Внутри было очень сумрачно, тусклый утренний свет едва просачивался в небольшие мутные оконца, а потому сложно было понять, где сейчас находится чудо-птица.
— Госпожа Гертруда, — прочистив горло, несмело позвала я, — можно к вам?
Несколько секунд ничего не происходило, и тишина стояла такая, что я уж было решила, что Морс меня кинул. Сбежал, оставив сиротку Филиппу один на один с худшей половиной своего господина.
Но нет, он был рядом, ворчал у меня в голове:
«Давай, Тру, выползай. Поговорить надо».
В следующее мгновение надо мной как будто пронёсся маленький ураган, потревожив укрывавшие пол сухие стебельки и что-то у меня в груди. Сердце испуганно ёкнуло, а потом и вовсе остановилось, когда в паре метров от меня, тяжело взмахнув крыльями, опустилась гигантская птица.
Что называется почувствуй себя мелкой как насекомое… Я была ростом с её лапы, мохнатые и когтистые, ну точно как у льва. Мощное туловище и хвост тоже были львиными, а вот всё остальное позаимствовали у орла: и белёсые крылья, и густо облепленную перьями голову с острым загнутым клювом. Добавить ко всему этому точно такого же цвета, как у Морса, глаза, демонически красные, и становилось ясно, почему у меня затряслись поджилки и защёлкали, ударяясь друг о друга, зубы.
Творение рук де Гортовых подалось вперёд, едва ли не ткнувшись в меня клювом.
«Всё-таки прибьёт», — мелькнула паническая мысль, и тут я услышала недовольное ворчание.
Гертруды.
«Совсем, морда стальная, ополоумел?! Это что ещё за несанкционированная экскурсия? Я разве разрешала?! Вот грохнется она сейчас от страха в обморок, и что с ней потом делать? За шкирку её потащишь к Мэдоку?»
«А ты рычи погромче, чтобы уже наверняка грохнулась», — огрызнулся дог, вставая передо мной.
Мой герой.
— В обморок я не собираюсь, хоть, если честно, хочется.
«Так бы и раздавила тебя, да лапы марать жалко».
«Только после того, как я тебе все крылья раздеру, Тру!».
— Не надо никого давить и никому ничего драть, — примирительно сказала я.
Но левоптица уже не на шутку разошлась:
«А ну пошли отсюда! Оба! И чтобы я тебя, Морок, здесь больше не видела и… Подожди! — красные глаза переметнулись с дога на меня. — Она что, нас слышит?»
— Слы-шу, — слегла запинающимся голосом подтвердила я и, стараясь не реагировать на её хищный взгляд, принялась быстро объяснять: — Мы потому сюда и пришли. Чтобы проверить, слышу ли я только Морсика или и вас тоже.
Несколько секунд Гертруда молчала, немигающе на меня пялясь, а потом громко хрюкнула:
«Морсика?»
Вообще-то птицы не должны хрюкать, но вот конкретно эта хрюкала. Телепатически. А потом и вовсе принялась ржать, истерично забив по земле крыльями.
«Ой не могу! Морсика… Я теперь тебя только так и буду называть. А что? Тебе подходит!»
Дог зарычал, яростно и грозно, и я поспешила вмешаться:
— Госпожа Гертруда, спасибо, что уделили внимание, но нам пора. Не хотелось бы на завтрак опоздать. Правда, Морс… Морок!
Вейр снова зарычал, и непонятно, на неё или на меня, а птица, отсмеявшись, выдала:
«Какая забавная девочка. В первый раз такую вижу, не в меру одарённую. Тебя как звать-то, наина?»
— Ли… Филиппа, — быстро поправилась я. — Но можете звать меня просто Ли.
«Что ж, как ни странно, рада знакомству, Ли. А я Гертруда, хоть ты это и так уже знаешь. Для тебя просто Тру».
«Спелись курицы», — обиженно буркнул Морс и, толкнув лапами дверь, выскользнул наружу.
— Я тоже уже пойду, — попятилась, едва не кланяясь, к выходу.
«Заглядывай в гости, Ли. Пообщаемся, — покровительственно предложила мне пернатая. — Расскажешь, откуда ты у нас такая уникальная».
Я заверила её, что обязательно так и сделаю, загляну и всё-всё-всё расскажу, и поспешила за Мороком. Дог, впрочем, не спешил, лениво трусил по дорожке, старательно делая вид, что не обижен и не ревнует.
— Морс, ну не дуйся. Ты всё равно останешься моим любимым вейром.
«Без разницы», — фыркнул он и отвернулся.
— А вот для меня есть разница. Ты же мой бесценный помощник и моя главная в этом доме поддержка.
В общем, к тому моменту, как мы подошли к дому, я успела обсиропить его лестью и комплиментами с головы до лап. Морс немного оттаял и даже соизволил подкинуть дельный совет:
«Сегодня в Каменном дворце наверняка будут вейры других хальдагов. Одно дело я или Тру — мы служим Мэдоку, с нами можешь разговаривать. Но с другими не вздумай! Вообще не подавай виду, что кого-то там слышишь или понимаешь. Самое страшное на охоте — это привлечь чьё-либо пристальное внимание. Поняла, сиротка?»
— Спасибо, учту, — поблагодарила я и с надеждой в голосе попросила: — Расскажешь про охоту? Как всё происходит?
«Посмотрим».
Наш разговор прервало появление Фрисо. Не успела я войти в холл, как дворецкий бросился мне навстречу, чтобы забрать плащ и сказать, что завтрак подан.
— Все леди уже за столом.
— Иду.
Я тяжело вздохнула и поплелась за мистером Лысиной, а оказавшись в столовой, поняла, что предпочла бы поесть в обществе Гертруды, а не с четвёркой гарпий в шёлковых платьях, поприветствовавших меня такими взглядами, что я тут же чуть не отдала душу их богине.
А ведь вчера так хорошо вместе пили.
— Опаздываем, — промурлыкала Винси, наблюдая за тем, как я отодвигаю стул и проверяю его седушку.
На всякий случай. Вчера сюрпризов не было, но это не значит, что их не будет и сегодня.
— Наша пятая наина имеет полное право опоздать, — расправляя на коленях салфетку и делая вид, что страх как увлечена этим делом, подхватила Марлен. — Бедняжка всю ночь глаз не смыкала, его всемогущество ублажала, вот и проспала.
Угу, вместо тебя танцы с бубнами вокруг него исполняла. Вернее, с канделябром.
— Полночи, — не преминула уточнить Паулина и, вздёрнув нос, с победоносным видом заявила: — Потому что вторую половину он провёл у меня.
— Сопли тебе подтирал?
Ну вот кто меня за язык тянул? Нужно было молчать в тряпочку и позволить этим холёным змеючкам выпустить жало. Позубоскалили бы и успокоились, но меня как будто чёрт дёрнул подумать в голос, и взгляды хищного квартета, как по команде, снова сосредоточились на мне.
— Нет, мы с Мэдоком кое-чем другим занимались, — расплылась в ядовитой улыбке де Морсан. — Видимо, с тобой ему не слишком понравилось, а может… совсем не понравилось, раз он ушёл от тебя неудовлетворённый.
— Вообще-то убежал, — хихикнула Одель.