Близость. Книга о хорошем сексе - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Фомичева cтр.№ 30

Большинство случаев насилия над детьми осуществляют не собственно педофилы, которых влечет только к детям и больше ни к кому, а близкие знакомые и родственники ребенка. И причина не в педофилии как особой возрастной ориентации, а в том, что ребенок – доступный объект, на котором можно реализовать импульсы власти. Криминальной сексологии хорошо известно: отправная точка большей части насильственных действий – и против детей, и против взрослых – не парафилии, а импульсивное стремление к агрессии и доминированию, которое проявляется в форме сексуальных действий. Если человек перешел черту, то дело не только в педофилии и, как правило, вообще не в ней. Дело в готовности совершить насилие. Во всех без исключения историях о детских травмах, которые я слышала от своих клиентов, речь шла не о педофиле, не могущем удовлетворить свои сексуальные влечения со взрослым человеком, а о знакомом взрослом, нередко женатом, пользующемся невинностью ребенка, особыми отношениями с ним и наслаждающемся властью над ним, его зависимостью, его страхом.

Тем не менее те педофилы, которых влечет только к детям, имеют недопустимые и не могущие быть удовлетворенными предпочтения. В некоторых странах существуют программы по лечению таких людей. Так, в Греции в подобных программах используется уже изъятое порно с детьми (новое снимать, разумеется, нельзя) или тематическое аниме. В исследовании Дэвида Мидлтона и Ребекки Мандевил – Норден ^[16] делается вывод, что эти программы полезны для общества, так как уменьшают число потребителей детского порно и уменьшают число педофилов, думающих о контактах с реальными детьми. В других странах есть программы добровольной химической кастрации, так что педофил может по своей воле минимизировать возможность совершения им преступления.

Ребенок может столкнуться с сексуальным использованием не только со стороны взрослых, но и со стороны других детей (обычно это подростки на четыре – пять лет старше). Таков секс между воспитанниками в детских домах. Здесь тоже дело не в какой-то особой извращенности травмированных детей. Кроме импульсов власти сильного ребенка над слабым, старшего над младшим, важно, что дети в детских домах лишены нормальной привязанности, семейного тепла. Они могут использовать сексуальное взаимодействие как единственный известный им повод к близости и способ «согреть друг друга». В этом же причина частых ранних браков между выпускниками детских домов: когда у тебя на всем белом свете никого нет, ты готов кинуться в объятия первого встреченного «любимого человека».

Итак, дело не в педофилии как предпочтении. Большинство людей, которые испытывают влечение только к детям, не совершают преступлений по отношению к реальным детям. И, наоборот, большая часть случаев насилия против детей происходит по вине людей с обычной возрастной ориентацией, но властных, жестоких и потерявших берега. Как всегда, виноваты не сексуальные предпочтения (даже самые отвратительные), а склонность к насилию и утверждению своей власти над более слабым.

Мы подошли к теме, которая для многих может быть болезненной, а другим казаться полузапретной, – боль и агрессия в сексе, а также сексуальное насилие. В разных случаях агрессивное взаимодействие выступает партнерской нормой, плохим сексом или преступлением – это зависит от того, происходит ли оно по обоюдному согласию.

Чем обусловлена связь между агрессивностью и сексуальностью человека? Единой причины всех ее проявлений не существует. Нейрофизиологические, психологические, социальные и культурные механизмы сложно взаимодействуют и обусловливают сексуальное поведение людей, в том числе и потребность причинять и ощущать боль, приказывать или подчиняться.

В некоторых статьях 10–12-летней давности можно прочитать, что высокий тестостерон обусловливает высокую агрессивность и активное половое поведение. Вот почему мужчины энергичнее женщин и играют в сексе активную роль. Поэтому же мужчины чаще насилуют женщин, чем наоборот.

Такая точка зрения – упрощение феномена сексуального насилия. Нейрохимическая связь секса, боли и агрессии существует, но она не так проста и универсальна. Мы уже говорили о неоднозначной роли тестостерона и о том, что поведение не напрямую сцеплено с гормонами.

Хотя в современной нейрофизиологии не принято говорить о конкретных центрах возбуждения, существуют зоны мозга, которые активизируются и в ситуации острого страха, и при сексуальном возбуждении. Это не какие-то определенные зоны, общие для всех людей, и у некоторых эти зоны могут быть расположены близко друг к другу. Испытывая страх, эти люди физически ощущают возбуждение в области гениталий.

Активировать возбуждение может и проявление собственной агрессии. Иногда секс (не БДСМ-контакт, не домашнее насилие, а просто бурный секс) бывает похож на драку: люди кусаются, таскают друг друга за волосы, и это их возбуждает. Разницы между полами здесь нет, как может и не быть ярко выраженных ролей.

Есть и другие люди – те, которым такое взаимодействие в сексе совсем не в кайф и которые предпочитают более мягкую коммуникацию.

В прошлой главе мы говорили про импринтинг. Ситуации, в которых человек испытывает боль или стыд, также могут совпасть с возбуждением и зафиксироваться. Я не раз встречалась с тем, что человека возбуждает агрессивное взаимодействие, с которым он столкнулся в детстве и которое случайно совпало с сексуальным возбуждением. Как в примере Ильи, которого мама драла за уши, и теперь он любит, когда так делает его девушка во время секса. Это частый вариант адаптации после психотравмы, и в таком развитии событий нет ничего плохого, особенно если партнер готов принять его фантазию.