И тут на помосте для музыкантов снова началось какое-то движение.
— Встречайте наших гостей: банду из Новых Пределов! — торжественно объявил коротышка в лиловом фраке.
"Банду?! В каком смысле — неужели в преступном?"
Под бурные аплодисменты на возвышении появились заокеанские гости. Авантюристка и благоразумие дружно уронили челюсти: еще никогда в жизни я не видела оркестр, полностью состоящий из троллей. Ослепительно-белые, одним только цветом кожи они разогнали мрак вокруг себя, притягивая изумленные взгляды. Светлые щегольские костюмы-тройки и надвинутые на глаза шляпы делали их почти неотличимыми от мужчин в зале. И на этом сюрпризы не кончились.
Пять инструментов. Только пять: пианино, контрабас, саксофон, гитара и едва видимый в тенях барабан — все, чем располагала эта странная банда.
Пианист пробежался по клавишам пальцами. Пришлось признать, что четырехпалые руки виртуозу не помеха: с легато он справлялся не хуже, чем со стакатто. Я невольно подалась ближе.
— Что вы знаете о синкопах? — вдруг раздался рядом голос моего партнера по танцу. Напрасно он задал этот вопрос учителю: что-что, а рассказывать я не только умею, но и люблю.
— Так. Прежде всего, синкопы делятся на внутритактовые, межтактовые и внутридолевые. Затем следует знать, что…
— Шшш… — он приложил палец к губам и взял меня за руку. — Все, что вам следует знать: это неотъемлемая часть совершенно новой музыки. Слышите? Это музыка будущего! — после этого незнакомец бесцеремонно обнял меня за талию.
Троллий оркестр заиграл.
В какой-то момент я обнаружила, что партнер танцует отдельно, и все вокруг тоже пляшут поодиночке. Промелькнула в отдалении белокурая головка Зи и снова пропала из вида. Наконец мне стало понятно, почему платья у девушек такие короткие. Сплясать и не убиться о паркет, запутавшись в длинном подоле, было бы нереально.
"Форменное безобразие!" — оценило благоразумие танец.
"У меня хорошо получается!" — порадовалась авантюристка.
* * *
И снова дварф во фраке выступил на середину, а затем к нему присоединился тролль-пианист. Он произнес пару фраз, некоторые слова из которых были понятны, но из-за особенностей диалекта в сочетании с тролльей артикуляцией общий смысл ускользал.
— Он говорил, — пояснил дварф. — то, что вы сейчас увидите, может вам не понравиться. Но однажды это понравится вашим детям.
Кто-то стиснул мои пальцы. Это оказалась Гортензия: раскрасневшаяся, она взволнованно смотрела на музыкантов:
— "Перекати-камушек"! Троллий танец, который, я слышала, уже запретили в пяти странах Содружества. Не знаю, правда, в каких…
У пианино встал тролль с гитарой. Остальные музыканты тем временем вытащили на середину помоста барабаны — их оказалось множество, разных форм и размеров. Зачем? Стало понятно, когда заиграла музыка. Появилась пара троллей-танцоров. Мужчина лишь отдаленно походил на человека, девушка же, тоненькая, изящная, в шляпке, скрывающей безволосую голову, с искусно подведенными глазами, пожалуй, вполне могла затмить некоторых женщин-гостей. Тролль схватил партнершу за руку, рванул на себя и так же стремительно оттолкнул.
"Это черт знает что!" — оторопела авантюристка. Благоразумие молча упало в обморок.
Саксофон хохотал и пел почти человеческим голосом. Гитара и вовсе казалась магической: мелодия бурлила, взлетала и рассыпалась, словно пузырьки в бокале игристого лютецианского. А танцоры… Не знай я, что троллий скелет мало отличим от нашего, решила бы, что их конечности — без костей.
— О, боги! Я одна это вижу? Он швырнул ее за спину, как тряпичную куклу!
— Потрясающе, правда?
— А теперь уронил ее на пол и протащил под ногами.
— Ага! Я тоже хочу научиться… так! — Зи едва не плакала от восторга.
Нужно было признать: веселое безумие покоряло. Мелодия била в голову не хуже игристого вина. Краем глаза я заметила, что в зале все же нашлись недовольные: они проталкивались к выходу, но большинство осталось, люди притоптывали, хлопали в такт, хотя подражать танцорам не решился никто.
Не отрывая взгляда от танца, Гортензия сжала мое плечо.
Веселье исчезло. Оно погасло, как лампа, и лампы в зале погасли тоже. Остался лишь крошечный островок света, вокруг которого сгустилась вязкая тьма, и в ней что-то было. Что-то, ускользающее от прямого взгляда, и чудовищно, невыразимо жуткое.
— Аль! Аль! Очнись! Милая, выпей водички…
Лампы снова зажглись — или они не гасли совсем?.. Этого я понять не могла, как и то, с чего вдруг расселась на полу, прямо скажем — не слишком-то чистом. Но стакан воды приняла от подруги с благодарностью.
— Просто ей стало душно, — деловито объясняла Гортензия окружающим. — Сейчас мы сходим в дамскую комнату, припудрим носики… — она легко подняла меня на ноги. — А вы не скучайте без нас! — велела она кому-то у меня за спиной.
— Будем! — решительно обещали сразу несколько мужских голосов.
За повела меня за руку, как ребенка, то и дело обеспокоено заглядывая в лицо:
— Что-то ты бледная… ну, да, конечно, с непривычки, в толпе…
— Дело не в этом. Не могу пока объяснить, что случилось, но духота и толпа ни при чем. Тут какая-то… опасность.
— Это очень приличное место, — отмахнулась Гортензия. — Лучшее из подобных в городе! Сюда ходит элита. Что здесь может случиться?
— Облава!!! — разнесся по клубу истошный вопль.
* * *
Окажись в дамской комнате кроме нас кто-то еще, я бы, наверное, на подобную авантюру не осмелилась. Но вот мы с подругой — один на один против опасности за спиной, и что в таких случаях делают любимые персонажи?!
— Зи! Быстро в окно! Здесь невысоко, первый этаж.
— А как же наши пальто…
— А как же наша репутация? А как же наша работа?!
— Ты права! — решительно тряхнула головой, подруга одним прыжком взлетела на высокий подоконник и втащила меня за собой. Никогда еще я так не радовалась осеннему дождю и холодному ветру, ударившему в лицо. После душного прокуренного зала он был восхитителен. Восхитительный драный кот зло фыркнул и скрылся за прекрасными мусорными баками. Багрово-кирпичный переулок, освещенный единственным чуть живым фонарем тоже был восхитителен, точнее — восхитительно пуст. Никто нас не преследовал. Разумеется, простуду мы сегодня подхватим, но, если добраться до моста короткими перебежками, а там поймать экипаж, есть шанс обойтись насморком, а не инфлюэнцей.
— Зи? Ох, только не говори, что подвернула ногу.
— Ноги в порядке, — Гортензия выглядела испуганной и заинтригованной одновременно. — Кто-то держит меня за руку. Но здесь никого нет.
— Ай-яй-яй. Такие приличные с виду барышни, — с упреком сказала стена.