Основание. От самых начал до эпохи Тюдоров - читать онлайн книгу. Автор: Питер Акройд cтр.№ 58

Происшедшее не слишком его отрезвило, и Генрих вновь занялся упражнениями в полновластии. Это продолжалось только два года. «Чужаков», в особенности из Савойи, снова обвиняли в том, что они «имеют слишком много власти». Также у Генриха появился корпус иностранных наемников, из-за чего возникли слухи о том, что готовится вторжение. Поэтому в 1263 году группа недовольных баронов вновь нашла себе лидера, чтобы высказать свои пожелания, а в особенности — требование о том, что страна должна управляться только per indigenas, то есть местными уроженцами.

Симон де Монфор, призванный баронами, прибыл в Англию. Считается, что он был первым лидером английской политической партии. Пожалуй, он был очень странным борцом за дело Англии. Монфор родился во Франции и принадлежал к семье французских аристократов. Но у него были связи с Англией. Он унаследовал титул графа Лестера благодаря тому факту, что его дедушка был женат на сестре предыдущего графа; это был правовой путь, хотя и окольный. Также Монфор был женат на сестре короля Элеоноре. Поэтому, как заключил хронист, он стал «защитником Англии, врагом чужаков, изгоняющим их, хотя и сам принадлежал к их нации». Бароны созвали представителей широв на ассамблею в Сент-Олбансе, тогда как король призвал их в Виндзор.

Конфронтация между Генрихом III и Симоном де Монфором не могла быть остановлена. Сам де Монфор был упрямым и нетерпимым человеком, одержимым ненавистью к евреям и еретикам. В Англии он был обособленной фигурой, презирая компромиссы и нерешительность своих английских сторонников, которых однажды описал как «переменчивых и лживых». Он не терпел дураков и мог быть высокомерным как в своем поведении, так и в методах. Иными словами, он был тираном. Он знал, что правильно. Он знал или думал, что знает, что надо делать. В прошлом он командовал армией крестоносцев, и сам Генрих когда-то назначил его сенешалем Гаскони, то есть своим наместником. Король панически боялся грозы. Это было одним из проявлений его простодушия. Но по какому-то случаю он сказал де Монфору: «Видит Бог, я боюсь вас больше, чем всех громов и молний вместе взятых».

Уверенность де Монфора в собственной правоте была так сильна, что это могло помочь ему скрывать даже от самого себя свои истинные цели. Как и вся его семья, он хотел расширения своей власти и владений. В этом и была настоящая честь. Монфор предпочитал сильную власть как моральную и теоретическую необходимость, но разве чья-то власть могла быть сильнее, чем та, что в его руках? Отсюда вытекает и следующий вопрос. Если он мог одержать победу, то разве позволил бы королю сохранить свою власть под ограничением баронов? Или сам взял бы на себя роль правителя?

После прибытия де Монфора в Англию члены обеих партий перешли к нерегулярным столкновениям. Также они оказались вовлечены в то, что сегодня бы назвали информационной войной с открытыми письмами в суды широв и проповедями на церковных дворах. В это же время появился жанр политической баллады. В первые месяцы 1264 года борьба перешла в открытое, активное противостояние в таком масштабе, какого Англия не видела со времен войны короля Иоанна со своими баронами. Мир, которого король страстно желал, был нарушен им самим. У Генриха были непростые отношения со старшим сыном Эдуардом, поскольку у Эдуарда был более сильный и мужественный характер. По его наущению король выступил на мятежный город Нортгемптон, подняв королевский штандарт с красным драконом, дышащим огнем; этот кровавый флаг означал, что сдавшимся не будет пощады. Король взял город. Затем Эдуард разорил мятежные земли в Стаффордшире и Дербишире. Де Монфор использовал Лондон, где жители обратились против короля, как центр своих операций. Здесь он был неуязвим. Но армия Генриха была больше.

Прямого столкновения было не избежать. Иначе вся система управления страной погибла бы от тысяч ран. 11 мая Генрих и его свита прибыли в клюнийский монастырь в Льюисе, в Суссексе. Армия баронов заняла позиции в 16 километрах к северу. Два дня прошли в ни к чему не ведущих переговорах, но потом де Монфор двинулся вперед, к высоким холмам около Льюиса. Армии оказались друг перед другом, битва началась, и Эдуард повел свирепую атаку против лондонцев; он разбил их и несколько часов преследовал бросившиеся врассыпную отряды. Это было ошибкой. К тому времени, когда принц вернулся, восставшие одержали блестящую победу, а сам король был заточен в монастыре. Де Монфор не прикреплял к своему штандарту красного дракона, поэтому перемирие заключили быстро. Лорд Эдуард, как его называли, был заключен в Дуврский замок как заложник доброй воли короля.

Вскоре после битвы была написана латинская поэма из 968 строк под названием «Песнь Льюиса» (Carmen de Bello Lewensi). Поэма должна была отметить то, что де Монфор называл «успехом общего предприятия», и она находила оправдание вооруженному восстанию баронов как единственному средству добиться соответствующей им роли в управлении страной. «Повсюду говорят, что как король пожелает, так и действует закон, а должно быть наоборот, ибо законы остаются, хотя короли падают». Не совсем фантастично предположение о том, что присутствовало некое общее ощущение обиды за королевство перед лицом вопиющей несправедливости. Также существуют очевидные доказательства того, что деревенские работники взяли дело в свои руки и примкнули к баронам. Например, несколько крестьян из Лестершира окружили капитана и его людей, сражавшихся в королевской армии; они пытались их арестовать, потому что те были «против процветания общины королевства и баронов». Эти понятия не были теоретическими, они были частью реальной жизни.

Сотни крестьян также сражались как пехотинцы рядом с конными рыцарями. У самых бедных из них были ножи и косы, более процветающие по закону обязаны были иметь шлем и пику. Они сражались против королевских поборов. В начале XIX века в Льюисе были обнаружены три ямы, в каждой из которых находилось примерно по 500 тел. Они были просто свалены одно на другое — неоплаканные, забытые жертвы войны. Один из хронистов описал их как обычных людей de vulgo — из масс. В той битве погибло очень немного рыцарей.

После поражения Генрих III вернулся в Лондон, где укрылся в соборе Святого Павла. Маленький орган управления из девяти баронов под руководством де Монфора взял в руки власть в то время, пока все государственные департаменты продолжали действовать от имени короля. Но это было только имя. Де Монфор стал самым сильным человеком в государстве. В английской истории впервые миропомазанного сюзерена отстраняли от власти. Де Монфор конфисковал земли восемнадцати баронов, сражавшихся не на той стороне, и забрал львиную долю денег, полученных в виде выкупа. Он ополчился даже на своих союзников, заключил одного из них в тюрьму, а другого изгнал из королевства. Де Монфор становился тираном. Так часто случается с олигархами: один забирается выше других. В результате сторонников у де Монфора становилось все меньше. Кто не понимает, что король лучше, чем тиран?

В поисках поддержки он собрал два парламента, на одном из которых помимо рыцарей и лордов присутствовали представители городов. В период авторитарного правления появился такой инструмент вольности; можно сказать, что растущее самосознание нации сформировалось в противостоянии королю. Оно росло из противопоставления, из противодействия появились принципы. Эксплуатация со стороны Ричарда и Иоанна помогла появиться чувству общины в городах и деревнях; слабость Генриха привела к более общему осознанию «общины государства».