Семь мужей для избранной демоном-драконом - читать онлайн книгу. Автор: Элис Айт cтр.№ 54

Стражники исчезли. Как сюда попала, я не помнила. Поразительно. Наверное, это всего лишь сон. И ничего, что он цветной, а говорят, что сновидения у здоровых людей черно-белые. Я же явно кукухой поехала, так что все нормально.

Зачем-то я направилась дальше по коридору. Картинка в очередной раз сменилась — перед размытым зрением предстали двери. На полу кто-то лежал, но меня это не обеспокоило. На самом деле я давно в своей спальне, лежу в кровати и смотрю ночные фантазии. Поэтому я спокойно переступила через чье-то бесчувственное тело и толкнула дверь.

Заперто. Вот досада. Но ничего, как и в любом хорошем сне, у меня есть суперспособность. Я магиня-привратница, умею открывать любые замки. Справляюсь с ними буквально одной левой.

Во сне я засмеялась собственной шутке. Хриплый, неестественный смех зловещим эхом разошелся под округлыми сводами, заставив меня умолкнуть. Обычно звуков в моих снах не бывает. Этот, видимо, исключение.

Я взялась за ручку двери левой рукой, как в доме Ариса, когда пыталась влезть в кабинет его родителей. Сегодня днем он удивился, как у меня это вышло, а я отмахнулась, не обратила внимания на его слова. Заклинание дало сбой, или вообще никаких чар не было, а может, просто совпадение.

Зато в этом сне я точно знала, что моя левая рука открывает все замки. Таков дар привратницы. Только он у меня немного «перекошенный» получился, всего на одну руку. Большое «спасибо» Дамиану и Микки, которые скрывали от меня знания о привратниках и не провели ритуал посвящения до конца. Если бы не испуг, из-за которого я после перехода в этот мир схватилась за Ось, не было бы и этого.

Дверь медленно, со скрипом отворилась. Я внезапно поняла, что меня окружают тени, которые этого с нетерпением ждут. Они шептали что-то на чужом языке, подталкивая меня вперед.

Шаг. Где-то сзади раздается шум. Одна из теней кидается в сторону и растворяется во тьме. Еще шаг. Левая рука начинает ныть. Магическая энергия в ней жаждет выхода. Третий шаг. Шепот теней становится громче, оживленнее. «Впусти нас, впусти нас», — как будто просят они.

В круглом зале с Осью нет света, но высокий камень видно отчетливо. По нему бегают искры, светятся руны-символы. Благодаря Арису мне многие знакомы, но я все равно не понимаю, какой из них обозначает мой родной мир. Тени мельтешат, ускоряются. Они хотят объяснить мне, что делать, но я не понимаю. Если бы они говорили чуть понятнее…

Неведомая сила внезапно отшвыривает меня от портала. Я врезаюсь в стул и лечу на холодный каменный пол. Боль неподдельная, от нее хочется всхлипывать.

Наконец-то приходит осознание, что это никакой не чертов сон. Мной кто-то управляет, как марионеткой, и без воли невидимого хозяина невозможно даже пошевелиться. Надо мной появляется темное лицо. В темноте разобрать его черты не получается. Это одна из теней? Манипулирующее мной существо? Как в кошмаре, я пытаюсь закричать, сбросить с себя оковы сна, но из горла не выходит ни звука.

Раздается ужасный треск, уши режет какофония разорванных струн. Склонившийся надо мной человек — если это вообще человек — сам вскрикивает и падает. Я его больше не вижу. Я и портал больше не вижу, потому что из глаз от боли и беспомощности текут слезы. В дверях шумит драка. Кто дерется, с кем — черт его знает. В глазах снова становится мутно, а голова клонится к каменным плитам пола. Кто бы мной ни управлял, он решил, что пришло время отступать. И я обессиленно засыпаю…

Проснулась я оттого, что затекла рука. Я попыталась повернуться, принять более удобную позу, но лучше не стало. Руку что-то стягивало. Я еще раз дернулась и окончательно пришла в себя.

Над головой нависал балдахин кровати из моей спальни во дворце. Ни в какой новый мир я не перенеслась — и то хорошо. Только руки ныли, каждая по-разному.

Я заерзала, сгоняя с себя остатки сна. Неразборчивое бормотание, звучавшее на периферии сознания, стало громче и превратилось в спор.

Знакомая ситуация. И действующие лица почти те же — Микки и Сокол. Не хватало лишь Дамиана, но, судя по характерному акценту, его заменил Фаудо.

Сначала я не понимала ни слова. Разговор представлял собой чистую тарабарщину. Однако по мере того, как фокусировалось внимание, слова переставали звучать, как иностранный язык. Видимо, в моей голове «калибровалось» заклинание-переводчик, наложенное Дамианом.

Я сразу вспомнила, как меня приложили головой о стул в зале с Осью миров. Боже, вот бы это был просто сон!

— Тише, не так резко.

Голос звучал успокаивающе, заботливо. На запястья легла теплая ладонь, а на щеку — прядь длинных светлых, почти белых волос.

— Эл, — язык едва ворочался. — Что случилось?

Кожу защекотали аккуратные прикосновения пальцев. Спор тут же стих.

Моя левая рука оказалась крепко стянута длинным лоскутом ткани, который и вызвал отек. Завязано было все от пальцев до локтя, и Эл начал потихоньку их высвобождать.

— Эльф, — сурово произнес Сокол. — Осторожнее.

— Избранная в своем уме, — сухо ответил он. — Держать ее в таком виде — богохульство.

— Боишься слабой девушки? — насмешливо спросил Фаудо «норвежца». — Иссьентэ, который ей управлял, в темнице с королем. Избранная в своем сознании.

— Кто? — переспросила я, моргая. Это переводчик еще не настроился или я что-то не расслышала?

Сокол и Фаудо стояли у изножья кровати. Эл сидел рядом со мной, Микки устало привалился к комоду с другой стороны от эльфа. Все были одеты в камзолы, а «испанец» — в куртку-дублет по моде своего государства, словно они только что пришли с улицы. Один Эл носил длинную белую тунику. Он ведь должен был ждать меня в комнате. И надо же мне было ляпнуть, что во дворце со мной ничего не случится!

— Простите, леди избранная, — Фаудо поклонился. — Я не хотел сквернословить в присутствии дам.

Ах, так это было ругательство на его родном языке. Надо будет запомнить. Я понадеялась, что это нечто очень мерзкое, потому что использовать сейчас хотелось именно такие слова.

Руке стало свободнее. Эльф убрал тканевый бинт — судя по рваным краям и материи, кто-то не пожалел простыню, — и помог мне сесть, подложив под спину подушки. Затекли не только руки, но и шея. Вдобавок выяснилось, что со второй рукой — платье порвалось, и через дырку было видно рассаженный локоть. Кожу едва оцарапало, и болело, наверное, больше из-за ушиба.

— Как ты себя чувствуешь? — Эл с тревогой заглянул мне в глаза.

Откровенно говоря, ощущала я себя отвратительно. По мне как будто проехались грузовиком, голова трещала, соображалось с трудом. Хотелось спрятаться под одеяло, не видеть четыре пары уставившихся на меня глаз и спокойно поплакать, потому что теперь я понимала уже отчетливо — Ось миров и тени мне не снились. Я правда сделала что-то дурное.

— Терпимо, — соврала я. Признаваться в своих слабостях перед этим ангельским, исполненным беспокойства за меня лицом было стыдно. — Зачем вы мне завязали руку?