Кто убил Жозефину? Тайна смерти жены Наполеона - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Нечаев cтр.№ 51

Вопрос: Что происходило 25 мая?

Ответ: «На следующий день, 25 мая, император Александр нанес ей визит и, найдя ее сильно изменившейся, предложил услуги своего личного врача. Но она отказалась, не желая обижать господина Оро, которому очень доверяла».

Вопрос: А он давно находился при Жозефине, этот доктор Оро?

Ответ: «Он состоял при императрице с момента развода, и она имела возможность оценить его талант и характер».

Вопрос: Как протекала болезнь Жозефины дальше?

Ответ: «В ночь с 27-го на 28-е она впала в летаргический сон, длившийся пять часов. В десять утра прибыл господин Бурдуа. Как и господин Оро, он нашел, что все средства исчерпаны. Он счел необходимым предупредить об этом королеву Гортензию и вице-короля».

По свидетельству Жоржетты Дюкрест, в ночь с 27-го на 28‐е послали за священником в Рюэй. Но того не оказалось на месте, и тогда обратились к старому гувернеру детей Гортензии, который когда-то давно был священником. Он-то и исповедовал Жозефину. Как пишет Жоржетта Дюкрест, «она отвечала ему с трудом, язык ее все более и более заплетался, но лицо не потеряло ни своего спокойствия, ни своей красоты».

По словам Жоржетты Дюкрест, Жозефина умерла 29 мая 1814 года в половине двенадцатого утра. В качестве причины смерти эта свидетельница указала ангину.

А вот еще одна свидетельница происходившего. Это мадмуазель д’Аврийон – первая горничная императрицы. В своих «Мемуарах» она пишет следующее:

«Мне сообщили, что вечером того же дня во вторник императрица почувствовала неясные дрожи, частую тошноту, зловещие симптомы сильной и глубокой боли в груди. Ее Величество провела ужасно утомительную ночь, а на следующее утро на всем ее теле появилась сыпь, в основном в руках и в груди. Эта сыпь оставалась двадцать четыре часа и исчезла так же внезапно, как и появилась».

Слабость, боль в горле – все это вполне подходит под определение простой ангины. Тошнота, боль в груди и особенно сыпь на теле – это уже что-то другое. Но Жоржетта Дюкрест и Мари-Жанна д’Аврийон – не врачи. К тому же последняя говорит со слов еще кого-то (она пишет: «мне сообщили»). Поэтому с них, как говорится, и взятки гладки.

А вот как Жозефину лечили профессиональные доктора?

Доктор Клод Оро, как мы уже знаем, дал ей рвотное и прочистил желудок, доктор Лямурё из Рюэйя предложил поставить ей на спину двадцать пять пиявок, а сэр Джеймс Уили, личный хирург русского царя, после осмотра объявил, что Жозефине надо было бы наложить нарывные пластыри.

Известно, что в те времена пиявки и кровопускания прописывали для улучшения крови. Это явно не лечение от простуды. А нарывные пластыри – это лекарственные средства, применявшиеся для лечения вялотекущих воспалительных процессов, но польза их вообще была весьма сомнительна.

Плюс Жозефине делали промывание желудка, а это точно делали при отравлениях.

У Ги Бретона, написавшего очень много пикантных историй о Наполеоне и его женщинах, читаем:

«Жозефина умерла от инфекционной ангины. Однако же спустя несколько лет после этого пошли слухи о том, что она была отравлена. Говорили, что бывшая императрица заболела после того, как получила отравленный букет цветов от Талейрана».

Знаменитый писатель и политический деятель наполеоновской эпохи Франсуа-Рене де Шатобриан в своей книге с довольно странным названием «Замогильные записки» оставил нам следующий портрет Талейрана:

«Тщеславие господина де Талейрана обмануло его: свою роль он принял за свой гений. Он счел себя пророком, ошибаясь во всем: предсказания его не имели никакого веса. Он не умел видеть того, что впереди, ему открывалось лишь то, что позади <…> Задним числом он всегда извлекал большую выгоду из ударов судьбы, но предвидеть эти удары он не умел, да и выгоду извлекал лишь для одного себя».

А вот еще слова Шатобриана о Талейране:

«При Бонапарте он только и делал, что исполнял императорские приказы».

А вот еще:

«Во время Реставрации господин де Талейран сверкал блеском чужих удач. Нечаянное возвышение позволило князю Беневентскому возомнить себя ниспровергателем Наполеона и приписать себе честь возвращения на престол Людовика XVIII».

И еще:

«Господин де Талейран был уже давно призван на высший суд и осужден заочно».

Хорошенький портрет подозреваемого получается на основании свидетельских показаний господина де Шатобриана.

Но Талейран, что бы ни говорил о нем Шатобриан, был умным и хитрым человеком. Он умел играть на тщеславии людей. Но и его собственное тщеславие не знало границ, а оно, как известно, состоит из зависти, гордости и алчности. Сколько же преступлений оно заставило совершить?

И что такое для подобного человека заставить навсегда замолчать какую-то там излишне разговорившуюся отставную императрицу? Пустяк. Житейская мелочь. Необходимость, избавляющая от трудностей выбора. Достаточно вспомнить еще одну характеристику Шатобриана, касающуюся того, что Талейрана «не смущала проблема добра и зла, ибо он не отличал одного от другого».

Для выполнения самых деликатных поручений у Талейрана имелись «надежные люди», пользовавшиеся его полным доверием. Прежде всего это были дядя и племянник Дальберги. Дядю звали Карл-Теодор фон Дальберг, племянника – Эммерих фон Дальберг.

Старшему из них, бывшему священнику, в 1814 году было уже под семьдесят. Он был человеком весьма прогрессивных взглядов, слыл философом и водил знакомство с Гёте и Шиллером. А еще он входил в одну из влиятельнейших масонских лож Баварии, через которую, собственно, и познакомился с Талейраном, с которым у него тут же обнаружилось, как говорится, «единство взглядов по ряду вопросов». После революции Карл-Теодор фон Дальберг перебрался в Австрию и вступил в ряды яростных ее противников. С 1803 года он начал сотрудничать с Наполеоном и даже удостоился чести быть приглашенным на его коронацию.

Младшему из баронов Дальбергов в 1814 году было чуть больше сорока. В годы Империи он представлял в Париже Баденское герцогство, слыл личным другом Талейрана, снабжал последнего конфиденциальной информацией и был замешан практически во всех его самых деликатных делах.

Ни дядя, ни племянник не питали к Наполеону, несмотря на все то, что тот для них сделал, ни малейшей симпатии. В 1802 году они оказались замешаны в роялистский заговор против узурпатора (тогда Наполеон был еще первым консулом), и Талейран был прекрасно осведомлен об этом, а в 1814 году – имели самое непосредственное отношение к планировавшемуся Талейраном покушению на Наполеона и к так называемому «делу графа де Морбёйя». Кстати сказать, Дальберг-младший в 1814 году, как всем казалось, бог весть за какие заслуги оказался в составе временного правительства Талейрана и способствовал приходу к власти во Франции Бурбонов.