать?! – пробурчал Тюльп. Он осторожно ощупал карман и едва слышно вздохнул от облегчения, удостоверившись, что письмо на месте.

– Старейшина настоял, миленький господин. Чтобы не увезли вы ничего из деревни. Хочет он, чтобы вы позабыли о том месте.

– С п-превеликой радостью. – Тюльп усмехнулся, пытаясь унять тоску, внезапно охватившую сердце. – С радостью…

Страница