Автобиография - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Тэтчер cтр.№ 167

После обеда во вторник 22 марта я провела первое собрание, и этот далеко идущий пересмотр безопасности продолжался всю весну.

Мистер Хохи усугубил проблему восстановления уверенности и стабильности в Северной Ирландии, выступив в апреле в Соединенных Штатах с поразительной речью. В ней он перечислял все свои возражения против британской политики, сваливая в одну кучу и решение Генерального прокурора не возбуждать дел вследствии рапорта Стокер-Сэмпсон ^[51] по дознанию о Королевской полиции Ольстера, и отказ апелляционного суда в апелляции так называемой «бирмингемской шестерке» (как будто британское правительство могло указывать британскому суду, как вершить справедливость), и убийство террористов в Гибралтаре, и другие обстоятельства. В его речи не упоминались насилия ИРА, не признавалась необходимость трансграничного сотрудничества, не давалось обязательств по поводу англо-ирландского соглашения. Это было никудышное подыгрывание американской ирландской галерке.

Я написала мистеру Хохи в среду 27 апреля, выражая решительный протест.

На следующем заседании Европейского Союза в Ганновере я подняла вопрос о сотрудничестве в сфере безопасности, который был намного важнее для меня, чем любые личные разногласия. Я сказала, что, хотя мистер Хохи подтвердил, что у него были трудности с ирландским общественным мнением по этому вопросу, я сама имела трудности с бомбами, пистолетами, взрывами, избитыми до смерти людьми и голой ненавистью. Мне приходилось видеть, как убивают все больше молодых людей из сил безопасности. Мы знали, что террористы перешли границу республики, чтобы планировать операции и хранить оружие. У нас не было конкретных данных об их передвижениях. Они пропали из виду после пересечения границы. На самом деле буквально все другие европейские страны с нами гораздо больше сотрудничали в области разведки, чем республика. Если бы дело было в ресурсах, тогда мы готовы были предложить снаряжение и профессиональную подготовку. Или если это было сложно с политической точки зрения, другие страны тоже могли предложить такую помощь. Дилетантизму не было места.

Мистер Хохи защищал достижения ирландского правительства и сил безопасности. Но меня трудно было убедить. Я поинтересовалась, понимает ли мистер Хохи, что самая большая концентрация террористов во всем мире, исключая Ливан, находится в Ирландии. Я принимала, что ресурсы республики ограничены, но не считала, что они используются с наибольшей эффективностью. Я сказала, что на тот момент разочарована результатами англо-ирландского соглашения. Так же разочаровывали взгляды СДЛП. А что касается предложения, что наступил бы идеальный мир, если бы существовала единая Ирландия, как гласило недавнее обращение мистера Хохи, то реальность была такова, что началась бы наихудшая гражданская война. В любом случае большинство националистов на севере предпочли бы продолжать жить там, так как им было там намного лучше, чем в республике. Действительно, значительный поток ирландских иммигрантов в Соединенное Королевство продолжался, и это ложилось тяжелым бременем на систему социального обеспечения.

С начала августа происходил всплеск насилий ИРА. Началось с бомбы ИРА в Центре связи армии в Мил-Хиле в северном Лондоне. Один солдат погиб. С 1984 года это была первая на материке бомба.

Я отдыхала в Корнуолле, когда рано утром в субботу 20 августа меня разбудили и сообщили об атаке в Бэллиполи, графство Тирон, на автобус с британскими солдатами, едущими из Белфаста после двухнедельного отпуска. Было семеро погибших и 28 раненых. Я решила немедленно вернуться в Лондон, и в 9.20 утра на вертолете была доставлена в казармы Уэллингтон. Арчи Хэмилтон (мой бывший парламентский секретарь, теперь министр Вооруженных сил) сразу же пришел на Даунинг-стрит, 10, для короткого доклада. Он сообщил, что во время взрыва автобус не следовал по обычному маршруту, а находился на параллельной улице, примерно на расстоянии трех миль. Очень большая бомба, которая управлялась дистанционно, лежала в ожидании автобуса и затем была взорвана.

Член парламента Кен Маджиннис, в чьем избирательном округе находилось место трагедии, встретился со мной во время обеда, придя в сопровождении местного фермера, первым оказавшегося на месте взрыва, и хирурга из местного госпиталя, который оперировал раненых. Затем вечером я провела длинное совещание с Томом Кингом, Арчи и руководителями сил безопасности той провинции.

Хотя автобус ехал по запрещенному маршруту, казалось, это не играло роли в том, что случилось. С 1986 года ИРА получила доступ к взрывчатке семтекс, производимой в Чехословакии и, вероятно, доставляемой через Ливию. Это взрывчатое вещество было очень мощным, легким и относительно безопасным в использовании, что давало террористам новое техническое преимущество. Таким образом, устройство устанавливалось очень быстро и атака могла произойти на любом маршруте. Также было ясно, что ИРА уже некоторое время планировало свою кампанию.

В борьбе за мир и порядок в Северной Ирландии мы все чаще были вынуждены отступать из-за недостатка ресурсов. Благодаря профессионализму и опыту наших сил безопасности, этих ресурсов было достаточно, чтобы сдерживать, но не хватало, чтобы победить ИРА. Продолжали происходить ужасные трагедии. Террористам все же не удавалось сделать целые части провинции неуправляемыми, не преуспели они и в подрыве уверенности в себе у Ольстерских общин большинства или воли правительства сохранить Союз.

Вклад англо-ирландского соглашения во все это был очень ограниченным. Но мы никогда не считали, что стоит вообще покончить с ним, потому что это создало бы проблемы не только с республикой, но также, что важнее, и с мировым мнением.

Дело Патрика Райана показало, как мало надежды было у ирландцев. Райан, непрактикующий католический священник, был хорошо известен в кругах служб безопасности как террорист. Уже некоторое время он играл важную роль во временных связях ИРА с Ливией. Обвинения в адрес Райана были чрезвычайно серьезными и включали соучастие в убийстве и незаконное обращение с взрывчаткой.

В июне 1988 года мы попросили Бельгию установить за ним наблюдение. Они, в свою очередь, настойчиво призывали нас подать на экстрадицию. Заявление было подано, и бельгийский суд, рассматривавший запрос на выдачу преступника, дал министру юстиции рекомендацию, которая, как мы знали, была благоприятной. Последний затем обратился за решением в бельгийский кабинет. Кабинет решил игнорировать мнение суда и отправил Райана в Ирландию, сообщив нам об этом позднее. Предполагалось, что такое политическое решение было обусловлено страхом возмездия от террористов в случае, если бы бельгийцы сотрудничали с нами.

Теперь мы стремились к экстрадиции Райана из Республики, но получили отказ. Я написала мистеру Хохи письмо с решительным протестом. Я уже лично обсуждала это дело с ним и премьер-министром Бельгии М. Мартенсом во время встречи Европейского Союза в Родосе в пятницу 2 и субботу 3 декабря 1988 года. Я сказала им обоим о том, как я потрясена. Особенно я злилась на мистера Мартенса. Я напомнила ему, как действия его правительства контрастировали с тем, как тесно мы сотрудничали с Бельгией в связи с делом тех британцев, обвиненных по делу о беспорядках на футбольном стадионе в Эйзеле. Как я и предупреждала его, я теми же словами рассказала прессе о своих взглядах. Но, как бельгийское правительство во главе с тем же М. Мартенсом позже, во время войны в Персидском заливе, показало, понадобится еще больше усилий, чтобы у них обнаружился стержень. И Патрик Райан все еще на свободе.