Король без королевства. Людовик XVIII и французские роялисты в 1794 - 1999 гг. - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Бовыкин cтр.№ 176

В этих условиях оставалось рассчитывать лишь на то, что кто-то из республиканских политиков или генералов возьмёт подготовку реставрации на себя, как это случилось в Англии за век с лишним до того. В 1795 г. это казалось особенно вероятным, многие депутаты Конвента были не уверены в будущем и готовы были договариваться с Людовиком XVIII. Препятствием стала Веронская декларация: король не мог позволить себе простить цареубийц, а именно они пользовались в Конвенте наибольшим влиянием. После этого роялисты стали искать нового Монка, но ситуация менялась столь быстро, а переговоры шли столь медленно, что ни с кем заключить прочный договор так и не удалось.

В этом сыграл значительную роль третий фактор: Французская революция не только уничтожила монархию как государственный строй, но и заложила мину под её идейный фундамент. Идеология Просвещения, реформы 1789-1791 гг., в частности, принятие Конституции 1791 г. существенно раздвинули границы допустимого. Кромвель долго колебался, но так и не принял корону. Бонапарту же ничто не помешало возложить её на себя. И не только Франция это приняла - он, в отличие от Людовика XVIII, был признан и европейскими державами.

Наконец, четвёртый и, пожалуй, самый важный фактор. Успех 18 брюмера нельзя объяснить лишь всеобщим стремлением пересмотреть Конституцию III года , «заключённым имплицитным контрактом с буржуазией» или «желанием положить конец режиму Директории и учредить на его месте режим с сильной исполнительной властью» . Если раньше считалось, что популярность Бонапарта была столь высока, что народ с восторгом одобрил на плебисците новую конституцию, то после подсчётов К. Ланглуа не остаётся сомнений: результаты референдума были фальсифицированы. В первую очередь успех переворота объяснялся готовностью Бонапарта всё поставить на карту. Точно также поступали и депутаты Конвента, принимая «декреты о двух третях», и Баррас, организуя переворот 18 фрюктидора. Как и они, Бонапарт оказался способен действовать здесь и сейчас, при необходимости применить силу, выйти за рамки возможного. Как якобы сказал Сийес на следующий день после 18 брюмера, «мы обрели господина: он всё может, он всё знает, он всё хочет» .

Про Людовика XVIII можно было бы сказать, что он всё знает, он всё хочет, но далеко не всё может. Куда более гибкий, чем это можно было бы ожидать от французского принца, внука, брата и дяди короля Франции, он готов был превратиться из повелителя в политика, в полной мере использовать искусство возможного. Поступившись личными пристрастиями, король во многом сумел объединить роялистское движение, нашёл общий язык и с герцогом Орлеанским, и с конституционными монархистами. Укрепил династию, добившись брака Марии-Терезы с герцогом Ангулемским. Обеспечил поддержку России и Великобритании, то есть держав, расплатиться с которыми за помощь можно было без территориальных уступок. Окружал себя незаурядными людьми: только на этих страницах упомянуто полтора десятка академиков, бывших в разное время его приближенными. Освоил революционную терминологию, демонстрировал постоянную готовность к компромиссу. Но время требовало от него большего: умения вызывать любовь в сердцах французов, вести за собой в бой армии, оказаться в нужное время в нужном месте, интуиции, которая заменила бы информацию, способности рисковать, когда можно всё потерять.

На сей счёт Людовик XVIII не испытывал иллюзий. Вот как он описывал себя в 1801 г.

Если позволите, я бы сам нарисовал свой портрет.

Я - человек порядочный, более религиозный, нежели благочестивый, более благопристойный в поведении, нежели в высказываниях. Я не глуп, но моему уму не хватает живости; я не схватываю мысль первым, но впоследствии могу углубить её. Мне многое легко давалось, и это сделало меня ленивым; я буду шесть часов подряд не вставать из-за письменного стола, чтобы отвоевать возможность полчаса побездельничать. Я не отличаюсь твёрдым характером, но сам себе кажусь скорее застенчивым и покладистым, нежели по-настоящему слабым. Моя память лучше, чем истинные знания, которыми я обладаю. Я довольно обострённо переживаю обиды и, возможно, слишком легко о них забываю. У меня получается лучше любить, нежели выражать свои чувства. Не исключено, что я был бы требовательным, если бы гордость не толкала меня к обратному. Наконец, я не гожусь для того, чтобы делать революцию (то есть ни захватывать чужое добро, ни даже отвоёвывать в одиночку своё), однако не считаю себя неспособным заставить забыть о принесённых ей бедах .

Именно способности сделать революцию Людовику XVIII и не хватило.

Archives Nationales (France)

AF III 463: Archives du Directoire exécutif 25 AP 1: Papiers de la famille de Blau

34 AP 8: Correspondances des princes de Condé pendant l’émigration 37 AP: Papiers Bonnay.

161 AP: Papiers de duc de Sérent 175 AP: Papiers de Boissy d’Anglas

197 AP: Papiers de duc de La Châtre

198 AP: Papiers de duc de La Fare 284 AP: Papiers de Sieyès

291 AP: Papiers d’Aine.

306 AP: Fonds de Castries

419 AP: Papiers du comte d’Antraigues

444 AP: Papiers d’abbé André (Delamare)

477 AP: Fonds d’Arthez

589 AP: Papiers du comte d’Avaray

В II 61: Constitution de l’an III

C 227-229, C 231: Convention Nationale. Commission des Onze.

557 W: Conseils militaires du 15 vendémiaire an IV

Archives du Musée Condé (Chantilly)

Série Z. Tome I. Correspondance avec Louis XVIII. 1791-1797.

Фонды Бурбонов.

Archives du Ministère des Affaires Etrangères (France).

Fonds Bourbon

588. 1790-1795.

589. 1796.

590. Janvier-avril 1797.

593. Novembre-décembre 1797.

594. 1798.

595. 1799.

607. 1796-1808.

608. 1799.

612. 1798-1799.

617. 1797-1805.

618. 1797.

621. 1791-1810.

624. 1795.

625. 1796.

626. 1796-1798.

627. 1795-1807.

639. 1793-1811.

645. 1793-1869.

The National Archives (England)

FO 27/45 Foreign Office. Foreign Office and predecessor: Political and Other Departments: General Correspondence before 1906, France. Earl Macartney. 1795 July-1796 Apr.