Военная фортуна - читать онлайн книгу. Автор: Патрик О'Брайан cтр.№ 26

— Надеюсь, дитя не получило дурных вестей, — пробормотал Стивен себе под нос, направляясь в кабину. — Не исключено, что письма с сообщением о чьей-то смерти могли оказаться здесь. В дополнение ко всему им пережитому подобно может возыметь очень скверный эффект. Надо дать ему половинку голубой пилюли.

Но выражение печали оказалось присуще не одному юному Форшоу — на лице Джека также, и даже более отчетливо, читались горе и глубокое несчастье. Капитан Ламберт, и так стесненный в отношении пространства, выселил штурмана «Явы» из дневной каюты, освободив ее для последнего гостя. Тут и сидел Джек, забившись между восемнадцатифунтовкой и столиком для карт. На тумбочке рядом с ним стоял кофейник. Обри выдавил улыбку, приветствуя друга, поинтересовался его самочувствием и пригласил разделить угощение.

— Сначала покажи язык и дай мне пощупать пульс, — ответил Стивен.

Помолчав немного, он спросил:

— Плохие новости, братец?

— Еще бы, — проронил Джек глухим, наряженным голосом. — Ты разве не слышал?

— Только не я.

— Облеку все в полдюжины слов — подробного рассказа мне не вынести, — заявил Джек, отставляя нетронутую чашку. — Том Дакр на «Герьере», 38 орудий, встретил американский фрегат «Конститьюшн», 44 пушки, вынудил его, разумеется, принять бой, и был побит. Лишился мачт, был взят и сожжен. Потом их шлюп «Уосп», восемнадцать орудий, схватился с нашим бригом «Фролик», имеющим почти ту же массу залпа, и тоже взял его. Дальше. «Юнайтед Стейтс», 44 орудия, и наш «Македониан», 38, сцепились у Азорских островов, и «Македониан» спустил флаг. Американцы взяли два наших фрегата и бриг, мы же — ничего.

Той ночью Стивен писал в своем дневнике:

«Даже не могу поверить, что видел Джека столь потрясенным. Получи он весть о смерти Софи он, без сомнения, ощутил бы еще более острое, даже жестокое страдание, но то была бы его личная печаль. Это же для него сильнее чем просто горе, поскольку касается Королевского флота — а это, в конечном счете, и есть его жизнь. Эта череда поражений без единой победы, на первом месяце войны, сама по себе довольно сокрушительна, в особенности потому что фрегаты суть высшее выражение боевого корабля, но какого-либо реального значения она не имеет.

Вся вообще американская война и a fortiori ^[24] эти неудачи едва ли способны отразиться на силе британского флота; да и сами поражения легко можно объяснить (не сомневаюсь, именно этим хлопотливо занимается сейчас правительство, успокаивая обескураженную и взбешенную общественность). Американцы задействовали фрегаты более крупного размера с тяжелыми орудиями, их экипажи укомплектованы добровольцами, насколько я понимаю, а не насильно завербованными, а также взятыми благодаря квоте или вытащенным из тюрем сбродом. Но все это чепуха, и вовсе не успокаивает наших моряков. Английская армия может терпеть поражения раз за разом, с этим они смирятся, но флот всегда должен побеждать. Он всегда побеждал последние лет двадцать или около этого; да и вообще вряд ли удастся разыскать в хрониках хоть одно серьезное морское поражение со времен войн с голландцами. Флот неизменно берет верх, и он просто обязан выигрывать, выигрывать с блеском, вопреки всем обстоятельствам.

Мне вспоминается несчастный адмирал Колдер, который, имея пятнадцать линейных кораблей, столкнулся с эскадрой Вильнева из двадцати. Беднягу покрыли позором за то, что он взял только два французских судна. Двадцать лет беспрерывных побед и некая врожденная гордыня заставляют пренебречь превосходством противника в пушках, кораблях, людях. И хотя я до сих пор рассматривал флот исключительно как инструмент, средство достижения цели, и хотя мне не кажется, что небо обрушилось на землю или пали основы мирозданья, даже я, вынужден признаться, не остался равнодушным. Я не питаю ни грана неприязни к американцам, не считая разве факта, что их действия до некоторой степени играют на руку Бонапарту, но даже мое сердце (каковым термином обозначаю я не поддающуюся логическому объяснению часть моего существа — и насколько большую долю оного может она занимать подчас!), жаждет услышать весть о реванше».

Наступило Рождество, и Джек, Стивен и Баббингтон сидел за столом с капитаном Ламбертом, генералом Хислопом и его адъютантом. Это был настоящий пир, и они славно подкрепились гусем, пирогами и пудингом. Но Джек перехватил унылый взгляд Ламберта, брошенный на графин со скверным вином, и сердце его дрогнуло — ему самому слишком долго пришлось пробыть в шкуре капитана, которому не на что рассчитывать кроме своего жалованья, а приходится кормить прожорливых и жадных до выпивки гостей. Армейские держались достаточно бодро, хотя генерал Хислоп упомянул про неблагоприятное действие, которое возымеют недавние события на Индию, где моральный авторитет значит столь много. Остальные тоже старались, но в целом, вопреки напускному веселью, праздник получился не слишком радостным, и Стивен вздохнул с облегчением, когда капитан Ламберт предложил им осмотреть корабль.

Прогулка вышла долгой, поскольку Джек с Ламбертом останавливались у каждого восемнадцатифунтового орудия, тридцатидвухфунтовой карронады, а также у обеих длинноствольных девятифунтовок, чтобы обсудить их качества. Но все когда-нибудь заканчивается. Джек со Стивеном вернулись в дневную каюту штурмана, где принялись грызть извлеченные из карманов галеты — оба могли есть без остановки, и занимались этим почти механически.

Будущее их представало совершенно ясным. «Ява» захватила приз — изрядных размеров американского «купца», встреченного в Сан-Сальвадоре, куда оба зашли за пресной водой. Приз, называвшийся «Уильям», был тихоходом, и капитан Ламберт оставил его позади, погнавшись за португальским кораблем. Именно в этот момент фрегат и встретился с катером потерпевших крушение. Последним предстояло через несколько дней перебраться на «Уильям» и совершить на нем переход до Галифакса или отправиться прямо в Англию, пересев на другое судно в Сан-Сальвадоре. «Акаста» по-прежнему несла блокадную службу у Бреста, и задачей временного ее командира, Питера Феллоуза, было согревать капитанское местечко в ожидании Обри.

— Рад, что Ламберту наконец обломился солидный приз, — сказал Джек. — Ему всегда жутко не везло, в то время как сложно найти человека, более нуждающегося в деньгах: полдюжины сыновей и больная жена. Всегда у него все шло наперекосяк. Стоило ему захватить торговца, как того отбивали прежде, чем тот успевал дойти до порта, а из трех взятых им боевых кораблей два затонули прямо под ним, а третий получил такие повреждения, что правительство отказалось выкупать его для флота. Потом он провел несколько лет на берегу, поселившись в Госпорте со всем своим выводком — чертовски хлопотное существование. Теперь вот ему дали «Яву», такое затратное капитанство, что и придумать трудно. Ламберт спит и видит ринуться на американцев, как и все мы, а вместо этого должен идти в Бомбей с полным грузом пассажиров, без малейшей возможности отличиться и лишь с незначительными шансами взять приз. Они могли отправить Хислопа с «индийцем», какая жестокость посылать парня вроде Ламберта, боевого капитана, каких поискать! Да еще с такой командой!