Женщины принца Сегваля - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Бакулина cтр.№ 27

Оливия кивает.

Дело в нем.

Сигваль едет впереди, чуть ссутулившись, весь в своих мыслях.

А ведь сегодня утром она точно так же сама оттолкнула его. Не так резко, но так же испугалась его нежности. Испугалась, когда он взял ее за руку. Не знала, как быть, не смогла принять. И сейчас — он. Нет, он не специально, конечно, не из мести. Но… Точно так же.

Если бы тогда она бы обняла его в ответ, он бы не шарахался. Или нет?

Обняла бы, да. Он почти ее муж. Они спали в одной постели, она во сне прижималась к его плечу, у нее даже след от его рубашки на щеке остался.

Он далеко не ангел, не праведник, совсем не хороший мальчик, но больше у нее нет никого.

— Я не понимаю, как мне быть, — говорит Оливия, даже не Юну, а, скорее, сама себе. — Не понимаю, как вести себя.

Юн пожимает плечами, ухмыляется

— Да кто же знает, как правильно? — говорит он. — Просто будьте честной, ваше высочество. С ним и, в первую очередь, самими с собой. Не бойтесь его, не бойтесь говорить то, что думаете. Сиг всегда это ценит. И если захотите обнять его — тоже не бойтесь.

— Я… я не…

Она краснеет.

— Да ладно, — Юн ухмыляется шире. — Я вижу, как вы на него смотрите. Что в этом такого? И я вижу, как он смотрит на вас. Поверьте мне, я знаю Сигваля много лет, и вы чем-то крепко зацепила его, это не игра.

Краснеет… все это как-то не так.

Если уж быть честной…

— Я попыталась… не обнять, но… — Оливия кусает губы, это все сложно.

— Вы просто забыли сказать ему, что он ведет себя, как упрямый баран, — Юн смеется… но потом вздыхает. — Не переживайте, все наладится.

Говорить прямо — не просто.

— А как давно вы его знаете?

— О-оо, — говорит Юн. — Мне было восемь, когда отец привез меня в Таллев. Сигу шесть. Он был чем-то похож на Бранда, своего брата, вы увидите, такой же балбес с шилом в заднице. Только Сиг, конечно, всегда был покрепче, да… И всегда делал вид, что ничего не боится.

— Только делал вид?

— Да, мастерски делал вид. Первое время, я все пытался взять его на слабо, надеялся, что он испугается и сдастся. Он ведь младше, но уделывал меня в любой драке. Как-то раз… Я знал, что он не умеет плавать и, к тому же, боится высоты. Но потащил к речке, у нас там недалеко хороший обрыв, очень высоко. Исключительно по дури. И прямо по дороге принимаюсь снимать ботинки. И говорю ему: «давай, кто первый в воду?!». Он соглашается и тоже начинает разуваться. Я не поверил тогда. «Бежим!». Не думал, что он сможет. Но он обогнал меня и прыгнул первым. Я потом за шкирку вытаскивал его из воды, ему было семь лет и плавать он не умел, упал, и ко дну. Потом его даже рвало в кустах, от пережитых чувств. Я ему: «а пошли прыгать снова!» А он такой утирает рот, шмыгает носом, и говорит: «пошли». Зеленый, на трясущихся ногах, слезы в глазах. Меня тогда проняло… Чуть было сам не сбежал. А он ничего, где-то на третий раз, даже сам плавать начал, вынырнул и поплыл к берегу. Сейчас, кстати, вообще плавает, как рыба, мне не угнаться. Его Эйдис учила.

— Эйдис… — Оливия невольно улыбается.

— Вам уже разболтали эту историю? — оценив, хмыкает Юн. — Эйдис невероятна. Моя первая и самая безумная любовь!

* * *

Сигваль сам подходит и садиться рядом. Днем, на привале.

— Лив… прости меня.

И что-то вдруг колет в сердце. Она даже не сразу решается посмотреть на него, ему в глаза. А когда решается — щеки заливает краской.

Раскаянья в его глазах нет. Но есть что-то другое, от чего сердце бешено колотится.

— Я не… я…

Хочется сказать, что ничего страшного. Но не выходит.

Он осторожно берет ее руку, тихонько гладит пальцами.

— У меня тоже иногда сдают нервы, — говорит он. И легкая, едва уловимая фальшь в его голосе. Что не так?

Фальшь. Что-то важное ломается, идет трещинами.

Оливия поворачивается к нему. Хмурится даже.

— Я понимаю, — говорит она. — Ничего страшного.

Ее пальцы в его ладонях. Он подносит к губам… Не целует, но просто держит совсем рядом, она чувствует его дыхание. Это безумно волнующе и нежно, он так смотрит на нее…

Совсем не так, как утром.

— Ты очень дорога мне, Лив.

Но она, вдруг, не верит. Утром верила в искренность, сейчас — нет.

Не понимает… как это объяснить?

Пытается вытянуть ладонь из его рук. Смущение тут не при чем. Это какая-то игра, а ей не нравятся игры.

— Что-то не так? — говорит он, его глаза затаенно поблескивают. — Сердишься на меня?

— Не так.

Юн прав. Нужно быть честной. Если она подхватит игру — это конец.

Сигваль не отпускает ее. Впрочем, она вырывается не слишком настойчиво.

— Мне и правда нелегко сейчас, — говорит он. — Ты очень нужна мне.

Это не откровенность.

Это попытка закрыться еще больше, отгородиться. Похоже на откровенность, но совсем не то. Правильно подобранные слова, от ума, а не от сердца, которые не оставят равнодушной ни одну девушку. Она ведь должна сейчас растаять и кинуться ему на шею, обнять и пожалеть? Только для него это будет игрой. Все по плану. А когда игра — не больно.

Он легонько целует кончики ее пальцев. Заглядывает ей в глаза. Профессионально. Он знает, как надо завоевывать девушек.

Если бы она не видела его утром — она бы поверила. Потому, что сейчас его взгляд пробирает до глубины души.

— Ты нужна мне, — шепотом повторяет он. «Пожалуйста, Лив!»

Не переигрывает, хотя мог бы рассказать, как тяжела его жизнь, и некому понять его ранимую душу, кроме Оливии. Тогда фальшь стала бы совсем явной. Но так — на грани.

Не потому, что его слова неправда. Она ведь действительно ему нужна. Но это лишь внешняя сторона, а за ней так легко прятать настоящее. Если поддаться сейчас — настоящей искренности больше не будет.

Игра.

Его взгляд говорит: «не отталкивай меня». И страшно ошибиться.

— Лив…

Она собирается с духом. Сломать игру.

— Иди, Юну поплачься, — говорит твердо… ну, почти твердо выходит. — Он тебя пожалеет.

Сигваль моргает. Один раз, другой…

— Что? — словно не верит он.

Но в его глазах не обида и не разочарование, а, скорее, недоверие. И шальные искорки.

Значит, она права. Раскусила?

— Бедненький принц, — говорит Оливия. — Никто тебя не понимает, не хочет отдавать всю власть в твои руки.