Этика без дураков. Циничные наблюдения, страшные теории и эффективные практики - читать онлайн книгу. Автор: Александр Силаев cтр.№ 33

От нарушений большинства статей Уголовного кодекса есть два хороших средства: первое – любить людей, второе – не быть дураком. Но достаточно одного из них.

Если дурак, от греха остается одно средство. Под грехом здесь понимается создание ситуаций с отрицательной суммой: преступник плодит экстерналии, за которые потом, вероятно, ответит. Издержки умножаются сразу в трех местах – хуже жертве, хуже тому, кого осудят, хуже там, где общество тратится на правоохранительную систему. Чтобы их не плодить по неведению, дурак должен быть групповым эгоистом, он же коллективист, он же, в грязном смысле слова, альтруист. «Ставить интересы общества выше личных», «жить ради детей», «возлюбить ближнего» – короче говоря, солидарность и сострадание. Либо так, либо чудовищная преступность. Если люди уже разучились чувствовать солидарность, но еще не научились думать и считать – это всегда чревато всплеском насилия.

Так вот, если человек умный – он также не плодит эти издержки. Сострадание и солидарность можно не чувствовать. А людям вокруг не так важно, что ты к ним чувствуешь, – важно, что ты для них делаешь.

Таким образом, общины распадаются, семья слабеет, традиционные ценности отступают. Ничего страшного не происходит. Происходит то же, что и всегда, что происходило здесь четыре миллиарда лет – лучшее знание вытесняет худшее. Напомним, что нас адаптирует, то и знание.

Про это будет глава о любви и ненависти – кому-то, пусть и не мне, она покажется совсем грустной.

Правильная этика пуста

В интересах месседжа. – Компас вместо карты. – Кант на пальцах. – Можно ли драться в школе? – Чем хороши мракобесы?

Ранее мы договорились, что почти любая этика, выжившая со временем, так или иначе эгоистичная. В смысле «максимизирующая благо ее носителя», точнее сказать, «максимизирующая способность ее носителя к передаче этой этики дальше». Обычно это подразумевает, что передатчик выжил и имеет социальную позицию, подходящую для передачи. Проповедовать из места, специально созданного для проповеди (церковь, школа, СМИ, популярный личный блог), эффективнее, чем с каторги в кандалах. Впрочем, для трансляции ценностей не обязательно непременно что-то намеренно делать, говорить, писать. Иногда достаточно просто быть. Если твой образ жизни кажется привлекательным, твои нормы скопируют без твоих усилий.

Иногда интересы транслятора и того, что транслируется, могут расходиться. Например, когда все уже сказано, оптимизировать успешность послания может означать… пойти и умереть за него. Сильная концовка добавит к посланию больший вес, чем его повторение еще 20 лет. Про это истории большинства апостолов, многих святых и, слава богу, лишь немногих ученых. Возможно, носитель месседжа предпочел бы еще пожить, но наш выбор ограничен теми выборами, что мы делали раньше. Возможно, идя на крест, в этот момент ничего уже не выбирают. Но те прежние выборы, которые предрешили этот выбор, нельзя сказать что плохие (в том числе с позиции личного блага). Обратный пример: подчас за урезание месседжа или отречение от него предлагается хорошая социальная компенсация. Хорошая – значит не меньше субъективного ощущения потерь от отречения. Это редкий случай, когда интересы «стратегических партнеров» – знания и его носителя – столь наглядно разошлись. Но если не искать специальных примеров, стратегическое партнерство вполне устойчиво. Статистически там корреляция интересов, простите мне антропоморфную метафору.

Вернемся к этике и ее эгоизму. Мы также договорились, что не используем один из обыденных смыслов слова «эгоист», где его синоним – «аморальный мерзавец в той или иной степени». Как раз не мерзавец. В нашем определении эгоизм – лишь максимизация своего блага. Если брать в среднем и вдолгую – это всегда учет интересов других сторон. Чем больше эгоизма, тем больше интересы учитываются. Но вернее сказать не больше, а правильнее. Можно разыграть свое имущество в бесплатную лотерею для всех желающих. Это большая забота о других людях, но вряд ли правильная.

Что значит правильная? Мы понимаем, что надо по возможности избегать ситуаций «вин-лосс» и искать «вин-вин», но желательно получить какую-то карту с подсказками: где и как искать? Помимо карты можно раздобыть компас. Он не скажет о том, где выход в конкретной пещере. Но он всегда показывает направление.

Поиск универсального морального закона – это поиск такого компаса, что экономичнее, чем составлять карту всех возможных жизненных пещер с указанием, как вести себя в каждой. Проще сказать – всегда иди на восток. А где восток, понятно из простейшего гаджета в твоем кармане. Мы должны получить правило, в любой ситуации способное указать на решение, независимо от конкретного содержания ситуации. Так удобнее. Можно сказать, что правильная, хорошо сформулированная этика сугубо формальна и пуста по конкретному содержанию.

Здесь не нужно изобретать велосипед, все давно есть в культуре. Одна из самых известных моделей авторства Канта. Это категорический императив, в самой простой форме – поступай так, чтобы максима твоей воли могла быть всеобщим законом. У него есть вариация, говорящая то же самое по-иному: поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству, и в своем лице, и в лице всякого другого, как к цели и никогда не относился к нему только как к средству.

Ранее было сказано, где я не мог согласиться с Кантом. Это старый философский спор: консеквенциализм не может согласиться с деонтологией. Эти партии ругаются друг с другом не одно столетие, и если ты записался в одну, то другую взял в оппоненты.

Деонтология за то, что есть абсолютные правила, они довлеют всегда и везде и им нужно следовать, несмотря на последствия. Например, есть правило «не врать». Оно абсолютно. Значит, нет таких ситуаций, при которых можно врать.

Поскольку это говорят наши оппоненты, не будем церемониться и сразу врежем под дых. Вы добрый, отважный человек и укрываете в 1942 году еврея от нацистов. Случайно на улице вас останавливает нацист и спрашивает: «Не укрываете ли вы случайно еврея?» Вы не можете лгать и поэтому отвечаете: «Да, конечно». Не потому, что вам страшно, а потому, что вы моральный человек и деонтолог.

Этому направлению противостоит консеквенциализм. Согласно ему, результат (консеквент) важнее правил и намерений. Желательный результат – максимизация счастья всех, кто может его испытывать. Понятно, что без определенных правил и намерений мы к нему не придем. Но они гибче, чем в случае деонтолога. Почти любое конкретное правило может быть нарушено по ситуации. Даже такие важные, как «не убий» и «не укради».

Но категорический императив будет работать и у нас. Именно потому, что формален, пуст и ждет нашего содержания. Если я живу конкретным принципом «умножай количество счастья», я не против видеть этот же принцип в действиях окружающих.

Даже простейшую форму императива можно упростить. Вдруг кого-то смутят слова «максима» и «всеобщий закон»?

Если сформулировать проще: живи без двойных стандартов.