Египет под властью Птолемеев. Иноземцы, сменившие древних фараонов. 325–30 гг. до н.э. - читать онлайн книгу. Автор: Персиваль Элгуд cтр.№ 21

Продолжить эту практику было вполне логично, но идея эллинизации всего бюрократического аппарата сверху донизу кажется менее обоснованной. Вполне возможно, что Птолемей Сотер, слишком увлекшись ведением войны, не знал о происходящем. С политикой, которой он придерживался в других сферах, лучше соотносится система, при которой эллины занимали бы только наиболее высокие должности, а их подчиненными были бы египтяне. Несомненно, Клеомен и его преемники могли настаивать на том, что, раз официальным языком в стране был греческий, то и их подчиненные должны были говорить на нем. Такого объяснения могло быть вполне достаточно. При дворе говорили на греческом, чиновники, занимавшиеся делами казны, вели свои записи на этом же языке, на нем же вели дела и составляли договоры купцы, а египтяне прикладывали к своим обращениям их перевод на греческий язык. Филадельф не мог придумать аргументы более сильные, чем этот, из-за чего царская администрация никак не могла вырваться из этого порочного круга.

Впав в отчаяние, Филадельф попытался обратить внимание на имевшиеся у него источники дохода. Подати, которые платили земледельцы, и без того уже были довольно высокими, но Аполлоний, бывший в тот период диойкетом, не сомневался, что с земли можно собирать суммы, вдвое превышавшие уже шедшие в царскую казну. Обширные неплодородные территории нуждались в улучшении, а людям, имевшим деньги, необходим был только стимул для того, чтобы организовать широкомасштабные сельскохозяйственные работы.

В теории вся земля принадлежала царю, но на практике для него обрабатывались только царские земли, занятые арендаторами, а остальные участки передавались в пользование подданным в обмен на плату, принимавшую частично натуральную, а отчасти денежную форму. Размер платы зависел от плодородия почвы, которая, в свою очередь, была обусловлена уровнем ежегодного разлива Нила. Была разработана четкая классификация орошаемой земли. К первым двух категориям относились участки, покрывавшиеся водой регулярно, затем следовали поля, находившиеся на краю разлива, и, наконец, те, где почва была слишком соленой для того, чтобы приносить урожай, позволявший вносить арендную плату.

Но средства и правильный подход к делу могли сотворить в Египте настоящее чудо, и диойкет Аполлоний убедил своего господина, что орошение и более правильный подход к системе каналов позволят ввести пустынные и заболоченные земли в сельскохозяйственный оборот. В долгих поисках людей, обладавших достаточными денежными средствами или желавших стать колонистами, не было необходимости. В Александрии было достаточно богатых купцов, готовых выгодно вложить свои средства, а в армии служило множество наемников в возрасте, желавших уйти в отставку. Способность наемников стать поселенцами вызывала определенные опасения, но так или иначе было понятно, что, уйдя из армии и осев на земле, они принесут выгоду государству, у которого появится бесплатный запас прекрасно обученных резервистов, крепко привязанных к Египту.

Аполлоний планировал предложить людям, обладавшим деньгами, неосвоенные участки земли площадью более 10 тысяч арур, а бывшим наемникам – наделы, площадь которых варьировалась от 10 до 100 арур. Государство не требовало со всех них вкладываться в строительство ирригационных сооружений и взялось за ремонт всех имевшихся каналов и водоотводов. С другой стороны, оно ожидало, что владельцы будут вкладывать средства и труд в улучшение своих земельных участков. Для того чтобы убедить наиболее нерешительных «инвесторов» рисковать сбережениями, Аполлоний взял себе неосвоенный участок земли, располагавшийся в номе Моэрис (современный Фаюм), площадь которого составляла почти 8 квадратных километров.

Это, несомненно, было своего рода аферой, но Аполлоний вскоре сумел более чем просто компенсировать свои расходы. Обладая упорством настоящего грека, он сделал так, чтобы его земли, расположенные неподалеку от новой столицы нома Филадельфии, приносили значительную прибыль. Его корабли перевозили бобы и лук в Финикию и Малую Азию. В Смирне их нагружали маслом и вином, которые по возвращении в Александрию выгодно продавались. Аполлоний, несомненно, был врожденным торговцем – он открывал новые рынки сбыта и сумел обеспечить себе монополию на продажу некоторых приносящих большой доход товаров.

Филадельф никогда не сомневался в осмотрительности и честности этого диойкета, и Аполлоний, несомненно, соблюдению интересов государства уделял столь же пристальное внимание, как и собственных. Круг его полномочий был весьма широким: он конфисковал имущество нечистых на руку и некомпетентных чиновников, приказывал казнить преступников, обвиненных в совершении мошеннических действий в отношении государства, и наказывал тех, кто опрометчиво взялся защищать этих правонарушителей в суде. Пытаться обжаловать его решения было бесполезно. Царь ничего не желал слушать, и жалобщик ничего не получал за свои страдания. «Пошли его к нам под конвоем, – написал по поводу одного такого случая раздраженный Филадельф. – И забери его имущество».

Несмотря на то что Аполлоний стал крайне властным правителем нома, он также тщательно следил за соблюдением интересов земледельцев. Под руководством весьма умелого грека по имени Клеон в номе была создана целая система дренажей и каналов. За реализацию проектов брались подрядчики, а рабочую силу предоставляли ближайшие деревни. Возделывание земли в номе, представляющем собой глубокую низменность, богатую известняком, покрытую отложениями нильского ила, сразу же стало окупаться отчасти благодаря созданной Клеоном системе каналов, частично из-за того, что Аполлоний настаивал на научном подходе к земледелию и необходимости севооборота. В дополнение к ячменю и маису ^[20] крупных и мелких землевладельцев убеждали сеять культуры, способные приносить больший доход, в частности оливы и клещевину для получения оливкового и касторового масел, фруктовые деревья и виноградники, выращивать более дорогостоящие породы скота, экспериментировать с разведением пчел. Аполлоний озаботился покупкой неизвестных прежде в Египте растений и семян, привез быков, кабанов и баранов, которые должны были улучшить местные породы. Он обладал неисчерпаемой энергией, постоянно плавал вверх и вниз по Нилу, наносил непродолжительные визиты в Палестину и на греческие острова, проверяя работу своих многочисленных агентов, воодушевляя компетентных подчиненных и порицая некомпетентных.

Аполлоний слыл верующим человеком, которым вполне мог быть, если, конечно, считать признаком благочестия пожертвования различным храмам и святилищам. С особым почтением диойкет относился к Исиде – где бы он ни был, Аполлоний вкладывал средства в проведение празднества в ее честь. Вероятно, от человека его положения и состояния ждали выполнения этой обязанности, а Аполлоний, деливший свое время между торговыми предприятиями и выполнением чиновничьих функций, несомненно, был очень состоятельным человеком.

Должность диойкета была, очевидно, довольно прибыльной, если не из-за жалованья, то благодаря дополнительным доходам, и расположения Аполлония пытались добиться довольно высокопоставленные люди. Одним из них был наследственный правитель Трансиордании Тувия, который, отправляя в Александрию дань, просил диойкета принять маленький подарок в знак своего уважения. Однажды он подарил Аполлонию красивых чернокожих рабов, а в другой раз – мирру и специи. Более скромные люди в надежде заслужить благосклонность диойкета присылали ему побеги грушевого дерева, овец и крупный рогатый скот редких пород.