Из окружавшего меня мрака постепенно проступали очертания знакомой мебели. Моя комната в Рысьей лапе, коровий череп на стене, желтоватый свет ночника и Эстас, обнимающий меня со спины.
— Я люблю тебя, — прошептал он. — Пожалуйста, не сдавайся.
Темнота накрыла меня снова, но теперь сон принес облегчение.
Когда я снова открыла глаза, было утро. В комнате стало значительно светлей, но чудесные объятия Эстаса никуда не делись. Осторожно повернувшись, встретилась взглядом с мужем. В серых глазах читались радость и надежда.
— Я люблю тебя, — призналась я.
— И я тебя люблю, — он улыбнулся и, ласково коснувшись моей щеки, поцеловал в губы.
Легкий, нежный поцелуй, приятно колотящееся сердце, томление и счастье. Одно на двоих, искрящееся, невесомое и всеобъемлющее счастье. Я знала, что все у нас будет хорошо, просто отлично, иначе и быть не может.
* * *
Астенский маг, зашедший еще до завтрака проверить, как действуют его заклинания, поглядывал на жену настороженно, словно ждал, что вот-вот наступит необратимое ухудшение. Кэйтлин выглядела слабой, истощенной, но счастливой, и Эстас взгляда не отводил от жены, любовался сиянием прекрасных изумрудных глаз.
Маг добавил к заклинаниями новые, но в этот раз чаровал не так долго — его резерв восстановился не полностью. К счастью, Кэйтлин хватило этой подпитки.
— Он ночью советовал послать за священником, — пояснил Эстас, когда маг вышел.
— Он не знал о твоем волшебстве, — жестом позвав мужа снова лечь рядом, улыбнулась Кэйтлин.
— О моем? — он удивленно вскинул брови, с удовольствием выполняя просьбу.
— Да, — она обняла его, положив голову мужу на грудь. — Ты знаешь это по сказкам, но кто во взрослом возрасте верит в такие вещи? В сказках говорят, что любовь лечит. На магическом уровне это действительно так. Чувства, эмоции способны творить чудеса. Любовь дает силы, оберегает. Благодаря ей я смогла защитить тебя от шамана, а ты исцеляешь меня.
Кэйтлин не признавалась, что общение с астенским магом ее утомило, но это ощущалось и так. Жена говорила все медленней, будто боролась со сном. Эстас укрыл любимую, положил руку ей на плечи. Ее дыхание становилось ровней и глубже.
— Я люблю тебя, — пробормотала она сквозь дрему, и в этот момент Эстас почувствовал себя самым счастливым человеком на свете.
* * *
Первые два дня остались в памяти обрывками. Объятия Эстаса, осязаемый страх за меня, тревога заплаканной Джози были яркими пятнами в тумане слабости и боли.
Тэйка, винившая себя во всем произошедшем, несколько раз заходила ко мне, просила прощения, благодарила за то, что я защищала ее от шамана. Бедная девочка никак не могла поверить, что мы с мужем действительно ни в чем ее не виним, и изводила сама себя упреками и угрызениями совести.
Ситуацию ухудшало то, что мой запас обезболивающих закончился, истощившийся маг ничем помочь не мог, а неодаренному лекарю Дарлу было не под силу сварить нужные зелья. За ними пришлось посылать гонца в Астенс, а без них боль была такая, что я даже выгоняла Эстаса из комнаты. Не хотела, чтобы он видел, как я рыдаю, впившись зубами в подушку, и страдал от собственного бессилия. В таком состоянии я не могла защищать других магов от своих эмоций, поэтому Тэйка и Ерден отлично чувствовали, насколько мне больно.
Понятно, что с такими подтверждениями Тэйка укреплялась в мыслях о собственной вине и не верила отцу, считала, он лишь хочет ее утешить. Годи, за которым Эстас в первую ночь все же послал, советовал дать ребенку немного времени и обстоятельно поговорить с ней, когда я полностью поправлюсь.
На третий день утром привезли обезболивающее, и астенский маг уехал, сказал, что теперь нужно только время на восстановление. В качестве платы потребовал рецепты зелий из моей аптечки. Он искренне верил, что именно из-за этих лекарств его собственные чары подействовали столь быстро и успешно.
Для меня этот день стал очень тяжелым. Сходя с ума от боли, я выпила больше зелья, чем следовало. Боль почти ушла, но я провалилась в полусон, в постоянно повторяющийся кошмар о бое с шаманом. Эту вереницу образов прервал Айн Хардон.
— Прощай, госпожа. Я свободен, — улыбающийся сержант помахал мне рукой и исчез.
Я почувствовала его облегчение, почти такое же яркое, как у призраков-хранителей, и именно оно помогло мне вырваться из нездорового забытья.
Глава 59
На следующий день в крепости появились гости. Госпожа Сэргелен, бабушка Ердена, и господин Мунх, его дядя, приехали после полудня всего на час раньше встревоженного мэтра. Рыси на воротах оказались догадливыми, сложили вместе черную одежду, сияющие изумрудами глаза и без лишних вопросов привели его ко мне, пока муж общался с каганатцами, которых я из-за болезни даже не смогла встретить, как следовало.
— Не надеялся увидеть вас живой, леди Кэйтлин, — вместо приветствия сказал мэтр, остановившись у порога. — Знакомец явился мне, сказал, что я опоздал.
И пусть тон учителя был суховат, а на словах, отражающих эмоции, мэтр экономил всегда, взгляд выдавал радость и тревогу за меня, а дар сиял теплом и сердечностью.
— Он не обманул, — ответила я, мысленно отметив, что знакомец никогда не обманывал. — Решающий бой уже позади. Я схлестнулась с призраком-девяткой и привидениями животных, каждое из которых было семеркой по шкале Тайита.
Он изумленно вскинул брови.
— Я знал, что ваш противник будет исключительно силен, но даже не предполагал, что настолько. Как же вы справились?
— К счастью, я оказалась не одна. Мне помог муж. Если бы не он, мы бы сейчас не разговаривали.
Мэтр, всегда подчеркивающий, что некроманту не с кем разделить ответственность и опасность в бою, что просить о помощи не некромантов даже преступно, усмехнулся. А его скупые слова грели душу искренностью:
— Я рад за вас, леди Кэйтлин. Нет ничего прекрасней взаимного чувства.
Зная историю мэтра, я поспешила изменить тему.
— Спасибо вам большое, что приехали. Правда, я ждала вас значительно позже. Насколько я понимаю, с моим гонцом вы разминулись?
Он кивнул:
— Да. Мне было видение чуть больше недели назад, я сразу поехал сюда.
— Благодарю. Я очень ценю это. Вы долго были в пути, вам бы отдохнуть с дороги…
Мэтр отмахнулся, словно все это не стоило упоминания.
— Не переживайте об этом, леди Кэйтлин. Я отлично отдохну ночью. А вот вы ранены. Насколько я вижу, чудом выжили.
— Обезболивающее уже привезли, мне уже лучше, — заверила я и жестом предложила мэтру стул рядом с постелью. — Я понимаю, что нужно обсудить произошедшее, и готова к разговору.
Он удовлетворенно кивнул, сел в кресло у стола и, вынув из нагрудного кармана блокнот и карандаш, приготовился записывать.