37
Маменька, узнав о моей большой беде с вещами, решила в кои-то веки уделить внимание старшей дочери и утром следующего дня заявилась ко мне в комнату. Одеяло было безжалостно стащено, шторы распахнуты, а я зверски разбужена и извещена, что мы отправляемся за покупками.
О, это сладкое словосочетание — поход по магазинам — как оно греет душу некоторым девушкам! Но я — не они! У меня такие походы вызывают зевоту и зубовный скрежет, особенно в компании мамы. В деревне у нас особенно некуда было ходить за покупками, но даже в продуктовой лавке она умудрялась так вытрясти из бедного лавочника душу, что я навсегда запомнила, что с мамой по магазинам — ни-ни!
Она даже поесть мне нормально не дала! Сказала, что знает одну восхитительную кофейню с лучшими (после Марейриных, конечно) булочками в мире, там мы и вкусим завтрак как настоящие столичные дамы.
Едва продрав глаза и более-менее приведя себя в порядок, с помятой физиономией, взлохмаченными волосами, доедая на ходу бутерброд с сыром, я плелась за мамой к выходу из дома и мучительно размышляла, за что мне все это. Эльф — раз, точная магия — два, маменька — ведьма — три. Я-то сама, конечно, тоже ведьма, но я ДРУГАЯ! Может, ну их всех? Сбежать куда-нибудь в другую страну, затаиться там, прожить до старости счастливо, варя зелья и не подходя больше к метлам. Хм, мысль была хороша! Но, представив, что больше в таком случае я сестру не увижу, решила, что будь что будет. Сейчас год отработаю, а потом пошлю их всех на хутор бабочек ловить с этой их секретной магией, да займусь своим прямым предназначением — открою ведьминскую лавку в этом городе, буду наслаждаться своим даром, не вспоминая о магии. К счастью, теперь можно обойтись без рождения ребенка.
— Тильда, ты там уснула, что ли? — мама недовольно постукивала каблучком по полу, скрестив руки на груди и поджав губы.
Она сегодня была чудо как хороша — рыжие волосы уложены красивыми локонами, маленькая шляпка смотрелась аккуратно и к месту, платье цвета изумруда до колен, аккуратные туфли на стройных ногах — и не скажешь, что этой ведьме уже не восемнадцать! Я рядом с ней смотрелась как пугало — в простом сером платье, обычных туфлях, без шляпки, волосы кое-как завязаны в хвост, на лице ни грамма косметики.
Маменька закатила глаза и направила на меня волну своей магии.
— Мне стыдно будет идти с тобой по улице! — сообщила она с удовлетворением, когда я недовольно пискнула, ощутив, как волосы сами собой завиваются и распадаются волнами по спине. — Одежду, конечно, по-ведьмински не исправить, зато в этом отлично поможет папин кошелек!
— Может, не надо? — в очередной раз простонала я.
— Надо, Тильда, надо!
С этими словами эта наглая рыжая женщина схватила меня, родную дочь, и поволокла в гнездо, даже не в гнездо, а в рассадник головной боли мужчин — в модный торговый дом.
Я едва поспевала перебирать ногами, в то время как мама бодро вышагивала на каблуках, успевая расточать улыбки и кивки знакомым, а также оглядывать всех встречных дам, источая яд по и поводу.
— Вон идет жена главного банкира, — кивок в сторону дородной дамы в ярко-красном платье, медоточивая улыбка ей же. — Разожралась, как жаба, совершенно не следит за собой! А это, — кивок в сторону стройной брюнетки в брючном костюме, — любовница Старшего мага в Тайной канцелярии. Жена у него старая и безобразная тетка, но развестись он не может, все деньги по брачному контракту отойдут ей. Вот и терпят оба, жена — измены, муж — жену. Не понимаю, зачем ей это. Только разве что для статуса.
Я искоса смотрела на мамулю, не узнавая ее. Да уж! Как меняют человека прожитые годы в неге и расточительстве!
— Что ты идешь, как квашня? — задумавшись, я не заметила, как мама сравняла со мной шаг и шлепнула ладошкой по спине между лопаток. — Выпрямись, держи осанку! Родная дочь! Сутулится, как вопросительный знак!
— Мама! — возмущенно пискнула я.
— А ты не мамкай! — шикнула ведьма. — Удумала! Родную мать!
Я закатила глаза и покачала головой. Да, годы-годами, а манеры все те же. И как папа ее терпит?
Не успела я обрисовать мысленно картину семейной идиллии с сидящими в креслах папой и мамой — он с газетой, она с вязаньем, как рыжая ведьма нырнула в какой-то магазинчик. «Лямур Гламур» — гласила вывеска. Интересно, что ж это за лавка такая?
Внутри магазин поражал своим убранством — высокий потолок (не иначе, магически расширенное пространство), яркие лампы везде, стены нежно-лилового цвета, пол мраморный, везде зеркала, белые кожаные диванчики с придиванными столиками и лежащими на них модными журналами. А самое главное — товар! Это были комплекты белья и отдельно верх и низ, а также чулки, подвязки, пояса, какие-то совсем уж невообразимые изделия явно не для сна.
— Срамота какая! — восхитилась я, разглядывая на манекене треугольничек кружев на том месте, которое условно можно назвать низом живота.
Интересно, если спереди эти трусы такие маленькие, то, наверное, сзади должны быть побольше? Изогнувшись, я заглянула за спину манекену и убедилась — тут ткани было еще меньше. Для чего такое белье? Не греет совершенно, ничего не прикрывает, разве только для привлечения покупателей в магазин.
— Кхм-кхм! — раздалось за моей спиной.
Резко выпрямившись, я не удержала равновесия и чуть не упала, но вовремя схватила кстати торчащую руку манекена.
Хряп! Конечность, не выдержав моих бурных телодвижений, отвалилась и осталась у меня. Не придумав ничего лучше, я спрятала ее за спину и с самым невинным видом уставилась на щупленького продавца-мужчину. Тот глядел на меня, расширив глаза и возмущенно пыхтя.
- Девушка! — голос у него был высоковат для представителя сильного пола.
Странный тип какой-то!
— Ээээ, — промычала я нечто невообразимое, пытаясь незаметно пристроить руку манекена куда-нибудь сзади на полку с бельем.
— Вы сломали нам манекен!
Эх! А ведь я так надеялась, что он слепой!
— Оно само вышло! — попыталась оправдаться я. — И вообще, нечего было меня пугать! Зачем вы подкрались ко мне сзади и кашляли? Вы больны?
— Пресветлая матерь! — продавец приложил ладонь ко лбу. — Сегодня явно не мой день! Эта чокнутая ведьма, теперь еще одна! — простонав, юноша буквально упал на диванчик, схватил журнал и принялся обмахиваться им с таким видом, будто сейчас упадет в обморок. При этом он не забывал изредка косить на меня глаза.
Потеряв интерес к этому малахольному существу, я решила дальше изучить товар. Трусы, конечно, великолепные, это ж экономно — так шить. Наверное, у дизайнера плохие времена, вот он и выкручивается, как может.
Тут мой взгляд упал на нечто невероятное — костюмчик кошки! Это было прелестное коротенькое платьице, надетое на другой манекен, отороченное белым мехом, прозрачное до невообразимости, а сверху шапочка с милыми меховыми ушками. И хвост! Он был перекинут через руку манекена. Застыв у этого чуда с открытым ртом, я не заметила, как откуда-то вынырнула маменька и схватила меня за руку.