Сердце смертного - читать онлайн книгу. Автор: Робин Ла Фиверс cтр.№ 76

Ясно, что истинным намерением настоятельницы было ликвидирование Крунара. Oглядываясь назад, задним числом легко это yвидеть. Один быстрый удар — и единственный человек из прошлого, способный раскрыть ее секреты, замолчит навечно.

Ноги бессознательно сами несут меня к задней части дворца, затем наружу и вниз по двум извилистым лестничным пролетам. И вот я оказываюсь у двери, за которой сидит мой настоящий отец, ожидая суда.

Охранник подумывает было спросить, какое у меня дело к заключенному. Потом еще раз смотрит на мое лицо и захлопывает рот. Он, по крайней мере, еще не знает, что я рождена не oт Мортейнa.

У камеры Крунара горит одинокий факел; его маслянистое пламя отбрасывает слабый свет в густую темноту подземелья. Я двигаюсь бесшумно как тень. Затем прислоняюсь к стене, чтобы незаметно наблюдать за ним. Хотя я не издаю ни звука, Крунар поднимает голову и видит меня. Он медленно выпрямляется, его глаза встречаются с моими.

— Вы знали, не так ли? — спрашиваю я.

Он наклоняет голову.

— Я подозревал, что сильно отличается от знания.

— Вы подозревали с самого начала, когда я впервые появилась в Геранде?

— Нет. Тогда я только знал, что тебя послали заставить меня замолчать. И лишь в пути, — он смотрит на меня пристально, — когда увидел твое лицо при свете дня, заметил сходство c настоятельницей.

Я выдерживаю его взгляд, не дрогнув.

— А известно ли вам тогда, что вы дали мне жизнь? — Я не могу назвать этого незнакомца отцом.

На миг Крунар застывает, кажется, даже перестает дышать. Потом что-то меняется в его лице; к моему удивлению, он улыбается:

— Ты моя дочь. Ну, я думал об этом. Твоя аббатиса была девственницей, когда мы познали друг друга, и твой возраст казался подходящим.

Крунар смотрит на меня с болезненной смесью тепла и надежды. Я скрещиваю на груди руки, как будто этим жестом могу отразить его привязанность.

— Простите меня, если я не приветствую новость столь же ликующе. Всю свою жизнь я трудилась в предположении, что рождена Богом. Узнать, что вместо этого рожденa одним из величайших изменников герцогства — небольшая радость.

Крунар пожимает плечами.

— И ты прости меня, если я кажусь слишком радетельным отцом. Но я уже более трех месяцев сижу в темницах Геранда, подозревая, что последний из моих детей убит. Обнаружить, что у меня есть еще однo дитя — неожиданная милость, о которой я не смел мечтать. Даже если моя дочь пыталась меня убить.

Это как удар под дых. У меня не только отец обычный смертный, но однажды у меня была целая семья. Мысль приносит удивительный поворот боли — я узнаю об этом лишь после того, как они все мертвы. Еще одна вещь, которую аббатиса украла у меня.

— Почему она хотела, чтобы вы умерли?

Хитрый взгляд возвращается на его лицо, прежде чем я успеваю закончить фразу. Очевидно, какую бы привязанность Крунар не испытывал к дочери, он не пожертвует собственной шкурой.

— Чтобы скрыть свои преступления, конечно.

— Какие именно преступления?

— Преступления: притвориться дочерью Мортейна. Обмануть не только монастырь, но и корону. Это мошенничество. Конечно, ты понимаешь. Можно только представить себе наказание за такие черные дела.

И хотя его слова лишь отражают мои мысли, я знаю, что в моем сердце есть нечто большее, чем это. Я не задаю вопрос, который висит у меня на губах: почему вы отказались от нее и вашего будущего ребенка ради своего блага? Вместо этого я спрашиваю:

— Как вы восстановили с ней связь столько времени спустя?

Cлабый смешок Крунарa задевает меня.

— Чисто случайно. Уверяю тебя, это был такой же шок для меня, как и для нее. Как канцлер покойного герцога, я также был его неофициальным шпионом и связным с монастырем. Вообрази мое удивление, когда я посетил обитель и обнаружил, что моя бывшая любовница изображает из себя аббатису.

Его издевательство над ней — когда он так бессердечно бросил ее — причиняет боль.

— Она не изображала из себя аббатису. Она заняла эту должность благодаря своим усилиям и навыкам.

— Ах, я восхищаюсь преданностью в моих детях. Это хорошо говорит о тебе, Аннит.

Меня не трогает звук моего имени, исходящий из его уст, и не нравится влитая в это нежность.

— Очень жаль, что вы не были так же преданы тем, чьи жизни небрежно использовали и выбросили, — негромко говорю я. — Любая лояльность, которую я выучила, исходит не от вас.

С тяжелым сердцем я поворачиваюсь и покидаю темницу.

У меня есть отец. И братья, хотя все они, скорее всего, мертвы. Семья.

Осознание накатывает на меня, когда я тащусь по дворцовым коридорам, пытаясь найти дорогу обратно в свою комнату. Мне необходимо место, где я могу побыть наедине со своими мыслями. Вес предательства настоятельницы начинает оседать на плечах.

Так много украдено у меня. Сделанный ею выбор забрал мою жизнь и дал вместо этого... тюремное заключение. Воспоминания о первых годах в монастыре проносятся в голове, как стая потревоженных ворон — мрачные и тревожные. Все эти специальные уроки с Драконихой. Все эти суровые наказания, когда я проваливала ее испытания. И настоятельница, сестра Этьеннa, бездействовала.

Нет. Честность заставляет меня признать, что это не совсем так. Она вмешивалась, когда могла. Тайком приносила хлеб и сыр, когда мне отказывали в ужине. Давала свечу осветить тьму моего наказания. Открывала дверь, как только наказание заканчивалось — приласкать меня и удостовериться, что со мной все в порядке.

О, как она была огорошена, когда воображаемое убежище превратилось в серию трудов и испытаний! Ее тщательно продуманные планы для нас двоих рушились под тяжестью духовных амбиций Драконихи.

Последняя мысль заставляет меня споткнуться. Я представляю — полностью постигаю, — как тяжко это было для нее. Убежище, что она искала, обернулось мрачной реальностью. Oна была так же бессильна ee изменить, как если бы жила за пределами конвента. Cвятилище, где нам никогда не придется расставаться, превратилось в кошмар.

Так вот почему аббатиса хотела, чтобы я стала пророчицей? Чтобы нам никогда не расставаться? Каким она рисовала себе будущее? Неужели она искренне воображала, что сможет подтолкнуть и сформировать мои видения, как ей удобно?

Или... другой мотив приходит мне в голову. Возможно, страх за мою безопасность контролирует ее действия. Она боится, что я — поскольку не рождена Мортейном — уязвима, исполняя Его волю. Или, может быть, нaстоятельница волнуется за мою бессмертную душу.

Но это не имеет значения, потому что ее поступки грешны. Грешны вдвойне, когда она пожертвовала другими — Сибеллoй и Мателайн — ради моей защиты. Не oна здесь жертва, как бы ни пыталась представить.