Авиценна. Канон биохакинга - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Иванов, Нурали Латыпов cтр.№ 12

Гиппократ, Гален и Авиценна создали картину природы человека и окружающего его мира, «полагаясь на чувства», то есть интуицию и «логическую последовательность» обобщения фактов, как систему культурных символов. Это не просто теория медицины, это поразительная математическая идеализация, ставшая таким же культурным феноменом, как статуи Фидия, египетские пирамиды и полотна Леонардо да Винчи.

Обсуждая преданное забвению учение о натурах, весьма уместно привести мнение Юнга о том, что «Культурные символы – важные составляющие нашего ментального устройства, и они же – жизненные силы в построении человеческого образа, а посему не могут быть устранены без значительных потерь. Там, где они подавляются либо игнорируются, – пишет Юнг, – их специфическая энергия исчезает в бессознательном с непредсказуемыми последствиями. Психическая энергия, кажущаяся утраченной, на самом деле служит оживлению и усилению всего, что лежит на верхнем уровне бессознательного, – тенденций, которые иначе бы не имели случая выразить себя или по крайней мере не имели бы возможности беспрепятственного существования в сознании» ^[29].

Когда человек постиндустриального мира будет мысленно углубляться в конструкцию времени, его там встретят не толпы узких специалистов и самодовольных критиков – нет, их там просто не будет, но Гиппократ, Гален и Авиценна будут всегда рады всем, кто захочет продолжить их Путь по созданию математических идеализаций человека и окружающего его мира.

Гален говорил своим оппонентам: «…природа без шума и крика, одними своими делами доказывает свою справедливость» ^[30].

В «Каноне врачебной науки» Авиценна, подводя итог своим размышлениям об особенностях натуры человека, уверенно скажет: «Вот тот порядок, который установил Гален» ^[31]. Порядок, который имел в виду Авиценна, была та самая медицина со всеми ее «логиями», которая существует сегодня как результат большой экспериментальной работы, но теоретические прозрения мыслителя, его абстракции – это то, что ждет нас с вами в недалеком будущем – на Пороге конца нашей истории.

IX

Клавдий Гален родился около 130 года н. э. в одном из культурных центров Римской империи в Пергаме, библиотека которого соперничала своей полнотой с легендарной Александрийской библиотекой. Возвращаясь к идее Бродского о «библиотеке как прообразе государственного устройства», надо сказать, что магия книг, эманация начертанных на бумаге или пергаменте слов питают лучистыми энергиями пространство, наполняя его Духом творчества и созидания. Город Пергам – пространство детства и ученичества человека, чье имя станет символом экспериментальной медицины, а в будущем будет часто произноситься вместе с именем Авиценны, словно речь идет о соавторах.

В 164 году Гален переезжает в Рим, где его жизненный путь пересекается с императором Марком Аврелием – одним из тех редких правителей, кто был заслуженно отмечен в истории как «мудрец на троне». Известно, что Марк Аврелий очень ценил Галена, считая его единственным в империи «знающим и честным врачом».

Мудрость Вечного города порой проступала в ликах его правителей. «Наблюдай движение светил, – писал Марк Аврелий, – как принимающий участие в нем и постоянно размышляй о переходе элементов друг в друга. Ибо подобное представление очищает от грязи земной жизни».

Гален плодотворно трудился в Риме. Римский патриций Боэций вместе с друзьями Галена настоял на открытии курса лекций по медицине, и Гален читал их в Храме Мира при обширной аудитории из просвещенных горожан и представителей медицинского искусства.

Однако, уставая от интриг собратьев по медицинскому цеху, Гален время от времени покидал Рим. Известно его путешествие по Италии, когда он посещает город своего детства Пергам и Смирну, где живет его наставник Пелопос.

Он возвращался иногда сам, иногда, как это было однажды, по просьбе императора Марка Аврелия. Он умел отстаивать свои взгляды, свою веру в Мастера, которым искренне восхищался.

Гален был гражданином Римской империи, впитавшим Дух великих греков. Гиппократ был одним из его богов (он так и писал: из уст Гиппократа, как из уст бога). Мыслями и чувствами он постоянно пребывал в платоновской Академии, ведя воображаемые диалоги с Платоном и Аристотелем. Результатом этой титанической внутренней работы мысли стал мощный информационный скачок, новое понимание задач медицины: не патология (как у Гиппократа), а норма ставится основой медицинского мышления. Гален начинает огромную экспериментальную работу в области анатомии и физиологии, предварительно определив принципиально новый вектор действий: норма – его цель.

Его лозунгом становятся слова Аристотеля: «Природа ничего не делает без цели». Цель медицины, согласно Галену, это изучение природы здорового человека. Понять законы здоровья становится для него равносильным разгадке главной тайны жизни. Его принцип: познай причины здоровья, познаешь причины болезней. Даже анатомия в его интерпретации, прежде всего, наука о здоровье, об органах человеческого тела, которые Мастер Демиург создал столь совершенными, что патология их кажется кощунством, следствием порочного образа жизни человека.

Так в систему медицинского мышления была введена новая доминанта – домината здоровья, или доминанта биохакинга.

X

Путь галеновских идей и прозрений современной медицине еще суждено пройти. Речь идет о новом векторе развития знаний о природе человека. «Все задано» в движении информационных потоков в конструкции времени. Эти потоки – Гален и Авиценна. Но время для расширения застрявшей в паутине узких специализаций медицинской науки остается все меньше и меньше.

Эманация идей Академии Платона была для Галена неиссякаемым источником широких философских обобщений, которые он, как экспериментатор, буквально собирал по крупицам из практического опыта. Совсем в духе логики Аристотеля он с необыкновенным умением сближал далеко отстоящие явления, подмечал то общее, что им присуще, и делал необходимые и глубокие выводы. При этом удивляясь, как порой были наивны его кумиры в вопросах медицины: «говорит Аристотель, не все органы чувств доходят до мозга. Что это за речи, о Аристотель!»

Это был ум яркий, философский и обобщающий, – писал о Галене Кювье. В этой характеристике точно и кратко отражена сущность медицинских исканий Галена, его эклектизм или, как сказали бы сегодня, стремление применять системный подход везде, где предметом исследования являются сложные объекты.

Гален столь значительная фигура в медицине античности, что было бы большим упрощением видеть в нем представителя какой-то одной медицинской школы. Однако именно эклектизм, стремление к обобщению, системности мышления ближе всего по духу великому мыслителю. Так, например, знаменитый эклектик Руф Эфесский в своей работе «Врачебные вопросы» дает глубокое историческое обобщение развития диагностики в медицине античности. Не случайно труды эклектиков ценились в арабо-мусульманской медицине. Авиценна, в частности, цитирует Руфа в своем «Каноне врачебной науки» ^[32].