— Звучит как вызов, — поделился мнением советник.
— Вот и нет, — я немного отклонилась назад, — мне не хочется причинять вам вред.
— Зачем же тогда вы дали мне пощечину? — спросил он.
И я ужаснулась, вспоминая остатки сна.
— Простите меня.
Андрис всё-таки улыбнулся, и шрам на его щеке превратился в ямочку:
— Ложитесь спать, эра Марианна. И не волнуйтесь, приставать с поцелуями я не стану.
— Да, потому что я проклята, — заметила, сокрушенно.
— Нет, потому что меня очень смущает щетина на лице принца, — ответил советник. Его глаза блеснули, оказавшись совсем близко, когда он накрыл меня теплым покрывалом и договорил: — Я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы завтра вы оказались в своем теле.
— Так приказал король, — кивнула я, сонно зевая.
— Да, король тоже этого хочет, — согласился Андрис, выпрямляясь и рассматривая меня с высоты своего роста. — Но, думаю, интересы у нас всё-таки разные. Спите сладко, девочка-неприятность, я больше не позволю кошмарам прийти.
Максимилиан Буджерс
Я не спал.
Я ждал утра, как никогда в жизни.
Я слушал мерный храп гувернантки семейства Айгари и впервые со страхом думал о том, что могу остаться запертым в это тело навсегда. Боже упаси меня от жизни в женщине!
Дико хотелось повернуться на другой бок, но — я уже знал — стоило пошевелиться, и глаза гувернантки распахнутся, уставившись на меня с пугающим выражением — гнева, предостережения и немного сумасшествия. «Я здесь, — как бы говорила она, — не обманывайся моим мнимым сном, ты под колпаком».
Эта женщина напоминала мне Андриса, только она носила юбку, не боялась гнева королевского отпрыска и откровенно выказывала антипатию.
Прикрыв глаза, вспомнил, как она ворвалась в комнату, ведомая криками Мэделин, и бросилась на мою защиту. Я был ей безумно благодарен! Пока она не поняла, что Мари в этом теле нет.
— Где Моя Девочка? — холодно, с расстановкой спросила сьерра О'нил, наступая на меня с видом быка, больного бешенством. — Куда Вы Ее Дели?
— Да сдалась мне ваша девочка! — попятился я, быстро уперевшись спиной в стену. Отступать стало некуда, плечо саднило от попавшего в него подсвечника, а правое веко дергалось, сильно мешая нагнать на лицо невозмутимый вид.
— Когда произошла замена? — сменила вопрос гувернантка.
От дурного предчувствия у меня холодок пробежался по спине.
— Недавно, — солгал, продумывая маневры для бегства. — Почти вот только что.
— Врет! — вмешалась Мэделин, стоящая у кровати, укутавшись в одеяло, как гусеница, с головы до ног, только злые глазища и выглядывали снаружи. — Он пытался выведать у меня… выведать…
Она запнулась и посмотрела вправо, задумчиво прищурившись.
— Что выведать? — поторопила ее гувернантка.
Этой только дай повод — порвет!
— Хотел знать, не являетесь ли вы специально присланными агентами, — попробовал спасти положение я.
Еще не хватало, чтоб Мэделин разоткровенничалась и созналась, как мы обсуждали некое сердечко на ее теле, которое даже посмотреть не дали…
— Да, — девица так яростно кивнула, что было слышно, как клацнули ее зубы. И ей бы на этом успокоиться, но куда там! Одеяло чуть сползло, приоткрывая злорадно усмехающееся личико, прежде чем я услышал роковые слова: — Не знаю, смогу ли вообще теперь доверять мужчинам. Мне кажется, эта травма останется со мной навсегда.
— Травма у меня! — взорвался я, выпячивая вперед пострадавшее плечо. — Ненормальная! А ведь могла попасть в голову!
— И поделом! Может, всю глупость из нее вышибла бы и от вас тогда ничего не осталось бы там!
— Глупость, значит. — Я прищурился и шагнул вперед, чтобы тут же наткнуться на обширное препятствие в виде весьма недовольной гувернантки. Ее волосы, накрученные на бигуди и спрятанные под красный платок, частично растрепались и падали на круглое лицо, заставляя женщину зло мотать головой, при этом пронзительный взгляд сьерры О'нил обещал, что скоро я начну каяться во всем плохом, что уже успел натворить, и даже в том, о чем только подумывал.
— Что вы такого сделали, что моя бедная крошка вынуждена была защищаться подсвечником? — с угрозой проговорила сьерра О'нил, упирая кулаки в крутые бока.
«Крошка» при этом гордо вскинула голову и, выпростав всего один палец из-под одеяла, показала мне весьма неприличный жест, совершенно не вяжущийся с образом воспитанной эры. Вот дрянь!
— Зря вы на меня накинулись, — сказал я гувернантке, — вообще-то, это мне пришлось убегать от вашей воспитанницы, потому что она, услышав, кто перед ней, захотела показать мне некое сердечко на теле и принялась раздвигать…
— Что?!
— … полы халата!
— Мэделин! — Гувернантку тряхнуло. От разочарования и досады она даже растерялась на миг, соображая, как быть дальше.
— Наглая провокация! — подала голос эра Айгари. — Это все клевета и попытка меня скомпрометировать!
— Да? И откуда я тогда знаю про родимое пятно? — спросил, заломив бровь. — Но вы не вините девушку слишком сильно: многие в моем обществе теряют голову.
— Как бы и вам ее не потерять, когда мой отец встретится с вашим… — прорычала Мэделин, но сьерра не дала ей договорить.
— Пожалуй, с меня хватит! — заявила гувернантка. — И действительно, пусть дальше все выясняет эр Айгари! Завтра я напишу ему подробный рассказ о том, как застала вас в комнате наедине! И будете лично ему объяснять все и отчитываться. А я — всего лишь слабая женщина…
— Давайте не будем горячиться! — Я прижал руку к груди и с удивлением почувствовал приятную упругую округлость. Инстинкты сработали сами собой: рука сжалась на полушарии, а с губ слетел довольный смешок. Посмотрев вниз, хотел оценить картинку и визуально, но сразу получил удар по плечу. Теперь болели оба.
— Негодяй! Как вам не совестно! — Сьерра О'нил нервно покосилась по сторонам, будто убеждаясь, что вокруг еще не собралась толпа сплетниц, и снова принялась меня отчитывать: — Я немедленно сдам вас его величеству и потребую вызвать эра Айгари! Так больше продолжаться не может!
— А давайте! — кивнул я, потирая уже второе ушибленное плечо и быстро соображая над тем, что даже эту бесстрашную женщину пугает огласка, порочащая репутацию ее девочек. — Папа обожает розыгрыши. Да и остальные придворные будут приятно удивлены и с удовольствием обсудят новость года: Марианна Айгари решила, что в ней поселился принц. А что еще ждать от проклятой девицы?
— Закройте свой рот! Посмотрите на него! Тоже мне, манна небесная!
Мэделин вскинула руку, тыча мою сторону слегка подрагивающим от злости указательным пальцем. Одеяло принялось соскальзывать с нее, оголяя весьма привлекательный верх, но ей, в отличие от меня, было не до него.