Ты будешь моим мужем! - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Бакулина cтр.№ 52

— А вы возьмите себе стул, Рикард, садитесь. У камина приятнее. Пожалуй, это я должна просить прощения. Я не думала, что так выйдет, не сердитесь.

— Да ничего…

Он покрутился на месте, думая, куда поставить свое. Потом поставил на пол. Сходил за стулом. Сел, понял, что неудобно, встал. Потом принес еще табуретку, поставил между нами, как небольшой столик, поставил на нее свою кружку и пирожки.

— Вам нравится «Баллада», — спросил он.

— Да, нравится. Я очень долго слышала только музыку, мой брат, Хальдор, играл. А слова узнала совсем недавно. Я не думала, что это так смутит вас.

Рикард шумно вздохнул.

— Это ваш друг пел для вас? Ну, тот, с которым вы так… прощались?

— Тот, с которым я целовалась, да, — говорить прямо… я, пожалуй, подцепила это от Сигваля. И так действительно лучше. — Он невероятно проникновенно поет. И еще играет на флейте. Знаете, первый раз я слушала, как он играет эту «балладу» на флейте, в лесу, под шум ветра и гудение деревьев. Это удивительно.

— На флейте? — у Рикарда чуть скептически дрогнули уголки губ. — Он больше похож на наемника…

— Он младший брат герцога Биргира, Аскеля Одде, и барон Йоалка.

— Бастард, — фыркнул Рикард.

Я не стала отвечать. Просто бросила в тарелку пирожок, который так и не успела попробовать.

— Простите… — вздохнул Рикард.

Я покачала головой. Не важно.

Мне принесли эля, я отпила немного, тоже поставила на табуретку.

— Вам пьете эль? — Рикард тоже удивился.

— Да, — сказала я. — И вы тоже.

— Но я же…

— Мужчина?

Он как-то по-детски насупился, слегка покраснел.

Какое-то время мы сидели молча, глядя, как девочка ворошит угли в камине, подкидывает еще пару небольших поленьев.

— Знаете, Агнес, — тихо и осторожно начал он, моя мать всегда была очень… как бы сказать? Правильной. Набожной. Для нее всегда главное — это выглядеть и вести себя благопристойно. Важно, что скажут люди. Важно соблюдать определенные правила. Я… простите, я вовсе ни в чем не упрекаю вас, наверно, даже наоборот. Вы удивительная. Но меня всю жизнь воспитывали так, и моих сестер… Если бы я попытался спеть такое дома, думаю, мать бы разом отреклась от меня и выгнала на улицу. Она сказала бы, что это недостойно дворянина.

Он невесело усмехнулся.

Ему действительно сложно. Я понимаю.

Оправдания.

— И все же, — сказала я, — вы прекрасно знаете эту песню, а значит, пели и раньше.

Он покраснел. Отчетливо.

— Да, но… в совсем другой компании.

Мальчик. Хотелось сказать какую-нибудь колкость, но я удержалась. Не стоит обижать его.

Огонь, потрескивая, лизал сухие поленья…

— Я почти не знаю свою мать, у нее другие заботы, — сказала я примирительно. — Зато у меня есть такой брат, как Сигваль. Вы же слышали его? Думаю, вы понимаете, что в моем доме могут петь и не такое, и никого это не удивит.

— Да уж! — Рикард усмехнулся, на этот раз куда веселее.

— Мой брат Хальдор тоже никогда бы не стал петь подобные песни в присутствии дам, разве что в борделе. Он считает себя возвышенной и утонченной натурой, он изучает историю, языки, музыку, танцы… Он проводит дни за пирами, вином и охотой, в научных изысканиях и философских беседах. У него никогда не было времени, чтобы возиться со мной или Беате, у него были дела поважнее. Он всегда немного чужой для меня. Он никого не любит, только себя и свой сияющий образ. Мой брат Сигваль знает, пожалуй, еще больше иностранных языков, но они нужны ему не для того, чтобы читать стихи и труды ученых, а для того, чтобы на любых переговорах с любыми послами говорить самому, не опираясь на переводчиков. Чтобы никто не мог шептаться и строить планы у него за спиной. Он все решает сам. Он не умеет играть, петь, даже танцует так себе. Он отлично знает историю, но почти не интересуется искусством. Все дела в королевстве держатся на нем. Он не стесняется в выражениях, да и в поступках тоже, ему плевать на мнение окружающих и как это выглядит. Но если мне нужна его помощь, я знаю, что всегда могу обратиться к нему. Он придет, поможет, спасет, расскажет сказку на ночь, подержит за ручку, если мне страшно. Он лучший в мире брат и отец, он любящий муж… вы даже не представляете, как Оливия ждала его и как была счастлива его приезду. Благопристойность — это не про него. Про него — это честность, мужество, благородство…

Я… не знаю, зачем говорю все это. Зря, наверно…

— Благородство… — тихо повторил Рикард.

Да, я знаю, как это нелепо может звучать. Благородство иногда сложно вообразить без благопристойности.

— Да. Благородство, — сказала я. — Не показное, не на словах, а в поступках. Поступки важнее слов.

— Пожалуй. С вашим братом сложно сравниться.

— И не нужно. Сигваль — это Сигваль. Но вы могли бы просто отказаться петь.

Он покачал головой, усмехнулся, немного нервно.

— Как же можно отказать принцессе?

— Легко, — сказала я.

Рикард так странно на меня посмотрел. Недоверчиво. Словно думая, что я смеюсь над ним. Нет, не смеюсь. Унар легко говорил «нет», если считал нужным.

Как же я теперь без него? Я сойду с ума. Первый вечер, а мне так безумно его не хватает.

Рикард отпил эля из своей кружки, сначала пару глотков, хотел поставить, потом передумал и разом допил все до дна.

— Агнес, можно я еще немного спою для вас? Я знаю и другие песни…

Почти с надеждой.

Словно хотел оправдаться вот так, доказать, что он может…

Только, боюсь, я не очень хочу слушать его.

— Уже поздно, Рикард.

— Ничего страшного, — сказал он. — Там Рон с Беате слишком заняты супружеским долгом, мы не будем им мешать. И я обещаю, что не буду вас долго мучить своим пением.

— Хорошо, — сдалась я.

— Вот видите, — он чуть улыбнулся, смущенно. — Для вас тоже иногда сложно отказать, когда просят.

Он прав.

Потом сходил за лютней.

Долго примеривался, словно собираясь с духом. Потом заиграл. Сначала… О, боже! «Осенняя баллада». Он хочет попробовать снова? Но Рикард только покачал головой на мой незаданный вопрос. Без слов. Он сыграл это без слов, для меня… Просто красивая мелодия.

А потом — веселую песню про рыцаря, дальние странствия и драконов. С таким чувством, словно совершая подвиги сам. Задорно. От души.

— Моя любимая, — признался он. — И первая, которую я научился играть. Она немного детская и… ну не знаю… наивная. Но что-то в ней есть.