По понедельникам чудес не бывает - читать онлайн книгу. Автор: Иван Фуников cтр.№ 27

Я в это время книгу читал на диване. Услышал только какой-то всплеск. Подождал. Крикнул: «Соня! Соня!» Ответа нет. Пошел посмотреть, а она под водой лежит голая и в черных очках. Ну, вырвал шнур из розетки, вытащил ее на пол. Ни дыхания, ни сердцебиения. Хорошо, я четыре года подряд учил солдат оказанию первой медицинской помощи. Все на автомате делал. Неожиданно быстро завелась. А потом ее стало корячить. Мышцы после кислородного голодания стали судорожно сокращаться, и пошел дикий ор. Тут поплохело уже мне. Ну, думаю, произошла декортикация ^[31], ведь, сколько времени она там под током пробыла, не знаю, и я получил бессознательное существо на всю оставшуюся жизнь. Слава богу, сознание вернулось. Позже спросил у нее:

— Как там было?

— Стало тихо, светло, легко, спокойно. А потом пришел ты…

Думаю, если бы отправление намечалось в тартарары, вероятность чего была достаточно высока, ей бы изначально так хорошо не было.

Снова сижу на приеме. Приходится работать и за медсестру — справки писать, в компьютер данные заносить, документы, больничные оформлять. Медсестры у нас в поликлинике как вымирающий вид, занесенный в Красную книгу, а начальство этого не замечает и потому не чешется. А может, и не хочет их искать. Видит — вроде врач сам справляется. Получается экономия на одном сотруднике. Ведь о начислении доктору половины оклада медсестры «за совмещение» легко и не вспомнить. Говорят, такой дефицит среднего медицинского персонала мог возникнуть и как следствие старой наивной еще голиковской идеи, что его особенно и готовить не надо — «добрую самаритянку» со временем всему научит врач в процессе совместной работы. А если не научиться, все будет кому бумажки писать.

Опять у меня страждущих под дверью скопилось больше, чем у всех. Да еще с других участков приходят. Заказывают через Интернет номерок и приходят, даже с другого отделения, а я их не знаю. Приходится тратить время, расспрашивать. А пациент может оказаться всеми недовольным профессиональным больным или пациентом, страдающим канцерофобией ^[32], пришедшим за направлением на дополнительные обследования и разочаровавшимся в тех врачах, которые у него рака не нашли.

Пожалуй, стоит зайти на сайт поликлиники — отрицательный отзыв о себе обновить чтобы «чужеродные» пациенты не приходили. Новый донос даже без указания телефона, адреса и фамилии жалобщика (такие не должны рассматриваться) писать не рационально: начальство может ухватиться за него как за жалобу и отобрать что-нибудь в свою пользу. А так — ну злобствует какой-то ленивый маньяк, не способный ничего нового выдумать.

Можно, конечно, и часть номерков к себе на прием через интернет зарезервировать от имени Дианы Соловейчик, но я никогда этого не делаю, да и не собираюсь. Все одно толпа и без номерков придет. В конце концов можно за час до окончания приема подойти в регистратуру — сказать, чтобы больше больных не присылали, а тех, что «родом» с участка Булугбековой, лично отвести к ней «по принадлежности», как бы они ни упирались. Раз получает почему-то больше других, пусть немного поработает.

А то потом придется жене объяснять, что не у любовницы задержался, а занимался благотворительностью в поликлинике. И так иной раз придет всех по стенке размажет… Правда, потом отскребет, погладит.

Да тут еще медпреды в порядке живой очереди в кабинет начинают просачиваться. Толку с них почти никакого, даже гелевых ручек для заполнения больничных листов уже не дождешься. (Почему эти листы заполняются только гелевыми чернилами — не знаю. Может быть, был сговор с их производителем для расширения рынка сбыта?) Разве что дадут для прочтения заказную статью из журнала или пригласят на рекламную презентацию, которую ты все равно не посетишь, так как работаешь в это время.

Вообще посещения их уже давно запретили в нашей поликлинике, но через небольшие бонусы для начальства, ну какой-нибудь подарочный сертификат, им разрешают выступить с маленьким докладом в пользу какого-то своего лекарства на врачебных конференциях по средам. Но тогда, кроме пакета с рекламными листками, мы уже ничего не получаем. Даже с фирменными шариковыми ручками жмутся. Родственникам, наверное, раздают.

Среда. Сижу на совещании. День такой — срединный, разнонаправленный. Сначала прогнобили за невыполнение плана по диспансеризации, потом порадовали: сказали, что вскоре отменят обязательные анализы при ее проведении. Похоже, грандиозное государственное капиталистическое планирование опять начинает сбоить из-за нехватки на все денег. Надеюсь, обойдемся и без третьего и четвертого этапа диспансеризации, ведь основные бонусы уже получены, диссертации написаны, оправдание резкому росту числа зарегистрированных раковых и аутоиммунных (на пять — семь процентов в год) заболеваний найдено. Огорчило только, что теперь ты и сам не сможешь бесплатно сдать анализ крови на PCA (онкомаркер на аденому простаты) в рамках ежегодной диспансеризации, а только со скидкой по адресу… И наши поликлинические эндокринологи уже не смогут исследовать кровь на гормоны — нет квот.

Действительно, пора переключаться на новый нацпроект — борьбу с ВИЧ. Уже и наш улыбчивый инфекционист указывает цифру в полтора миллиона инфицированных по России.

Опять озвучили старые планы снижения смертности по приказу сверху. Масштабных «оздоровительных» идей у высокого начальства обычно своих не бывает — берутся готовые, услышанные. И денег можно не выделять. Дал приказ — и давайте, как хотите, на местах выкручивайтесь. Хоть в проруби втихаря умерших топите, чтобы статистики не портить.

А может, удастся просто о них не докладывать? Числятся же у нас в базе данных люди, умершие много лет назад, удивляя непосвященных своей жизнестойкостью и превращая процесс их диспансеризации в занятие весьма опасное, если отдел статистики не даст вовремя знать, что он уже умер.

Порадовали и снижением интереса к МЭСам, уже можно их тщательно не отслеживать. Теперь предлагают чаще указывать неотложную помощь и реанимацию, за каждый случай которой будут щедро вознаграждать, пусть и не самого врача, но организацию, взрастившую такого замечательного кадра. А то действительно: кому-то публичные награды, а кому-то риск оказаться на скамье подсудимых за неспасение жизни. В США хоть закон есть о «добром самаритянине», по которому нельзя подавать в суд на человека, честно пытавшегося спасти жизнь, но нанесшего вред.

Сказала свое слово и эпидемиолог: негоже, мол, ставить столько диагнозов ОРВИ, а то отчитались вроде как почти о сорока процентах привитых от гриппа (данные в открытом доступе сперва не выложили, наверное, чтобы сразу людей не смешить, а потом, выждав, сказали — больше тридцати восьми процентов) и сидели радовались. А тут народ неразумный попался — болеть не вовремя начал, и врачи чой-то не то пишут…