Железный крест - читать онлайн книгу. Автор: Вильгельм Хайнрих cтр.№ 44

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Железный крест | Автор книги - Вильгельм Хайнрих

Cтраница 44
читать онлайн книги бесплатно

Штрански надменно улыбнулся.

— Это дело разных точек зрения, — холодно ответил он. — Я не сомневаюсь в том, что вы говорите с высоты вашего немалого боевого опыта. Но, пожалуйста, не забывайте, что характер военных действий радикально изменился со времен Первой мировой войны. Мы больше не сталкиваемся с противником лоб в лоб и не бьемся до тех пор, пока не начинаем истекать кровью, как это было под Верденом. Вместо этого мы стараемся отыскать у врага слабые места. Но для этого необходима мобильность.

— Я вас умоляю, избавьте меня от этой чепухи! — воскликнул Фогель. — Слабые места, говорите? Мы выбирали сильные места, а не слабые. Престиж, большие имена, даже если ради этого в мясорубке перемалываются целые армии. Вот смотрите. — Майор принялся считать на пальцах. — Сначала нас ошпарили кипятком под Ленинградом. Затем нам в кровь разбили нос под Москвой. После этого провели ампутацию под Сталинградом. И, наконец, мы получили серьезное ранение на Кавказе. И чего же мы достигли? Ничего, ровным счетом ничего! Или вы думаете иначе?

Штрански воздержался от язвительного ответа, так и рвавшегося с его губ. Майор, несомненно, был истинным холериком, и поэтому не стоило раздражать его.

Фогель снова наполнил стаканы.

— Что я хотел бы знать, так это то, в чем мы допустили просчет, — признался он.

— Мы только продолжили то, что было начато другими, — вступил в разговор Кизель. — И теперь, если я не ошибаюсь, нам скоро придется познакомиться с теми, кто займет наше место на арене мировой истории, после того как мы сойдем с нее.

— Вы имеете в виду народы Востока? — уточнил майор.

Кизель кивнул.

Штрански криво улыбнулся.

— Я более удивлен, чем впечатлен, — прокомментировал он. — Мне действительно странно слышать такие слова из уст боевого опытного офицера. В конце концов, вы же видели русских. Разве можно себе представить, что эти варвары способны что-то перенять у нас?

— Гораздо легче, чем вы себе представляете, — усмехнулся Кизель. — Вы наверняка знаете о том, что история любой нации формируется не десятки лет, а столетия и даже тысячелетия. Коммунизм, например, не что иное, как трубный зов, пробуждающий восточные народы от колдовского сна. Через несколько лет станет очевидно, что это лишь короткая часть их эволюции, хотя и необходимая.

Майору показалось, что разговор приближается к опасной черте. Чтобы изменить тему, он спросил о судьбе пропавшего взвода 2-й роты.

— Что-нибудь слышно о нем?

Смущенный Штрански признался, что о взводе ничего не известно. Майор Фогель мрачно покачал головой:

— Боюсь, что вам придется списать его на потери. Скорее всего, уже не остается никакой надежды. Сколько там человек?

— Одиннадцать, — неохотно ответил Штрански.

Фогель понимающе кивнул:

— Тяжело им придется. Я знаю, что это такое — пробиваться к своим. Со мной такое было в Первую мировую под Суассоном. Такое никому не пожелаешь. Когда мы отправились в поход, нас была целая рота. Вернулись только восемь человек.

Майор погрузился в раздумья, устремив взгляд в пространство. Штрански воспользовался возможностью перевести разговор на другую тему.

— Что вы думаете о положении дел в дивизии? — спросил он.

— Вас интересует общая обстановка или наша собственная, полковая?

— Наша, разумеется.

— Приготовления, которые в данный момент ведут русские, свидетельствуют о полномасштабном наступлении. Наша разведка доложила о том, что в Крымскую прибыло несколько новых советских дивизий.

— Пожалуй, в таком случае можно представить себе, что нас ждут серьезные дела, — заметил майор. — Но мы переживем и эту баталию. Во всяком случае, им не удастся выбить меня из моих траншей, — воинственным тоном добавил он.

— Я слышу речь настоящего солдата! — улыбнулся Кизель, много слышавший о мужестве этого умудренного опытом офицера. — Вообще-то у нас нет другого выбора. Если русские прорвутся на наши позиции, то нам крышка!

Штрански кивнул:

— Полностью с вами согласен. Сегодня я разговаривал на эту тему с командирами рот. Мы должны удержать этот плацдарм любой ценой, таково мое твердое убеждение.

— Конечно, мы его удержим, — подтвердил, скривив губы, Кизель. — Мы будем защищаться как безумные и превратим весь плацдарм в огромную братскую могилу. И когда настанет день «икс», мы добровольно отойдем с позиций, которые так героически обороняли, потому что общая тактическая обстановка потребует от нас отступления.

— Вы рисуете все исключительно в темных тонах, — возразил Штрански. — Почему вы не желаете увидеть позитивные аспекты обстановки? Мы сдерживаем здесь крупные силы врага, давая нашей армии возможность сосредоточить внимание на наиболее важных участках фронта.

— Вы придерживаетесь романтических взглядов на суровую реальность, гауптман Штрански, — холодно произнес Кизель. — Это просто смешно — воображать, будто мы здесь можем внести важный вклад в дело победы над врагом.

— Браво! — воскликнул Фогель. — Действительно, гауптман Штрански, вы несете вздор. Каждый наш солдат, который гибнет в эти минуты, — бессмысленная жертва. — Майор уже достаточно взвинтил себя и начал бросать свирепые взгляды на Штрански, на лице которого появилось оскорбленное выражение.

Неловкую ситуацию спас Кизель.

— Гауптман Штрански имеет право на личную точку зрения, — сказал он. — Мне кажется, — Кизель выдавил любезную улыбку, — что это правильно, когда наши офицеры даже в самой трудной боевой обстановке сохраняют уверенность в победе и важности наших совместных усилий.

Майор хмыкнул и снова взялся за бутылку, видимо, вспомнив об обязанностях хозяина. Он явно смягчился, голос его принял более спокойную интонацию.

— Умоляю, вас, герр Штрански, не делайте такое оскорбленное лицо. Я не хотел вас обидеть. Не стоит придавать большого значения моим словам. — Он повернулся к Кизелю: — Больше всего мне жаль простых солдат. Знаете, они — самое несчастливое изобретение двадцатого века. Мне кажется, что гауптману Штрански тоже стоит признать это.

К Штрански между тем вернулся былой апломб. Высокомерная улыбка, как маска, скрыла его истинные чувства, которые он испытывал в эти минуты.

— И все-таки я не уловил вашего окончательного вывода, — сказал он. — Факт остается фактом: солдат любой страны в дни войны вынужден терпеливо сносить тяготы армейской жизни. Я действительно не понимаю — почему немецкому солдату может быть хуже, чем любому другому солдату?

— Неужели вы этого не понимаете? — Фогель ударил кулаком по столу с такой силой, что стаканы подпрыгнули. — Если хотите, то я объясню вам, почему наши солдаты утратили былые идеалы. Они сражаются уже не ради свободы или культуры западной цивилизации и не за родное правительство. Они сражаются исключительно ради собственного выживания. Они воюют с врагом ради того, чтобы сохранить свою жизнь, свою бренную плоть. Если вы этого не понимаете… — Фогель не договорил до конца и замолчал.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению