Жертва первой ошибки - читать онлайн книгу. Автор: Мария Воронова cтр.№ 14

Михаил Семенович скрыл свое разочарование под залпом комплиментов ей и Володе и отбыл, попросив разрешения как-нибудь еще злоупотребить ее гостеприимством.

Вскоре вернулась Гортензия Андреевна, и, хоть выразила сожаление, что не познакомилась с таким интересным человеком, видно было, что это неправда.

– Вообще-то очень странно, что он сорвался из города в непогоду только ради того, чтобы преподнести экземпляр своей книги малознакомой женщине, – сказала она сухо.

– Ничего удивительного, он просто надеется через меня выйти на прокурора города. Видно, больше никто в его окружении помочь не в силах.

– А вы?

– А у меня нет на Макарова выхода.

– А у меня, как ни странно, есть, – вдруг заявила Гортензия Андреевна.

– Как это?

– В свое время я учила его дочку, и, хоть категорически не приемлю блат, а его жена считает меня старой дурой, ради хорошего дела я готова через это переступить.

Ирина поморщилась. Почему жизнь всегда ткнет носом в то, что хочется забыть? Судьба свела ее с Макаровым, когда она была еще совсем юной и неопытной судьей, а он тоже юным прокурором района, чуть ли не самым молодым за всю историю.

Она как раз ждала Егора, и благодаря сочетанию неопытности и беременности ей расписывали самые простые и не кровавые дела. Таким на первый взгляд казалось дело о дорожно-транспортном происшествии, но как только она начала его рассматривать, так картинка, нарисованная следствием, посыпалась. Там был замешан настолько высокопоставленный чиновник, что следователь даже не сильно старался, выгораживая его, видимо, думал, что у судьи от громкого имени парализует волю и мозг. Но Ирина тогда была поглощена семьей, мечтала быть домохозяйкой, о карьере не беспокоилась, зато считала, что раз уж приходится трудиться, то надо делать это добросовестно.

Вот она и начала вникать и перенесла заседание, а на следующий же день к ней прискакал Макаров, с трудом скрывающий ярость под обходительными манерами и снисходительной улыбкой.

Встретив Федора Константиновича впервые, Ирина была сильно впечатлена. Статный, высокий, длинноногий, косая сажень в плечах, мечта, а не мужчина. Лицо его прекрасно подходило к высказыванию «если мужчина чуть красивее черта, то он уже великолепен», и ясно, что из юридических дам влюблена в него была не только одна Ирина.

Он казался суровым, смелым и мужественным человеком, и порой она позволяла себе помечтать, какой хорошей женой и преданной соратницей могла бы стать для прекрасного прокурора. Просто сладкие грезы, рудименты детской влюбленности, ничего больше.

И вот этот герой сам к ней приехал и принялся очень вежливо уговаривать молодую и неопытную, да к тому же еще в интересном положении даму не делать глупостей, а быстренько вынести приговор и жить дальше.

Ирина слушала, а во рту становилось кисло от обиды, что этот удивительный красавец с репутацией человека, пробившегося исключительно благодаря уму, мужеству и таланту, мужчина, максимально приблизившийся к ее идеалу, оказался обычным лизоблюдом и холуем.

Она пыталась объяснить, что следствие проведено с грубыми ошибками, и виновный на самом деле является потерпевшим, и что она не готова просто так, не разобравшись, упечь на нары невиновного, и Макаров вроде бы с ней даже согласился и заметил, как приятно видеть на судейском месте такую принципиальную и въедливую молодежь.

И как будто позволил ей действовать по справедливости, но адвокат подсудимого неожиданно взял больничный, потом свалился с какой-то хворью гособвинитель, а там Ирина ушла в декрет, и дело передали другому судье, который сделал все как надо.

Самое противное, что тот случай послужил толчком для первого крупного скандала между ней и отцом Егора. Муж орал, что она зря строит из себя самую умную, систему не переделать, а надо жить по ее правилам. Все равно сильные мира сего сделают как хотят, а если Ирина попробует помешать, то ее просто раздавят, а для гарантии и ее ближнее окружение, а он не хочет спустить свою карьеру в унитаз из-за строптивости жены.

Ссора была ужасная, и Ирина тогда впервые почувствовала омерзение оттого, что связала свою жизнь с таким ничтожеством, но быстро загнала это неприятное чувство в подсознание. Ведь самое страшное для женщины – это остаться одной, не правда ли? Ведь то, что у тебя есть муж, видят все, а что он трус и холуй, видишь только ты, поэтому надо, как пел Высоцкий, «стиснуть зубы да терпеть».

К счастью, муж сам ушел, а то она бы до сих пор терпела, и страшно подумать, во что бы превратилась.

Карьера Макарова развивалась стремительно, и вскоре Ирина стала для него совсем мелкой сошкой, но, если изредка приходилось сталкиваться, он всегда улыбался, называл ее по имени и отчеству, будто она и не пыталась никогда ему перечить. Порой ей хотелось думать, что он тогда внял ее доводам и процесс заволокитился до ее декрета по чистой случайности, но из надежных источников она знала, что Макаров высоко взлетел именно потому, что точно знает, кого можно привлекать к ответственности, а кого нет. Например, детки первых лиц могли хулиганить как хотели и спать при этом совершенно спокойно. И расхитителям социалистической собственности выше определенного уровня тоже было особенно не о чем волноваться.

С годами он не расплылся, как многие высокопоставленные чиновники, а наоборот, стал суше, резче, интереснее, а манеры сделались еще тоньше и обходительнее. Про себя Ирина называла его «царедворец». Возможно, он бы принял ее и вник в проблему, все же при всем своем холуйстве Макаров был очень даже не дурак, но Ирина не хотела ни при каких обстоятельствах быть обязанной ему.

– Ах, Гортензия Андреевна, он прислушивается только к сильным мира сего, нам с вами нет смысла даже пытаться.

– Очень хорошо, – сказала учительница, – потому что я бы предпочла не возобновлять общения с этим семейством.

– А что так?

– Злословить не хочу, а хорошего сказать нечего, – отрезала Гортензия Андреевна и принялась яростно вязать свой носок. Спицы угрожающе позвякивали.

Ирина взяла рубашку Егора, к которой уже три дня руки не доходили пришить пуговицу.

Карьера Макарова и правда стартовала с поимки маньяка. Повезло ему, что душегуб объявился именно в городишке, куда Федора Константиновича распределили после университета, иначе сидеть бы ему в той дыре не пересидеть.

Дело тогда было громкое. Все же городок вокруг завода – это не глухая деревня, но и не мегаполис, где всем на все плевать и маньяк может убивать много лет, прежде чем его преступления объединят в серию.

Там люди быстро поняли, что среди них завелся монстр, и стали настойчиво требовать от властей его поимки. После пятого убийства город стоял на пороге волнений, собирались прислать группу из Москвы, но тут молодой следователь Макаров вычислил преступника.

Ирина не помнила подробностей, кроме того, что маньяк, наводивший ужас на весь город, оказался каким-то пропитым алкашом, который не дожил даже до суда. Впрочем, это неудивительно: даже бытовые убийцы в большинстве своем имеют серьезный дефект личности, а уж что творится в душе маньяка, страшно представить. Та самая темная жажда, которая заставляет их совершать преступления, не дает и вписаться в общество.