Новые записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни - читать онлайн книгу. Автор: Хендрик Грун cтр.№ 70

– Должен вам сказать, что я теперь редко практикую приседания. Могу еще что-нибудь поднять с пола, присесть пару раз, но десять раз подряд – никогда.

Она сделала вид, что не расслышала.

– Как человеку восьмидесяти пяти лет вам не на что жаловаться, господин Грун.

– Стараюсь делать это как можно реже.

В общем и целом, обычный плановый прием, проку от него мало, но иногда это и есть прок. Хоть я и говорил это раньше, повторяю: если вам за восемьдесят, застой – это прогресс. Настоящая большая хворь еще не началась. Я читал, что по статистике последние пятнадцать лет жизни мужчины живут с плохим здоровьем. Так что мне, на самом деле, не на что жаловаться: либо доживу до ста лет, либо мне отмерено меньше тощих лет, чем по статистике. Теперь средняя продолжительность жизни мужчин 79,87 лет. Пять сравнительно здоровых лет сверх того я уже прожил. Тебе очень повезло, Грун. Хотя, если где-то посадил в жизни кляксу, ее уже не сотрешь. Мы живем всё дольше, но эти дополнительные годы нельзя, к сожалению, поместить между двадцатью и сорока. Они всегда приходятся на конец жизни и сопровождаются страданьями и недугами. Люди тратят слишком много денег на заботу о своем здоровье в том возрасте, когда их (что греха таить) уже в каком-то смысле списали со счета. Ах, какой разразился бы скандал, если бы, к примеру, наше железнодорожное агентство Prorail потратило большую часть своего бюджета на обслуживание списанного оборудования.

Гм-м-м, не очень-то корректное сравнение, Хендрик. Ну да ладно. Считаю, что у меня как у старого паровоза все же есть некоторое право на такое высказывание.

СУББОТА 17 октября

Всю свою жизнь я искал счастья. А кто не искал? И вот теперь “искатель счастья” стало вдруг бранным словом.

Довольно много людей требуют: “Искатели счастья, немедленно вон из страны!” Если понимать это буквально, Нидерланды обезлюдеют. Дома останутся лишь несколько упрямых искателей горя.

Травля искателей счастья началась после прибытия в Нидерланды десятков беженцев. Беженцу, чей дом и очаг разбомблены и вся семья погибла, можно выделить немного счастья. Вот я и говорю: пусть он ищет счастье там, где есть самый большой шанс его обрести, и в данный момент это не Сирия и не Сомали. Я готов немножко помочь ему в поисках. А между тем сам я каждый день заново ищу счастья.

У нас в доме много жильцов, которые постепенно становятся горбатыми. А что согнулось, того уже не распрямить. Позвоночник искривляется, кости разрушаются быстрее, чем восстанавливаются, и ничего тут не поделаешь. Но вот чего я не осознавал: когда ты сгорбился, но не хочешь целый день смотреть в пол, у тебя возникает такое чувство, словно ты весь день должен смотреть на потолок. Если у вас прямая спина, попробуйте хоть четверть часа продержаться в согбенном положении. С сегодняшнего дня буду с еще большим уважением, чем прежде, относиться к горбатым пожилым людям.

Есть продвинутые родители, которые называют своего ребенка Буря, или Бабочка, или Невинность, но всегда можно придумать что-нибудь покруче.

– Назвали как-то вроде Кава Ксерокс, – припоминал Граме имя, которым наградили своего ребенка футболист Уэсли Снейдер и телеведущая Иоланта Кабау.

– Ребенка зовут Ксесс Ксава, – встряла в разговор госпожа Слотхаувер.

– Это мальчик или девочка? – поинтересовался кто-то.

Ох, бедное дитя, нелегко ему придется в жизни с именем Ксесс Ксава Снейдер. Его (или ее) инициалы – XXS, размер extra extra small (самый самый малый). Вообще-то такое обозначение больше подошло бы папаше.

– Если б у меня родился еще один ребенок, назвал бы его Виски-Кола, – выдал Эверт.

ВОСКРЕСЕНЬЕ 18 октября

Сегодня утром я вывесил на стенд объявлений результат голосования по вопросу о ежегодной однодневной экскурсии: рождественская ярмарка в Ахене. Можно заказывать автобус. Представляю, что это будет: шесть часов в автобусе и два часа на ярмарке, чтобы поесть сосисок и выпить глинтвейна. Второе место занял роттердамский порт. Старики питают слабость к кораблям, но для первого места этого оказалось недостаточно. Притягательная сила морской прогулки заключается в темпе движения, когда перед глазами спокойно проплывает пейзаж. Самый для нас подходящий темп. На последнем месте мюзикл “Билли Эллиот”. Многих отпугнула отдельная плата за билеты. Что ни предложи, все им слишком дорого.

– Вы, наверно, выходили в свет еще до войны? – спрашивает Эверт, когда слышит жалобы на дороговизну кофе: чашка стоит два с половиной евро, а в пересчете – пять с половиной гульденов.

Всегда находятся субъекты, высчитывающие, во сколько раз то или иное сегодня дороже, чем раньше. Когда раньше, не совсем понятно. А сколько денег им предстоит потратить в наше время, для этих нытиков не так уж и важно.

Объявление о выборе рождественской ярмарки было встречено довольными улыбками и гримасами разочарования. Ничего не поделаешь. В качестве утешительной меры для разочарованных комитет жильцов запланировал рождественское бинго с особо крупными призами.

“Цена за карту бинго остается прежней, 50 центов”, – выложили мы козырного туза.

Это необычайно повысило нашу популярность. Спасибо двум щедрым анонимным благотворителям. Их зовут Антуан и Эверт. Вдвоем они сунули в премиальный фонд сто евро. Будут вручены призы в виде гигантских ливерных колбас! Мы даже подумываем о необъявленном беспроигрышном бинго. Но тут есть риск снова увидеть кислые физиономии. Я уже слышу, как ворчат игроки, раскошелившиеся на одну-единственную карту: “Если бы знал, купил бы больше”.

Забавное будет зрелище.

ПЯТНИЦА 23 октября

Не так-то легко одной рукой нажать на три клавиши Ctrl-Alt-Del. К счастью, такая необходимость возникает нечасто. Но и печатание заглавных букв одной рукой тоже тормозит процесс.

В прошлое воскресенье я сломал руку. Незаметная ступенька и потеря бдительности – неудачная комбинация. Может, в тот момент что-то меня отвлекло, кажется, рядом оказалась собака, я оступился, вывихнул лодыжку, упал и услышал хруст. У падающих людей срабатывает рефлекс: быстро встать и сделать вид, что ничего не случилось, но у меня не сработал – неестественно вывернутую руку обожгла боль.

Когда-то я задавался вопросом, как будет звучать сирена в машине скорой помощи. Кажется, мне представился шанс это выяснить, но точно не помню. Фельдшер вышел из машины и прямо на улице вкатил мне “укольчик от боли”. Хорошая штука. Весь следующий день помню смутно. Дело было в воскресенье днем, и в травмопункте было полно обычных спортсменов, но меня пропустили без очереди. Позже медсестра сказала, что я одобрительно лепетал что-то о “позитивной дискриминации по возрасту”.

– Вам надо остаться здесь на денек, господин Грун, – уговаривала она, я хорошо помню.

– Никак нельзя, мне нужно позаботиться об одном человеке.

По моему настоянию сестра позвонила Антуану, через час он привез мне пижаму и зубную щетку и успокоил насчет Эверта. О нем позаботится СНОНЕМ. Эверт тоже хотел приехать, но Антуан ему не позволил.