Поговори со мной… Записки ветеринара - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Бакатов cтр.№ 27

Возбужденная зрелищем публика из посетителей, дружно облепившая забор, не подозревала, что ее ожидает в ближайшие секунды. Поднятая, после приводнения Саймира, большая зеленая волна уверенно вышла из берегов и накрыла всех обильным душем с душком испражнений африканского чудовища. Всем еще крупно повезло, что он давно не ел. И давно не оправлялся, что он любил делать в бассейне.

Как ни странно, второго прыжка не последовало. Может, Саймир уже просто устал бороться с людьми, голодом и собственной непослушной пастью. Он пытался вилять из стороны в сторону, а мы потихоньку подтягивали его все ближе и ближе. Скоро его голова оказалась на бортике бассейна. Передние ноги при этом провисли в воде, не доставая дна, а задними он только упирался, не имея никакой возможности оттолкнуться.

Дальше в ход пошла обычная ножовка по металлу. Вот, правда, пилить нам с Саней пришлось очень долго, так как зубы у бегемота оказались, действительно, очень твердые. Периодически меняясь, минут за 20 мы таки справились с двумя клыками!

После чего нам не составило труда сбросить повалы с коротких пеньков, и бегемот оказался на свободе.

Когда же Саймир, наконец, ее почувствовал – свободу, он, к неописуемому восторгу зрителей, сделал еще одну «свечку». На этот раз прямо с места и, как заправский пловец, на спинку. Правда, любители острых ощущений из зрителей на этот раз успели отбежать подальше. Душ принимали мы вдвоем с Саней.

Вынырнувший из пучины Саймир, похоже нечаянно, закрыл пасть! Чему заметно удивился, и не замедлил это повторить. И опять все получилось! Бегемоту очень понравилось открывать и закрывать пасть. Он возбужденно плавал, нырял и, выныривая, набирал полный «чемодан» воды и высоко ее подбрасывал вверх. При этом он лукаво на нас поглядывал, и было неясно, то ли он еще сердится, то ли все понял и нас благодарит.

А уж как обрадовался я! Моему другу больше ничего не угрожает. Я опять в зоопарке. Правда, теперь уже как заведующий акватеррариумом.

И когда мы с Саней выходили из вольера, я наконец услышал заветное:

– Аа-а-а-а-а-а-а-а-а-у-у-у-ффф-уф-уф-уф!

– Ауф, Саймирушка! А-а-ауф!

Был у нас капуцин по имени Сафрон. Капуцины – маленькие обезьянки, родина их обитания – тропическая Америка. Живут они в кронах гигантских деревьев, а питаются, хочется сказать – чем придется. Я имею в виду, что меню у них достаточно разнообразное – от различных плодов, семян, сочных побегов, орехов и до насекомых, лягушек и даже мелких пичуг. Селятся они группами – до тридцати особей. Из всех приматов Америки считаются чуть ли не самыми сообразительными. Весьма общительны и быстро привыкают к людям и домашним животным, особенно в молодом возрасте. Весьма подвижны. Их цепкий хвост служит пятой конечностью. Всего известно четыре вида капуцинов.

У нас был черноголовый, или, как его еще называют, фавн. Главенствует в группе самый сильный самец, но делает это весьма демократично, не претендуя на всех самок. На мой взгляд, обезьяны в зоопарке всегда очень неприятное зрелище. Впрочем, любой зверь в клетке – зрелище жалкое и отвратительное. Очень люблю Даррела, но совсем с ним не согласен в том, что, как он писал, если животных хорошо кормить, то они не уйдут из зоопарка. Среди людей тоже есть такие, которые соглашаются всю жизнь жить на пособие.

Но я отвлекся. Почему эту породу обезьян назвали «капуцины»? И какое отношение имеют обезьяны к монахам? Члены ордена капуцинов носили особое одеяние с высоким белым колпаком «капуца» – от слова «капо» (голова). Один из первых описанных представителей рода и был белоплечий капуцин, который весьма напоминал францисканца. От него и пошло название всему роду-племени. А мне эти обезьянки больше напоминают маленьких, забавных и очень проворных мишек.

Сафрон был одним из старожилов зоопарка, и никто уже не помнил, когда он там появился. Долгое время жил один, и, когда удалось приобрести ему самку, он уже немного состарился. И теперь, на старости лет, свое заточение делил с Кнопкой – молодой, стройной и очаровательной капуцинихой.

Жили они очень дружно, не в пример своим собратьям. А может, потому и дружно, что жили вдвоем – не надо выяснять, кто главный. У обезьян борьба за иерархическое положение в стае почти никогда не прекращается – отсюда и скандалы.

Обычно обезьяны не очень любят делиться едой, и кто-кто, а уж капуцины одни из зачинщиков-скандалистов возле кормушки, после мартышек, естественно. Первый, кто подбегает к кормушке, – это касается почти всех мелких обезьян – быстро начинает набирать провизию во все члены, которые могут что-то хватать или нести. А это: четыре лапы, рот, подмышки, а у капуцинов – еще и хвост. Правда, упакованная таким образом обезьяна далеко от кормушки уйти не успевает. Получив подзатыльник от других сокамерников, что-нибудь роняет, начинает при этом волноваться и орать, теряет большую часть добычи и, наконец, прижав к груди одно-единственное яблоко или банан, ищет укромный уголок.

Почти у всех обезьян первым все пробует самец. Если самкам иногда и удается вихрем что-нибудь с кормушки снести, то их, как правило, ожидает взбучка. В доме у Сафрона все происходило иначе – чинно и пристойно. Наверное, именно за это они мне сразу приглянулись. Сафрон с Кнопкой во время трапезы садились друг напротив друга, немножко боком, миска с едой при этом оказывалась только возле Сафрона. Кнопка, искоса и бегло поглядывая на Сафрона, ждала разрешения: «Можно, да? А-а-а… Еще нет, да?»

Сафрон не сразу принимается за еду, сначала внимательно разглядывает все, что разложено на блюде. Ознакомившись с меню, аккуратно сортирует продукты. Потом, подцепив, скажем, гроздь винограда, не глядя, протягивает ее Кнопке: «Да ладно, не суетись, угощайся. Теперь можно».

Из всех остальных обезьян такое уважение к своим собратьям за столом я замечал только у шимпанзе и орангутангов.

Кнопка с благодарностью берет кисть винограда и начинает есть. С аппетитом и совсем не по-обезьяньи, а медленно, не торопясь, каждую виноградинку берет двумя пальчиками, серединку высасывает, шкурки откладывает в сторону. Сафрон же, еще немного поковыряв пальцем в миске, начинает выбирать – ягоду, кусочек каши, хлеб с повидлом и т. д., постепенно наращивая темп. А так как у него почти нет зубов, то половина всего добра падает на его громадное пузо либо между ногами. Когда Кнопка расправляется с виноградом, Сафрон предлагает ей кашу или бутерброд. Обед продолжается.

Но вот миска опустела. Кнопка лениво отправляется на полку. А Сафрон приступает к «десерту»: тщательно перебирает каждый волосок на своем брюхе, извлекая оттуда то, что в первый раз в рот не попало, и делает это до тех пор, пока не вычистит все до конца.

После трапезы он небрежно вытирает пальцы о зад и забирается на полку поближе к Кнопке. Отдохнуть.

Однако продолжить свой обезьяний род у них никак не получалось. Грешили, конечно, на Сафрона. Как говорил директор:

– Савсем старий остался. Вибраковка нада делат.