Основание. От самых начал до эпохи Тюдоров - читать онлайн книгу. Автор: Питер Акройд cтр.№ 56

Как бы то ни было, Англия действительно была частью более крупной европейской общности. Сестра Генриха Изабелла вышла замуж за Фридриха II, императора Священной Римской империи, известного как Stupor mundi, или Чудо мира. Сам Генрих в 1236 году женился на Элеоноре Прованской, чьи родственники занимали высокие посты при дворе короля. Сестра Элеоноры была замужем за королем Франции Людовиком IX. Те немногочисленные счастливчики, в чьих жилах текла королевская кровь, женились и выходили замуж друг за друга, таким образом, те, кто вершил судьбы государств, оказывались друг с другом в родстве. Но эта большая семья была далеко не самой мирной и счастливой, и практически сразу Генрих оказался втянут в бесконечные распри между Францией и Италией. Европа была осиным гнездом вечно воюющих княжеств, ни одно из которых не имело никакого касательства к Англии. Король Франции, папа и император Священной Римской империи постоянно следили друг за другом и подозревали друг друга, всегда готовые подловить соседа, если сложится благоприятная ситуация.

В любом случае отношения Генриха с Францией были сложными и нестабильными. Его отец фактически потерял Анжуйскую империю, и, несмотря на свою приверженность миру, Генрих намеревался ее вернуть. Но у него был серьезный враг. Король Людовик IX захватил все Пуату. Другой части, оставшейся от империи, Гаскони, угрожал не только Людовик, но и короли Испании, Наварры и Авиньона. Экспедиция под командованием брата Генриха Ричарда Корнуоллского спасла герцогство, если, конечно, слова о спасении подходят для установления крайне сомнительной анжуйской власти над самоуверенными местными сеньорами. Других достижений было очень мало. Генрих поплыл в Нормандию, надеясь, что она восстанет в его пользу. Этого не случилось. Король прошел через провинцию, но ни одной битвы так и не произошло. Тогда Генрих поплыл обратно в Англию. Его вторжение было самым неэффективным в истории. Говорили, что командиры королевской армии вели себя так, как будто участвовали в рождественских играх.

Двенадцать лет спустя король вернулся во Францию, но его армия снова не добилась побед: Генриху пришлось отступить к Бордо (административный центр Гаскони) и договариваться о перемирии. Эта вторая экспедиция, помимо своего поражения, примечательна еще по одной причине. Английские бароны больше не хотели тратить свои деньги на кампанию Генриха и не хотели отправлять своих людей воевать. Они считали, что английский король не должен больше сражаться за свои наследные земли во Франции. Ни Нормандия, ни Гасконь, ни Пуату уже не воспринимались как часть Англии. Остров есть остров. Именно поэтому сын Генриха Эдуард I был больше заинтересован в том, чтобы завоевать Шотландию и Уэльс.

Также стало понятно, что однажды разрушенную Анжуйскую империю больше не удастся собрать вместе. Осталась только Гасконь, снабжающая англичан отличным вином. Вина из Бордо по-прежнему были очень популярны, и можно сказать, что Анжуйская империя оставалась винным погребом Англии. Но, помимо вина, Гасконь приносила и куда менее приятный плод: из-за своего титула герцога Генрих был вынужден приносить клятву верности королю Франции. Но как один король может быть вассалом другого? Неопределенный статус этой территории, зависшей между Англией и Францией, в будущем стал поводом для Столетней войны.

В английской истории принято считать, что Генрих III был малоэффективным королем. Когда в середине его правления была изменена королевская печать, Генриха изобразили на ней держащим в руке скипетр, а не меч. Но за время его царствования улучшилась экономика страны, а отсутствие войн сыграло свою роль в этом всеобщем процветании. Лордов и арендаторов земли не отправляли сражаться на чужие территории, и у них появилась возможность сосредоточиться на состоянии своих поместий. По сохранившимся с этого времени документам можно предположить, что возрос объем купли и продажи земель. Вскоре появилась мода на руководства по управлению поместьями, где давались советы по всем вопросам, от удобрения навозом до производства молочных продуктов. Из 63 литров коровьего молока должно было получаться 6,3 килограмма сыра и 0,9 килограмма масла. Такого процветающего фермерского производства в Англии не было со времен Римской империи.

Король собирал со своих подданных меньше налогов, чем любой из его предшественников, и таким образом поощрял приток средств в королевство. Генрих полагался на использование королевских земель и выгоды, получаемые от системы судопроизводства. Ричард и Иоанн широко разевали рты, где без следа исчезало английское серебро, Генриху же, частично из-за ограничений Великой хартии вольностей, приходилось сдерживаться.

Можно найти и другие причины этого процветания. Неопределенные отношения Англии с Францией и Фландрией к концу 1230-х годов улучшились, позволив начать крупный экспорт шерсти в эти страны. В XIII веке состоялось значительное повышение объемов торговли через море; это была эпоха строительства дорог для упрощения торговых путей. Серебро текло рекой, оседая в карманах купцов в городах и портах. «Мрамор из Корфа» и «пурпур из Линкольна», «железо из Глостера» и «треска из Гримсби» прославлялись в плохо срифмованных стишках. Это создает контекст, понимая который мы лучше можем оценить королевскую программу строительства церквей и часовен.

Существует некая до конца непонятная связь между экономикой и физическим здоровьем нации, о чем говорит тот факт, что в царствование Генриха население стало расти еще быстрее. В результате в стране возрос спрос на зерно, сыр и шерсть; экономика расширялась вместе с увеличением количества людей, участвующих в ней. В стране было пять миллионов жителей и восемь миллионов овец. Впрочем, рост населения не всегда благотворен. Из-за повышения спроса росли цены; из-за большего количества способного работать населения жалованья могли быть маленькими. В то время как более успешные и расторопные фермеры процветали и умножали свою собственность, у соседей победнее оставалось все меньше и меньше земли.

Король однажды заметил, что в Англии было не более 200 человек, которые что-то значили, и что он знаком со всеми ними. Многие из них были связаны друг с другом узами родства или брака, многие участвовали в местных органах управления и судопроизводства. Все они были схожи, у них было много общего. Они делились на региональные и придворные группировки, но бывали времена, как Генрих вскоре узнал на своем опыте, когда они могли действовать вместе.

Проблема заключалась в том, что большинство лордов не доверяло королю, окружившему себя советниками из Пуату, среди которых выделялись Пьер де Рош и Пьер де Риво. Разногласия отчасти возникали из-за того, что они были иностранцами. К XIII веку английские лорды все были рождены в Англии и в письменных документах претендовали на «родные земли». На шестом году правления Генриха День святого Георгия стал национальным праздником. Монастырский хронист из Сент-Олбанса записал, что к людям, не говорящим по-английски, «относились с презрением».

Иноземное происхождение выходцев из Пуату усугублялось их жадностью. Они явились ко двору, чтобы получать ежегодный доход. Они жаждали земель и денег, но могли получить все это только за счет местных лордов. Весной 1233 года магнаты дали знать, что они откажутся посещать Королевский совет, если на нем будут присутствовать «чужаки»; представитель короля ответил, что у Генриха есть все права выбирать себе иностранных советников и что он найдет силы, необходимые, чтобы подавить восстание баронов. В июне 1233 года лорды в присутствии короля должны были собраться в Оксфорде, но они отказались. Также они составили послание о том, что выберут себе нового короля, а перед этим выкинут Генриха и всех чужаков из страны. Бароны были объявлены не явившимися в суд по вызову, их объявили изгнанниками вне закона, а их земли были официально переданы придворным из Пуату.