Хороший год, или Как я научилась принимать неудачи, отказалась от романтических комедий и перестала откладывать жизнь «на потом» | Хелен Расселл | страница 77 | LoveRead.ec

Но заснуть мне не удалось. Я лежала в постели и занималась первоклассным самоедством. В этом я большой мастер. При дневном свете мне обычно удается уговорить себя и реалистично оценить любую ситуацию — я напоминаю себе, что практически все можно считать «нормальным». Но в темноте я начинаю тревожиться обо всем. О няне, которую пригласила на следующую неделю, когда мне снова нужно будет выступать, и с которой Рыжик пока незнаком, но Легомена снова не будет, а все наши друзья оказались заняты. О деньгах, которые тратит Легомен. О сроках. О том, почему мои репродуктивные органы так ленивы, а бедра так широки. О том, почему меня это волнует. О неравенстве. О потере контроля. О жизни и о том, где провести несколько следующих лет. О том, что я — бедная и несчастная. О безумно харизматичном бывшем бойфренде с ослепительной улыбкой. О том, как премьер-министр Канады Джастин Трюдо удерживает младенцев на одной руке^[33], и о том, скольких он уронил, тренируясь в этом трюке. Ну, вы знаете, все, как обычно…

Я перевернула подушку прохладной стороной, но это не помогло. Тогда я включила трек «сонной гипнотерапии», скачанный на смартфон как раз на такой случай. Записан он был под кричащим названием «СПАТЬ» — я составляла плей-лист в четыре утра и была слишком уставшей, чтобы заметить включенный верхний регистр. Может быть, это мне и помогло бы, если бы в конце плей-листа не оказалось песни Дэвида Боуи (RIP) Under Pressure (ей самое место в плей-листе «Песни, которые можно вслух распевать в машине»). Так что в два часа ночи я услышала что-то вроде:

«Вы проваливаетесь в глубокий сон… вам спокойно… вы знаете, что сможете легко заснуть… вы засыпаете и просыпаетесь отдохнувшей и расслабившейся…»

«ДЫН ДЫН ДЫН ДЫН-ДЫН-ДЫН-ДЫН! ДЫН-ДЫН-ДЫН-ДЫН-ДЫН-ДЫН-ДЫН! …PRESSURE!»

В пять минут третьего сна не осталось ни в одном глазу и размышления о возможных катастрофах продолжились. Теперь я стала беспокоиться из-за беспокойства. Исследования показывают, что ночная тревожность может так испортить наш сон, что это ослабит иммунитет и приведет — надо же! — к усилению тревожности. Я знаю, что сон необходим телу для восстановления сил. И сейчас я собственноручно губила возможность утром почувствовать себя лучше, лежа без сна и тревожась из-за этого!

У меня была масса работы. Когда я без причины оказалась вдали от семьи (интервью отменились), то почувствовала себя обязанной заняться ею. Время, проведенное без Рыжика, должно быть потрачено с толком. Я должна сделать качественную работу, иначе… иначе случится что-то ужасное… Когда я вернулась из последней поездки, сын указал мне на фотографию жены Дэнни Дайера в журнале Hello! и сказал: «Мама». Так что страхи мои не были лишены оснований. Но по ночам они усиливались стократно.

В апокалиптических мыслях по ночам не было ничего необычного. Как показывает опрос Американской психологической ассоциации, миллениалы страдают от подобной тревожности сильнее других возрастных групп. Сказываются повсеместное проникновение технологий и экономическое давление. Психологи из Калифорнийского государственного университета выяснили, что ночная тревога сильнее, потому что днем ее подавляют другие стимулы, отвлекающие разум. Но ночью эти стимулы исчезают, и гормон стресса кортизол берет верх. Тело реагирует на выплеск гормона, не давая нам заснуть и заставляя тревожиться.

Я инстинктивно потянулась за смартфоном и стала искать в Интернете все о бессоннице. Я узнала, что мне может помочь ванна, потому что перед сном температура тела обычно снижается. Ванна или душ искусственным образом поднимают температуру тела, а когда мы выходим из ванной, температура снижается, посылая мозгу сигнал, что мы готовы ко сну. Но в ванной, продолжая прокручивать экран смартфона, я узнала, что «просмотр ленты» — это самое худшее, что только можно сделать. Гарвардское исследование доказало, что синий свет электронных устройств влияет на нейроны мозга и снижает выработку мелатонина — гормона сна. Прекрасно! Я сделала цвета экрана более теплыми, потом отложила телефон и вытащила пробку из ванны. Вода вытекала, а вместе с ней уходило временное ощущение невесомости. Я снова чувствовала себя тяжелой, неуклюжей и подавленной. Я жаждала дневного света, который придал бы моей жизни цель, позволил общаться с другими людьми и не страдать больше от одиночества ночи. Но до «дня» было еще далеко. Я вернулась в постель, и мои мучения продолжились. Задремать мне удалось лишь около четырех, а в половине шестого я проснулась — внутренние часы подсказали мне, что «малыш плачет и нужно идти гулять с собакой». Черт бы тебя побрал, разум!

Решив, что кофе с сахаром меня поддержит, я попыталась работать, но трижды перечитала один и тот же абзац статьи в научном журнале, а потом два часа изучала список примечаний. К полудню я была совершенно разбита.

— «Нисходящая спираль» — дело совершенно обычное, — сказал мне Алекс Корб, ассистент кафедры неврологии в университете Южной Калифорнии, когда я позвонила ему с мольбой о помощи. — Мозг — сложная, динамичная система, как погода или трафик. Мелкие изменения могут вызвать колоссальный эффект. И вы можете застрять в шаблонах. Шаблоны начинают подкреплять сами себя, и вы скатываетесь по «нисходящей спирали». Представим, что вы работаете дома: в результате вы получаете меньше солнечного света, меньше физической нагрузки, меньше социального общения. Многим это даже нравится — особенно день-два в неделю. Но два-три дня уже утомительны. А если вы работаете так постоянно, это начинает оказывать влияние на мозг, которое со временем усиливается. Вы теряете сосредоточенность, злитесь и раздражаетесь.

Моя типичная неделя. Работа фрилансера имеет свои ограничения. Иногда мне казалось, что я ребенок, который делает домашнее задание, когда все остальные веселятся и играют на солнышке. Оказалось, что я — солнечная батарейка, а солнца я не видела с того времени, как мы вернулись из отпуска. Я слишком много работала. А когда Легомен уезжал в командировки, мне приходилось тщательно следить за поддержанием нормальной рутины «родительство — работа — родительство — домашние дела — коллапс — повторение». Стоит нажать на «паузу», и машина может уже не включиться.

Алекс меня прекрасно понял и посочувствовал:

— Когда я начал работать, мне не нашлось места в офисе. Начальник дал мне MacBook и сказал: «Можешь работать из дома». Я так и сделал. Стал работать на диване. Но, проведя в таком положении несколько часов в день, я заметил, что эффективность моей работы снижается. У меня испортилась осанка, болели все мышцы. Когда я работал в офисе, то мог каждый день ходить в спортивный зал — заниматься было легко. Теперь нужно было ехать в зал на машине — и я оставался дома. Система привычек формируется средой и нашим окружением. У всех нас мозг имеет разную чувствительность, и все мы в разной степени подвержены депрессии.

Я уже испытывала депрессию прежде, и сейчас все было не так. Пока что. Но это неспокойное чувство — темная энергия, питаемая сомнениями и нерешительностью, — было мне хорошо знакомо. Я знала, что ситуация может ухудшиться.