Он, она и три кота - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Горышина cтр.№ 33

— Надя, а ты не будешь с нами?

Лешка вопросительно глядит на третью рюмку, которая твердо стоит на одной ножке на столе, который тоже твердо стоит на полу всеми четырьмя ножками. И только мои две трясутся.

— Нет, я не буду. Дождусь Оливию.

Специально произношу полное имя. Оливка — это ребенок, которому сделали больно, обидели просто так, растоптали два раза подряд… Как после этого она будет верить мужчинам? Как после этого вам верить?

— Ну, за знакомство.

Хочется схватить рюмку и выплеснуть Лешка в лицо, чтобы не смел знакомиться с этим козлом.

Сорвать маски! Немедленно! Но они приросли к коже. Будет больно, но иначе нельзя…

Звонок. В дверь. Или это звонит Вселенная, чтобы сообщить мне, что час откровений пробил?

— Я открою! — кричу на бегу, подлетая к двери.

— Мам, ты чего такая…

Боже, Оливка, тебя учили говорить тихо, нет? Придется и мне орать:

— Да мы уже просто принимаем твоего гостя.

И добавляю шепотом:

— Ты с ним спала, скажи мне… Пожалуйста…

— Мама, ты чего? — к счастью, Оливка переняла от меня шепот и добавила, щелкнув замком. — Не понравился?

— Ты можешь мне ответить? Хватит держать меня за дуру! Мне цирка в кафе хватило! — шипела я змеей. Гадюкой. Он живой отсюда не уйдёт! Зуб даю!

— Ты меня сейчас убьешь, да?

У меня в глазах потемнело: не тебя, а его… Убью, точно…

— Мам, ну какая разница? Ладно, это случилось на маскараде. Я не думала, что встречусь с ним еще раз. Я не узнала его с первого взгляда. Не убивай, ладно?

Как? Как? Как?! — чуть не заорала я в голос. Как такое возможно? Он не был на маскараде… Я так думала… Решила, что он просто разыграл Оливку через соцсеть… Он что, следил за нами? Это уже смахивает на дешевую серию «Улицы разбитых фонарей» — он не великий комбинатор! Я так думала…

— Руки мой и за стол! — скомандовала я громче, чем надо было, точно мамаша школьницы.

Нет, мамаша дуры. Перепихнуться с парнем в клубе — и это моя дочь? Может, не Саша виноват в расставании? Я уже ничего не понимаю…

— Ты чего ее воспитываешь? — встретил меня Леша вопросом, который я приняла б спокойно от в стельку пьяного, но не от трезвого. Хотя нет, у него в мозги немного другое ударило. То, что я не дала ему слить в другое место. Зря! Точно зря… Да кто ж знал!

Воспитываю… Поздно. Мы ее не воспитали. Друг друга все воспитывали. И сына не родили, и дочь… просрали… Другого слова не подобрать. Пора начинать называть вещи своими именами. И всякие Савелии не должны представляться в моем доме Сергеями! Тварь… И после нее, он спал со мной! Сравнивал мать с дочерью, да? Кто лучше — выбирал? Только зачем в любви мне признавался! Стыда нет. Да откуда стыд в этом поколении?

— Мам, тебе помочь?

Оливия появилась на кухне с мокрыми руками.

Себе помоги для начала — научись хотя бы руки вытирать, а то цыпки будут. Разве я тебе это не говорила? Разве? И что нельзя разговаривать с незнакомыми, не говорила? Тем более — спать с ними. И где? Где они могли найти укромный уголок в клубе… Хотя о чем это я? Господин Хороший легко их находит с секундомером: что в ночном клубе, что в ночном подъезде! Боже… А, может, он не только с нами спал, а еще с кем-то, а я и не подумала с ним предохраняться… Боже…

Платье прилипло к спине второй кожей. Как, как я могла быть такой дурой? Бабе сорок два года, боже… Лешка, Юля… Я же всех под удар поставила…

— Руки вытри!

— Надя! — снова подал голос Супрядкин.

Савка просто молча протянул ей полотенце, сорванное с привычного места. Заботливая скотина! И встает незаметно, и двигается бесшумно — как кот. Не дай бог поцелует ее сейчас! Меня стошнит! Прямо в их курочку. И я закрыла глаза.

— Мам, тебе помочь?

Даже если он ее поцеловал, я этого не видела.

— Надя, ты в порядке?

Лешка нагнулся ко мне, когда я еле согнула колени, чтобы сесть к столу. Есть-то с него я точно ничего не смогу. Пусть другие давятся.

— Просто голова сильно болит, — проговорила я не шепотом. Может, у этого гавнюка шевельнется хоть что-то в его черной душонке! — Мне точно не наливать. Так, для виду. За знакомство.

Точно, вот и познакомились — до сего момента я не знала ни собственного любовника, ни собственную дочь. Может, даже мужа не знаю?

Лешка продолжал смотреть на меня слишком внимательно. Потом перевел взгляд на младшее поколение, у которых аппетит не пострадал. А чего им не жрать — у них Пирамида Маслоу перевернутая! И вообще: кому хлеб, а мне — зрелище, не для слабонервных. Декольте слишком большое — только б не начать расчесывать грудь. При всех — впрочем, кто ж ее здесь не видел?!

Они уйдут — если уйдут — и я выпью эту бутылку коньяка до дна: хуже мне уже все равно не будет. Вообще лучше сдохнуть: никто не всплакнет, все пристроены. Одна тут только я. Котов и то двое. Они по-мужски поделят оставшуюся жрачку…

Да о чем трещат эти мухи, слетевшиеся на варенье… Не сказать хуже… Работа, музыка, фильмы… Им есть, о чем поговорить: по мне, тут каждому следует заполнить анкету на «не привлекался», но на всех них, кажется, клейма негде ставить… Как они дошли до такой жизни, как?

— Мама потрясающие тортики печет, — стрекотала Оливия. — Сейчас оценишь.

Давно оценил! Интересно, чья идея была с гостями — его? По жрачке соскучился? Зачем он пришел? Зачем? Неужели нет ничего святого… Откуда святому взяться? Пришел, чтобы сделать мне больно. И сделал — очень больно. Глаза чистые-чистые, незапятнанные никаким раскаянием.

Я грохнула торт на стол и направила нож засранцу в грудь — жаль, тупым концом.

— Пусть гость разрежет.

— Это тебе честь такая выпала, — неудачно пошутила Оливия.

Не ее это шутить, она привела шутничка получше, попрофессиональнее! Даже Лешку за пояс заткнет. А лучше бы свалил и чай не пил. Свали, слышишь? Свали! Тошно, не могу, дохну… Тебе же моей смерти надо, так ты победил. Доволен?

По глазам прочитать ничего невозможно. Не судьба мне. Не умею… Умела бы, жила б спокойно. А сейчас, что мне делать, что…

— Уже поздно. Наверное, пора расходиться… — бросила на стол я в качестве гранаты.

Даже не мину замедленного действия. Валите все и прямо сейчас. И Оливия пусть валит — мне даже плевать, куда… Мне уже счастье привалило, довольно!

— И то верно. Завтра ж рабочий день.

Савка поднялся первым — впрочем, только он и думал уходить. Ну хоть крупица совести осталась: не спать с дочерью там, где спал с ее матерью! Хотя бы пока…