Годы риса и соли - читать онлайн книгу. Автор: Ким Стэнли Робинсон cтр.№ 139

И если бы у них было реальное подкрепление, то в этом моменте могло бы проклюнуться что-то интересное. Но из-за того, что поезда застряли в пятидесяти ли за линией фронта, а ветер опять погнал газ обратно на восток, мусульманские большие пушки открыли огонь уже по их линии наступления, и позиция прорыва стала невыносимой. Бай направил свой взвод в мусульманские туннели – держать оборону. День прошёл в суете криков, портативных телеграмм и радиосвязи. Куо крикнул ему, когда наконец пришёл приказ отступать; они собрали оставшихся в живых и двинулись назад по отравленной, разбитой, усеянной трупами земле, которая стала трофеем этого дня. Через час после наступления темноты они вернулись в окопы – и их было в два с лишним раза меньше, чем утром.

Далеко за полночь офицеры собрались в своей маленькой пещере, разожгли печь и варили рис, каждый в ловушке персонального рёва в ушах; они едва могли слышать друг друга. Так будет продолжаться ещё день или два. Куо всё ещё кипел от негодования, и не нужно было слышать его слов, чтобы видеть это. Он, казалось, пытался решить, следует ли ему перераспределить Пять Великих Ошибок кампании Ганьсу и отбросить наименьшую из предыдущих, или переименовать список в Шесть Великих Ошибок. Вот уж поистине собрание талантов, кричал он, держа горшок с рисом над горячими углями их маленькой печки, и его голые почерневшие руки дрожали. Кучка чёртовых дегенератов. Над их землянкой с пыхтением и лязгом проносились поезда первой помощи. В ушах звенело. Слишком много всего произошло, чтобы о чём-то говорить. Они ели под тишину рёва в ушах. Бая некстати начало рвать, и он не мог отдышаться. Пришлось смириться, когда его отнесли в один из госпитальных поездов. Он остался с кучей раненых, надышавшихся газа, умирающих людей. Весь следующий день ушёл на то, чтобы отъехать на двадцать ли на восток, и ещё один день он провёл в ожидании перегруженных медицинских бригад. Бай чуть не умер от жажды, но его выручила девушка в маске, подносившая по глотку воду, пока врач ставил ему диагноз – газовый ожог лёгких – и втыкал иголки в шею и лицо, после чего Баю стало гораздо легче дышать. Это придало ему сил выпить ещё воды, потом съесть немного риса, а потом уговорить врачей выпустить его из лазарета, прежде чем он умрёт там от голода или чужой инфекции. Он вернулся на передовую в конце кузова попутной повозки, запряжённой мулом. Уже ночью он проходил мимо широкой артиллерийской батареи, и жуткий вид огромных чёрных мортир и пушек, направленных в ночное небо, и крошечных фигурок, снующих под дуговыми лампами, заряжая пушки и прижимая руки к ушам (Бай тоже так сделал) в ожидании залпа, снова навёл его на мысль, что все они оказались в следующем мире и ввязались в войну асур, титаническое противостояние, в котором людей что муравьёв давило под колёсами сверхчеловеческих машин асур.

В пещере Куо посмеялся над Баем за то, что он так быстро вернулся («Ты как ручная обезьянка, от тебя не избавиться»), но Бай лишь сказал с облегчением: «Здесь безопаснее, чем в больнице», – и Куо снова рассмеялся. Ивао вернулся из пещеры связи с новостями: похоже, их нападение действительно послужило отвлекающим манёвром, как и сказал Куо. Воронка Ганьсу была пробита, чтобы занять мусульманскую армию, в то время как японские войска выполнили наконец своё обещание помочь, данное в обмен на свободу, которая в любом случае уже была получена, но могла быть оспорена, и японцы, ещё не истощённые войной, нанесли сильный удар по северному фронту, прорвали линию обороны, и стая обезумевших ронинов начала большое кровавое наступление, словно шутя продвигаясь на запад и на юг. Оставалось надеяться, что они прорвут и мусульманскую оборону и отступят из Ганьсу, оставив разбитых китайцев в покое на поле боя.

Ивао сказал:

– Думаю, у японцев нежелание, чтобы ислам завоевал мировое господство, пересилило ненависть к нам.

– Они умыкнут у нас Корею и Маньчжурию, – предсказал Куо. – И ни за что не вернут. Их и ещё парочку портовых городов. Теперь, когда мы обескровлены, они могут вить из нас верёвки.

– И пускай, – сказал Бай. – Пусть забирают хоть Пекин, если захотят, лишь бы это положило конец войне.

Куо взглянул на него.

– Я и не знаю, чьё господство было бы хуже, мусульман или японцев. Японцы те ещё крепкие орешки и точат на нас зуб. А уже после того как Эдо землетрясением сровняло с землёй, они вообще возомнили, что на их стороне боги. Они уже истребили всех китайцев в Японии.

– Нет, мы не перейдём в услужение ни к одной из сторон, – сказал Бай. – Китай несокрушим, забыл?

Предыдущие дни едва ли говорили в пользу этой присказки.

– Разве что самими китайцами, – отозвался Куо, – китайскими талантами.

– На этот раз они, возможно, развернули северный фланг, – заметил Ивао. – Это было бы уже кое-что.

– Это было бы началом конца, – сказал Бай и закашлялся.

Куо рассмеялся:

– Мы тут как между молотом и наковальней.

Он подошёл к запертому шкафу, вделанному в глинобитную стену пещеры, отпер его, достал кувшин ракши и сделал глоток. Он выпивал по кувшину крепкого спиртного напитка каждый день, когда запасы позволяли, с первой и до последней секунды бодрствования.

– За Десятый Великий Успех! Или уже Одиннадцатый? И мы пережили их все. – На какое-то мгновение он вышел за рамки обычной предосторожности – не говорить о таких вещах. – И их пережили, и Шесть Великих Ошибок, и Три Невероятных Провала, и Девять Величайших Неудач. Чудо! Верно, голодные призраки раскрыли над нами большие зонты, братья мои.

Бай беспокойно кивнул; он не любил говорить о таких вещах. Он старался слушать только рёв в ушах. Старался забыть всё, что видел за последние три дня.

– Как же мы так долго выживали? – опрометчиво спросил Куо. – Все те, с кем мы начинали, давно мертвы. Но нет, мы втроём пережили уже пять или шесть офицерских смен. Как давно это началось? Пять лет назад? Как это возможно?

– Я Пэн-цзу, – сказал Ивао. – Я несчастный бессмертный, меня никогда не убьют. Я могу нырнуть прямо в облако газа, и это не сработает.

Он скорбно оторвался от риса. Даже Куо был напуган.

– У тебя будут ещё возможности, ты не волнуйся. Не думаю, что война закончится в ближайшее время. Может, японцы и возьмут север, потому что север никому не сдался. А вот когда они попытаются выйти из тайги в степи, вот тогда станет интересно. Не думаю, что они смогут кардинально переиграть ситуацию. Вот если бы прорыв произошёл на юге, это имело бы намного большее значение. Нам нужно наладить контакт с Индией.

Ивао покачал головой.

– Этого не случится.

Вот такие рассуждения были больше на него похожи, и товарищи попросили его объяснить подробнее. Для китайцев южный фронт состоял из великой стены Гималаев и Памира, а также джунглей Аннама, Бирмы, Бенгалии и Ассама. Перевалов, к которым можно было хотя бы мечтать подступиться, в горах было по пальцам перечесть, и их оборона стояла насмерть. Что же касается джунглей, то единственный путь через них представляли реки, но они были слишком открыты. Так что укрепления их южного фронта были ландшафтными и неподвижными, что с тем же успехом можно было сказать и о мусульманах по другую сторону фронта. А индийцы между тем были зажаты под Деканом. Единственный путь для них лежал через степи, но там сосредоточились армии обоих соперников. Тупик.