Автобиография - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Тэтчер cтр.№ 143

По целому ряду причин, готовиться к выборам, будучи в кабинете министров, было гораздо проще, нежели чем когда вы находитесь в оппозиции. В вашем распоряжении больше информации о предстоящих событиях и больше власти для их формирования. Однако правящие партии сталкивались с двумя вполне конкретными угрозами. Во-первых, министры отвыкали мыслить в политической перспективе и начинали вариться в собственном соку, отгородившись от всех и сидя в своих министерствах. Учитывая, что мне приходилось сталкиваться с ожесточенным перекрестным допросом со стороны чаще всего враждебно настроенных членов палаты общин два раза в неделю, лично мне это не угрожало: но это вполне могло угрожать другим. Вторая опасность заключалась в том, что после выполнения предвыборного манифеста у правительства могли закончиться идеи. В задачу министров входило предотвращение такого дефицита идей по линии их ведомств, а задачей премьер-министра было то, чтобы гарантировать от этого правительство в целом. Одно из главных препятствий на пути к прогрессивному мышлению, которым должны обладать все правительства, – это несанкционированное раскрытие сведений со стороны недовольных действиями правительства министрами и государственных служащих. Наиболее серьезная трудность возникла в парламентские годы 1979 – 83, во второй половине. В марте 1982 года Джеффри Хау попросил официальных лиц провести оценку долгосрочных государственных расходов вплоть до 1990 года включительно и их последствий для уровня налогообложения: они представили мне свой отчет 28 июля. Я рассчитывала на то, что мы все изучим возможности для сдерживания и разворота импульса роста государственных и общественных расходов на долгосрочной перспективе. Как оказалось, документ не внушал большого оптимизма, и наиболее вероятный сценарий развития событий, содержавшийся в нем, значительно недооценивал темп экономического роста на протяжении 1980-х. Ситуация осложнялась еще и тем, что Центральный секретариат по выработке политики подготовил собственный документ, в котором был предложен ряд слишком радикальных вариантов, которые не были восприняты всерьез ни министрами, ни мной. Так, в нем предлагались изменения в финансировании Национальной системы здравоохранения и расширение применения сборов. Я была в ужасе. Просмотрев этот документ, я сразу отметила большую вероятность того, что он просочится за стены кабинета министров и создаст абсолютно неверное впечатление. Все в точности так и произошло. Во время обсуждений этих документов в кабинете министров в начале сентября, они никак не повлияли на наш ход мыслей. Мы смогли прийти к своим основным выводам и без подобной практики: необходимо избежать новых серьезных расходных обязательств, ожидающих дальнейшего рассмотрения, и необходимо в целом изучить объем изменения принципов с тем, чтобы обеспечить надлежащий контроль по общественным расходам. Однако это не предотвратило шумиху в СМИ. Довольно подробный разбор документа Центрального секретариата по выработке политики был опубликован в издании «Экономист». Газета «Обсервер» подхватила эту историю. Позднее «Экономист» опубликовал детальнейший отчет об обсуждениях в кабинете министров. Затем еще больше стали писать об этом в «Обсервер» и позднее в «Таймс». Разумеется, оппозиции выдался повод порадоваться. Нас замучили разговоры о секретных предложениях и скрытых манифестах вплоть до дня выборов и после них. Это просто доходило до абсурда. Впрочем, из этого случая я извлекла два урока, которые твердо заучила. Первый урок состоял в том, что всегда найдутся политические оппоненты, которые ни перед чем не остановятся ради того, чтобы исказить наше видение стратегии, а следовательно, помешать нам мыслить прогрессивно в этом направлении. Второй урок был не менее важным: то, что весьма спорные предложения поступают в кабинет министров без предварительного изучения и утверждения ответственными министрами, является неприемлемым. Это подняло острый вопрос о том, какую роль должен играть Центральный секретариат по выработке политики. В прошлом Центральный секретариат являлся ценным источником трезвого долгосрочного анализа и практических рекомендаций. Но со временем он превратился во внештатное «министерство блестящих идей», далеко не все из которых были трезвыми. Более того, как я отмечала ранее, правительство, которое обладает четким пониманием направления движения, не нуждается в советах, не подкрепленных эмпирическими данными. Теперь, как показал этот инцидент, секретариат по выработке политики мог стать настоящим препятствием. Именно поэтому, вскоре после выборов, я собралась распустить «мозговой центр» и попросила двух его членов занять места в штатном политическом отделении, которое работало в более тесной связи со мной. Мое политическое отделение теперь возглавлял Ферди Маунт. Долгое время я являлась большой поклонницей остроумных и глубоких статей Ферди, даже когда, как в случае с фолклендскими событиями, я не разделяла его взглядов; поэтому когда в апреле 1982 года он согласился стать преемником Джона Хоскинса, я была этому несказанно рада. Особой сферой интереса Ферди было все, что связано с общественной политикой: образование, уголовное право, жилищные отношения, семья и так далее, – политикой, которой я стала уделять все больше и больше внимания. В конце мая он подготовил для меня документ, который содержал описание подхода к «обновлению ценностей общества»:

«Нынешнее правительство пришло к власти, утверждая, что выполнение обязательств воспитывает самодисциплину. Но на ранних этапах жизни выполнению обязательств молодых людей учит авторитет, который честным и неустанным трудом зарабатывает старшее поколение. Нужно научиться выполнять приказания, прежде чем мы научимся их отдавать. Именно такая двусторонняя связь между подчинением и ответственностью создает свободное, самоуправляемое общество. А когда эта связь распадается, мы можем проследить за истоками того, что же сбило Британию с правильного пути. Если мы сможем восстановить утраченную связь, мы сможем возродить и уважение к правопорядку, уважение к собственности и уважение к учителям и родителям. Но такое восстановление должно быть само по себе двусторонним. С одной стороны, нам нужно поднять действенный авторитет учителей и родителей. С другой – мы должны дать молодежи почувствовать вкус ответственности и полезной роли в обществе».

Обстановка в преддверии и в ходе кампании по участию во всеобщих парламентских выборах 1983 года

Первоочередное значение, придаваемое избирательному манифесту в системе британских всеобщих выборов порой удивляет иностранных обозревателей, поскольку они находят его несколько странным. Партийные «платформы» в Соединенных Штатах Америки и в континентальной Европе имеют меньший авторитет, и, в результате, им не уделяют такого пристального внимания. Даже в Великобритании в манифестах только относительно недавно стали появляться подробно выработанные предложения. Первым предвыборным манифестом консерваторов была речь сэра Роберта Пила 1835 года, обращенная к избирателям в Тамуэрте. «Тамуэртский манифест», при всех очевидных различиях, имеет одно основное сходство с современным манифестом консерваторов: как в те времена, так и сейчас манифест, по сути, является заявлением о политическом курсе лидера партии. Однако остальные члены правительства и парламентской фракции партии должны быть готовы принять предложения, содержащиеся в манифесте, и, соответственно, была необходимость проводить многочисленные консультации. Я обсудила вопрос с Сесилом Паркинсоном, и мы согласились в том, что Джеффри Хау как нельзя лучше подходит для роли наблюдателя за процессом выработки избирательного манифеста. Будучи канцлером казначейства он обладал старшинством и опытом для контроля за необходимыми работами по созданию политики. Оглядываясь на прошлое, это соглашение все-таки достигло одной из своих целей: снять часть груза с моих плеч, – но в действительности имело больше минусов. В 1987 году я решила лично следить за процедурой подготовки избирательного манифеста. Весь процесс начался почти за год до выборов. В субботу, 19 июня 1982 года, я утвердила организацию партийных групп по выработке политики, в сферу компетенции которых входит определение «задач для консервативной администрации в течение второй половины этого десятилетия; по возможности, внесение предложений по принятию мер; при отсутствии такой возможности – определение тем для дальнейшего исследования». Мы организовали девять групп: по вопросам безработицы, промышленности, семьи и женщин, образования, городам и правопорядку, ловушке бедности, по вопросам ЕС, обобществленных предприятий и городскому транспорту. Мы решили, что председателями этих рабочих групп должны быть парламентарии, которые помогут выбрать членов в свои группы из числа консервативно настроенных деятелей: из делового и академического сообществ, из добровольческих организаций и из органов местного самоуправления. На совещаниях должны были присутствовать специальные советники для соответствующих кабинетных министров. (Специальные советники – это политические ставленники, и, соответственно, они свободны от ограничений в отношении политического нейтралитета, что гарантирует от использования в таких функциях государственных чиновников.) Документооборотом и исследовательскими работами занимались сотрудники отдела исследований консервативной партии. По сути, у групп по выработке политики было две цели. Более важной была задача привлечения консервативной партии в целом к участию в выработке нашего видения перспектив. В этом, полагаю, они преуспели. Вторая задача состояла в том, чтобы привнести свежие идеи для включения, предвыборный манифест, чего, к сожалению, достичь не удалось. В силу разных причин, на поиски подходящих кандидатур председателей и создание равновесия в членском составе групп ушло слишком много времени. Только в октябре или ноябре 1982 года группы фактически приступили к работе. Группы должны были представить отчет только в конце марта 1983 года, однако к тому времени, разумеется, все правительство было поглощено собственной внутриполитической работой. Еще одной проблемой является человеческое тщеславие – желание продемонстрировать наличие привилегий и прерогатив. Нередко предложения групп просачивались в прессу. Дело в том, что действительно смелые предложения избирательного манифеста возможно разработать только за значительный период времени. Опора на блестящие идеи, продуманные в последнюю минуту, угрожает избирательному манифесту, который может оказаться непоследовательным и трудно реализуемым. Итак, наконец, в резиденции на Даунинг-стрит и в подведомственных министрам управлениях должна была начаться настоящая работа по выработке манифеста 1983 года. Самые важные предвыборные обещания в этом манифесте были разбиты на три категории. Во-первых, мы обещали ускорить процесс приватизации, что являлось существенным для всего экономического подхода. В случае победы на выборах, мы давали обязательство в продаже «Бритиш телеком», «Бритиш эруэйз», значительной части «Бритиш стил», «Бритиш шипбилдерз», «Бритиш Лейланд», а также максимально возможного числа британских аэропортов. Капиталовложения в нефть морских месторождений компании «Бритиш гэс» также должны быть приватизированы, а частный капитал должен быть вложен в Национальную автобусную компанию. Это была амбициозная программа. Вторая важная категория обязательств была связана с реформой профсоюзов. Основываясь на консультациях в ходе подготовки «Зеленой книги» «Профсоюзная демократия», мы давали обещание в том, что законодательство потребует проведения голосования по выборам в руководящие органы профсоюзов и голосования перед стачками, а в случае несоблюдения этого требования союзы утратят свой иммунитет. Также было сделано осторожное обещание рассмотреть законодательство, регулирующее политический взнос профсоюзов и проведение забастовок на предприятиях основных служб. В то время как лейбористская партия обещала отменить наши предыдущие профсоюзные реформы, мы двигались навстречу новым: контраст был разительным, и мы были уверены, что избирателям этот факт придется по душе. Третья важная категория предложений в предвыборном манифесте была связана с органами местного самоуправления. В частности, мы обещали упразднить совет Большого Лондона (СБЛ) и советы графств-метрополий, вернув их функции муниципалитетам, которые более близки к народу: административным районам в Лондоне и районам в других центральных областях. Мы также обещали ввести меру, которая стала известной как снижение местных налогов: закон, позволяющий пресекать расточительность муниципалитетов с очень большими расходами – для защиты интересов плательщиков местных налогов и экономики в целом. Хотя предвыборный манифест предлагал нашу программу, он не был особенно интересным. В первый год в консервативной администрации доминирующее место занимала борьба с инфляцией и разного рода боевые действия в Южной Атлантике. Ни экономика, ни оборона не являются теми проблемами, которые способны дать интересный материал для манифестов, какими бы великими не были достижения в этих областях. Социальная политика – другое дело, но мы только начинали по-настоящему уделять внимание этой сфере. И вот тут Джеффри Хау мог бы стать весьма надежным сотрудником. Наверное, наиболее важной особенностью предвыборного манифеста было то, что в нем не содержалось. В нем не содержалось обещания сменить направление или ослабить темп. Он был беспощаден к поборникам социализма или корпоратизма.