Дорога тайн - читать онлайн книгу. Автор: Джон Ирвинг cтр.№ 49

Хуан Диего испытывал непреходящую любовь к Кларку Френчу, верному читателю, отмечавшему самые специфические детали – детали, которые писатели обычно помнят только в своих собственных произведениях. Тем не менее Кларк не всегда запоминал, как эти самые детали должны были воздействовать на читателя. В романе Хуана Диего про мочеточник главный герой весьма обеспокоен подводными драмами, вечно разворачивающимися в аквариуме его подруги; рыбы не дают ему уснуть.

Управляющий отелем объяснил, что предоставленный на ночь во временное пользование освещенный булькающий аквариум – дар филиппинской семьи Кларка Френча; тетя жены Кларка владела магазином экзотических домашних животных в Макати-Сити. Аквариум был слишком тяжел для любого стола в гостиничном номере, поэтому он недвижно стоял на полу спальни, рядом с кроватью. Резервуар был вдвое ниже кровати и представлял собой внушительный прямоугольный параллелепипед зловещего вида. К аквариуму прилагалось приветственное письмо от Кларка: «Знакомые детали помогут вам заснуть!»

– Это все существа из нашего Южно-Китайского моря, – осторожно заметил управляющий. – Не кормите их. Одну ночь они могут обойтись без еды – так мне сказали.

– Понятно, – сказал Хуан Диего.

Он вообще не понимал, как Кларк – или филиппинская тетя, владелица магазина экзотических домашних животных, – могли вообразить, что аквариум на кого-то действует успокаивающе. По словам тети, в нем было более шестидесяти галлонов воды; с наступлением темноты зеленый подводный свет, несомненно, казался зеленее (не говоря уже о том, что ярче). Маленькие рыбки, слишком быстрые, чтобы разглядеть и описать их, сторожко шныряли в верхних слоях воды. Что-то большое притаилось в самом темном углу на дне резервуара: там светилась пара глаз, волнообразно ходили жабры.

– Это что, угорь? – спросил Хуан Диего.

– Возможно, мурена, – сказал маленький, щеголеватый, с тщательно подстриженными усами управляющий отелем. – Лучше не совать палец в воду.

– Нет, конечно нет – это определенно угорь, – ответил Хуан Диего.

Поначалу Хуан Диего пожалел, что позволил Бьенвенидо отвезти его вечером в ресторан. Никаких туристов, в основном семьи – «полная приватность», убедил его водитель. Хуан Диего подумал, что был бы счастливей, если бы его обслужили в гостиничном номере и он бы рано лег спать. Но теперь он почувствовал облегчение, что Бьенвенидо увозит его из «Шангри-Ла»; незнакомые рыбешки и злобный угорь будут ждать его возвращения. (Он предпочел бы спать возле помеси «лабика» с кем-то по кличке Джеймс!)

В постскриптуме к приветствию Кларка Френча было следующее: «С Бьенвенидо вы в хороших руках! Все будут рады увидеть вас в Бохоле! Вся моя семья с нетерпением ждет встречи с вами! Тетя Кармен говорит, что мурену зовут Моралес – не прикасайтесь к ней!»

Будучи в магистратуре учеником Хуана Диего, Кларк Френч нуждался в защите, а учитель защищал его от нападок. Молодой писатель был полон немодного пафоса, всегда оптимистичен; от чрезмерного использования восклицательных знаков страдали не только его сочинения.

– Это определенно мурена, – сказал Хуан Диего управляющему отелем. – Ее зовут Моралес.

– Моральный кусачий угорь… ироничное имечко, – сказал управляющий. – Зоомагазин прислал целую команду, чтобы правильно настроить аквариум. Две багажные тележки для канистр с морской водой; подводный термометр – из самых точных; система циркуляции воды, учитывающая проблему образования пузырей на поверхности; резиновые мешки с отдельными существами, коих следовало перенести вручную, – впечатляющий комплекс мероприятий для однодневного визита. Возможно, мурену усыпляли для такой чреватой стрессом поездки.

– Понятно, – повторил Хуан Диего.

В данный момент Моралес, по-видимому, уже отошел от транквилизаторов; угорь угрожающе свернулся в самом дальнем углу резервуара, невозмутимо дыша жабрами и немигающе глядя перед собой желтоватыми глазами.

Будучи студентом мастерской писателей в Айове, а позже и публикуемым писателем-романистом, Кларк Френч избегал иронии. Кларк был непоколебимо серьезен и искренен; назвать мурену Моралес было не в его стиле. Ирония, должно быть, целиком и полностью исходила от тетушки Кармен, филиппинской стороны семейства Кларка. Хуан Диего напрягался в предвкушении встречи с ними в Бохоле, но все же он был рад за Кларка Френча, – казалось, молодой писатель-одиночка нашел семью. Сокурсники Кларка Френча (все как бы будущие писатели) считали его безнадежно наивным. Кому из молодых писателей интересен жизнерадостный нрав? Кларк был невероятно позитивным; у него было выразительное лицо актера, атлетическое телосложение, и он был так же плохо, но консервативно одет, как свидетель Иеговы, совершающий для своих проповедей поквартирный обход.

Своими истинными религиозными убеждениями Кларк (он был верным католиком), вероятно, напоминал Хуану Диего молодого Эдварда Боншоу. Кларк Френч познакомился со своей будущей женой-филиппинкой – и со «всем ее семейством», как он с энтузиазмом описывал их, – во время католической миссии добровольцев на Филиппины. Хуан Диего не мог вспомнить точные обстоятельства этой акции. Что-то вроде католической благотворительности? Возможно, это было связано с детьми-сиротами и матерями-одиночками.

Благонравие проявляло себя упорно и воинственно даже в романах Кларка Френча: его главные герои, потерянные души и серийные грешники, всегда обретали искупление; акт искупления обычно следовал за моральным падением; романы предсказуемо заканчивались на крещендо добросердечия. Вполне понятно, что эти романы подверглись критике. Кларк имел склонность к нравоучению – он и поучал. Хуан Диего подумал: как это грустно, что к романам Кларка Френча относились с издевкой; точно так же бедного Кларка осмеивали и его сокурсники. Хуану Диего действительно нравилось, как пишет Кларк Френч; Кларк был искусным мастером. Проклятие Кларка заключалось в том, что он был раздражающе положителен. Хуан Диего знал, что Кларк это не придумывал – молодой оптимист был искренен. Но к тому же Кларк был проповедником – и ничего не мог с этим поделать.

Крещендо добросердечия, следующее за моральным падением, – это шаблон, но срабатывает ли это с религиозными читателями? Разве Кларка презирали не за то, что у него есть читатели? Разве Кларк был виноват в том, что стал духоподъемным? («Причем неизлечимо», – как сказал в Айове один из студентов-магистрантов.)

И все же аквариум на одну ночь – это чересчур; тут Кларк явно зашкалил, – это зашло слишком далеко. Или я просто слишком устал от всех путешествий, чтобы оценить такой жест? – подумал Хуан Диего. Ему претило винить Кларка за то, что тот был Кларком, как и за его вечную благость. Хуан Диего искренне любил Кларка Френча, но любовь к молодому писателю мучила его. Кларк был непробиваемым католиком.

Из аквариума внезапно плеснуло теплой морской водой, отчего Хуан Диего и управляющий отелем вздрогнули. Неужто какой-то рыбке не повезло и ее съели или прикончили? В поразительно чистой зеленой воде не наблюдалось ни следов крови, ни фрагментов рыбьей плоти; бодрствующий угорь не обнаруживал никаких внешних признаков правонарушения.