Основание. От самых начал до эпохи Тюдоров - читать онлайн книгу. Автор: Питер Акройд cтр.№ 60

Внезапно правление де Монфора оказалось под угрозой, и результаты не заставили себя ждать. Две армии сошлись 4 августа при Ившеме в Вустершире. Когда де Монфор увидел силы роялистов, приближающиеся к нему в образцовом порядке, он заметил: «Они выучились, как следует иметь со мной дело». Во главе армии был лорд Эдуард, теперь, в свои двадцать шесть лет, он фактически был лидером королевства. Де Монфор взял с собой Генриха в качестве заложника, и, когда битва разгорелась, он и его рыцари сражались вокруг короля. Один из роялистов, Роджер Лейбурн, сумел спасти Генриха из гущи схватки. Эдуард заранее отобрал двенадцать человек для отряда, который можно было бы назвать эскадроном смерти. Их единственной задачей было убить де Монфора, и они добились успеха. Ему отрубили голову, а яйца повесили на нос; этот трофей был преподнесен жене человека, который его обезглавил. Затем последовало большое кровопролитие, первое в средневековой Англии, где лордов и рыцарей обычно брали в плен ради выкупа или из соображений чести. Эдуард был не таким королем, как его отец.

Тело Симона де Монфора отдали монахам в Ившеме, которые похоронили его в своем аббатстве. Его могила лежит в руинах, под высоким алтарем с гранитным крестом. Из-за того, как он нашел свою смерть, некоторые считали его мучеником, и его гробница стала объектом паломничества. Она была местом, где лежал борец за правое дело, и поражение только добавило блеска его репутации. Распространялись слухи о том, что в аббатстве происходят чудеса.

Но их было недостаточно, чтобы спасти сторонников де Монфора. Те, кто не погиб на поле битве под Ившемом, рассеялись по всей стране. Некоторые бежали в Кенилворт, замок де Монфора, другие нашли убежище на Айл-оф-Или. Некоторые прятались в диких лесах, и, возможно, сага о Робин Гуде берет свое начало из жизнеописания такого лорда-бродяги. Этих баронов называли «лишенными права наследства», и вернуть себе королевскую милость они могли только с помощью огромных выплат.

К Генриху вернулась большая печать, и он снова сидел перед своим советом. Порядок навели достаточно быстро, хотя надо сказать, что войны между лордами не слишком отразились на стране. Трудности возникли в тех местах, где происходили сражения, но дела королевства шли, как и прежде. Сын и наследник Генриха Эдуард почувствовал, что может покинуть страну и принять участие в Крестовом походе в Святую землю. Он готовился унаследовать трон с помощью службы Господу.

Сам король смог заняться перестройкой Вестминстерского аббатства, куда ему не терпелось перевезти мощи Эдуарда Исповедника. Двадцать пять лет 800 человек работали над грандиозным строением с новым пресвитерием, новым зданием капитула, новым средокрестием и медленно растущим северным фасадом. Это была работа для нескольких поколений. Каменщики из Пербека, мастера со всей Англии, моряки, возчики — все сыграли роль в славном предприятии. Черепичники, мастера по мозаике и по металлу объединили свои усилия, чтобы удовлетворить страсть короля к затейливым вещам. Он вложил в это здание столько денег, что оно навсегда стало памятником его царствования. Генрих испустил свой последний вздох на пятьдесят шестом году своего царствования, 16 ноября 1272 года, в возрасте шестидесяти пяти лет. Похоже, что умер он просто от старости. Могила Генриха III со статуей короля из позолоченной бронзы все еще находится в аббатстве, которое он построил.

В Англии среди всех способов отмечать время календарь, отсчитывающий годы правления короля, был наименее значимым; церковный календарь и сезонный календарь были гораздо важнее. Они представляли собой привычную и неизменную природу мира и выражали глубокое ощущение принадлежности к земле и вечному, которые являлись настоящими горизонтами в средневековый период. Сезонное и церковное время переплетались.

Зима, продолжающаяся с Михайлова дня 29 сентября до Рождества, была сезоном пахоты; пшеница и рожь считались озимыми культурами. Часть крупного рогатого скота переводили с летних пастбищ в относительно теплые стойла, а остальных забивали; свиней загоняли в свинарники. Ноябрь считался кровавым месяцем. Мясо, которое не могли съесть, засаливали. Двенадцать дней рождественских празднований были единственными длинными выходными, которые были у фермеров и работяг; это было время пиров, выпивки и таинственных ритуалов рождественских пантомим.

Весной от Крещения 6 января до Страстной недели перед Пасхой люди сажали виноградники и рыли канавы; они рубили лес для изгородей и высаживали огород. Круговорот работ начинался заново. Первый понедельник после Крещения для женщин был понедельником прялки, а для мужчин — понедельником плуга, эти названия точно описывают два занятия, которым были посвящены эти дни. Женщины пряли, а мужчины пахали.

В день плуга молодые пахари таскали по деревне «плуг дураков», или «белый плуг», украшенный ленточками и разрисованный яркими цветами; у каждой двери они просили пенни и, если им отказывали, вспахивали землю перед домом. Предводителем юношей («упряжных быков») был молодой человек, переодетый в пожилую женщину, которого называли Бесси. Другой участник надевал на голову шкуру лисы, а сзади прицеплял лисий хвост. Древняя церемония просуществовала до XIX века и даже до начала XX, доказывая традиционность деревенской жизни в Англии. Она до сих пор практикуется в некоторых областях Восточной Англии, где ее происхождение иногда связывают с Данелагом. Праздник Сретения 2 февраля в память об очищении Девы Марии был днем, к которому завершали подготовку почвы к посевам; наступало время сеять «летнее зерно»: овес, ячмень, бобовые. Также в это время обрезали деревья.

Лето продолжалось от второго понедельника и вторника после Пасхи (понедельник и вторник выкупа) до 1 августа (Ламмаса, дня квартальных платежей). Именно поэтому персонификация праздника — королева мая, Флора, — считалась королевой лета, а не весны. Во второй понедельник после Пасхи все женщины деревни ловили и связывали столько мужчин, сколько могли, и держали их до тех пор, пока те не платили выкуп. На следующий день этим же занимались мужчины. Перед наступлением серьезной сельскохозяйственной работы всегда были праздничные дни. В сезон земледелец должен был унавоживать поля, колоть дрова, стричь овец, полоть сорняки, чинить изгороди, делать запруды для ловли рыбы и мельниц. Вспахивали поля под паром. Середина лета отмечалась праздником в день рождества святого Иоанна Крестителя. По наблюдениям одного монаха XIII века из Уинчкомба, в канун этого дня 23 июня «мальчики собирали кости и другой мусор и сжигали все это, так что в воздухе висел дым. Также они зажигали факелы и шли с ними в поля. В-третьих, они пускали колесо». Имеется в виду огненное колесо, которое поджигали и скатывали с холмов. Таким образом, языческие ритуалы и христианский календарь соединились в одном праздновании. В сам день святого Иоанна был сенокос. После того как все сено было собрано, в поля выпускали овцу, которая доставалась тому косарю, который сможет ее поймать. Только после дня святого Иоанна в полях срезали чертополох; считалось, что если его убрать ранее, то чертополоха вырастет в три раза больше.

От Ламмаса до Михайлова дня в конце сентября длилось время сбора урожая зерновых, известное как autumpnus (от autumn — осень). Название Ламмас происходит от англосаксонского hlaf-Mass, или «хлебная месса», в хороший год это было время плодородия. Когда торжественно связывали последний сноп, наступало время пира в честь урожая. В XVI веке Томас Тассер писал: