Держи голову выше: тактики мышления от величайших спортсменов мира - читать онлайн книгу. Автор: Брэндон Снид cтр.№ 94

Конечно, помощь нужна всем нам. У нас у всех общая патология – мы люди.

При этом стоит отметить, что Стеф Карри считается не только одним из лучших баскетболистов NBA, но и одним из самых умных. То, что он увлекся этой темой, уже говорит о многом. Reboot, услугами которого он пользуется, отличается от Float Lab: там индивидуальные капсулы, доступ в которые ограничивается крышкой – ее можно опускать, а можно оставлять открытой при желании. Сами капсулы подсвечены изнутри, а под водой в них находятся динамики, которые могут проигрывать музыку или направлять вас в процессе медитации. Они включают музыку, когда наступает время окончания сеанса. В общем, здесь чуть больше лоска и всякой снаряги, чем нужно Крэшу. Однако капсулы Reboot являются детищем концепций Крэша, поскольку основателя Reboot, Майкла Гарретта, вдохновил на создание компании именно Крэш.

Через какое-то время у меня наступает такое чувство, будто я здесь уже целый день.

Поначалу я чувствую то же, что, как кажется, чувствовали Алипур и многие другие репортеры, впервые побывавшие во Float Lab и отнесшиеся к происходящему там не без иронии: «Ой, это довольно глупо».

Но потом все как-то смешивается воедино. Мои мысли, дыхание, сердцебиение. Я и правда ничего не ощущаю. Порой мне даже кажется, что я заснул, но наверняка сказать не могу.

Зато я точно теряю ощущение времени. Мой приятель позже сказал мне, что его два часа пролетели как 15 минут. Мне же 15 минут показались двумя часами, а два часа легко воспринимались как полдня. Я бродил по своим воспоминаниям из прошлого, они проходили как полноценные дни, как это бывает во снах.

Я снова и снова думаю о том, как в мрачные для себя времена часто ощущал себя обузой для всех окружающих меня людей и думал о том, что им, быть может, было бы гораздо лучше без такой гири на ноге, как я, что им стало бы легче, если бы я в одночасье исчез.

Ощущаю небольшую панику.

Но потом ее сменяет эйфория.

Я чувствую то, о чем мне рассказывали другие люди: кажется, есть вполне конкретная причина, почему мы так остро ощущаем свои чувства и ощущения, – мы невероятно сенсорные существа. Я ощущаю, насколько это потрясающе – быть человеческим существом, вообще получить право сыграть. Не в спортивную игру, не в бейсбол, а просто сыграть в жизнь.

Я понимаю хиппи.

Вижу, как танцуют мои жена и сын.

Потом вижу драконов. Неоновых драконов цвета индиго, они ревут рядом со мной. Это разочаровывает меня, по крайней мере поначалу, но потом они заговаривают со мной и произносят что-то вроде: «Мы есть у каждого, мы добрые драконы, мы здесь, чтобы помочь тебе сразиться с настоящим чудовищем вроде того из фильма про то, как приручить дракона, который ты всё пытаешься поставить своему сыну».

Сначала я не знал, как относиться к драконам, но позже, взяв время на раздумье и спустившись глубже в кроличью нору, имя которой Эти Штуки, я всё понял. Во-первых, драконы мне не в новинку. У всех нас они есть. Порой они ведут себя плохо, но гораздо чаще драконы, живущие в нас, просто остаются непонятыми и отвергнутыми нами, а потому и ведут себя соответствующе.

Во-вторых, кем бы ни были, какими бы серьезными ни были наши трудности, какой бы тяжелой ни была наша жизнь и какими неясными ни были бы цели, ради которых Господь Бог или кто-то там еще спустил нас сюда, какими бы безумными мы ни становились, быть здесь всё равно здорово. Выбирая между тем, чтобы быть ничем, и тем, чтобы быть чем-то, мы, вполне возможно, могли бы захотеть ненадолго взять паузу, чтобы подрейфовать в абсолютной пустоте, короткое время побыть ничем – но всё-таки гораздо лучше быть кем-то, быть чем-то. Существовать.

Лежа в темноте, разглядывая причудливые образы и размышляя о том, что они значат, я подумал вот о чем: когда мы следим за выступлениями наших любимых спортсменов – будь то какой-нибудь подвиг Геракла в их исполнении, столкновение двух огромных футболистов, ожесточенная схватка двух бойцов, от которой хочется съежиться в кресле, или прыжок человека из космоса, после которого он остается жив и здоров, – в такие минуты мы становимся свидетелями воплощения некоего ви́дения… Мы видим плоды невероятных усилий людей, пытающихся воплотить в жизнь свое собственное видение – видение, имеющее наивысшее значение для них, их сердец и разумов.

Я хочу сказать, что мы не просто смотрим игру – или не просто играем в нее, если мы игроки. Люди, преуспевшие в спорте, – это просто люди, которым удалось сделать то, что пытаемся сделать все мы: выжать максимум из своих жизней и способностей.

Когда спортсмены творят великие вещи, их подвиги есть видение того, на что способны мы в целом как человеческие существа, это физические воплощения выигранных и проигранных битв с их внутренними драконами.

Они есть у каждого из нас – и каждый из нас способен что-нибудь придумать с ними.

Теперь я не парю в космосе, а падаю сквозь него. Я вижу звезды, потом они угасают, и я вижу гигантскую ярко-голубую сферу. Землю. Или мне кажется, что это Земля. Она где-то там. Драконы вернулись и летят вместе со мной, к Земле или как там называется эта планета, как будто хотят показать мне что-то. Все эти вещи, которые мы хотим иметь, этот мир, который себе представляем, умиротворение, в котором так нуждаемся, – неужели достичь всего этого нам сложнее, чем спортсмену-олимпийцу завоевать золото?

Потом я вижу космонавта, прыгающего из стратосферы. Наверное, это Бесстрашный Феликс, хотя точно я сказать не могу. Потом космонавтов становится больше, они всё появляются и появляются, пока их не становится так много, что я не могу всех сосчитать, и все мы вместе падаем сквозь космос. А потом я уже не так уверен, что мы вообще падаем. Может, мы мчимся верхом на драконах. А может, летим.

«Так что, ты получил то, что хотел, приятель?»

Я сижу посреди офиса Red Bull North America в Санта-Монике, потягиваю эспрессо и болтаю с Энди Уолшем об Этих Штуках и разной ерунде. Время к пяти вечера, люди в офисе уже потихоньку собираются расходиться – я слышу хор вздохов, бормотаний и горьких смешков, который сменяет взаимный обмен пожеланиями удачи.

Впервые за несколько недель в Лос-Анджелесе идет дождь. Из-за дорожного масла улицы станут скользкими, и движение на них будет еще кошмарнее, чем обычно. Еще немного – и на путь через центр города, занимающий 15 минут, у меня уйдет целых полтора часа.

Впрочем, сейчас меня это не волнует, Уолша кажется тоже, и мы продолжаем без умолку дискутировать об Этих Штуках. Представлять, как они будут двигать вперед мир и изменять его так, что сами ощущения человека от существования будут сродни пробуждению в осознанном сновидении. Кажется, что эти изменения неизбежны, какие бы формы они ни приняли: такие, что я нашел за последние годы, или какие-то совершенно иные.