Король без королевства. Людовик XVIII и французские роялисты в 1794 - 1999 гг. - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Бовыкин cтр.№ 162

Однако все это ни в коей мере не должно было затронуть те прерогативы, которые ранее принадлежали монарху: «По поводу регалии я хотел бы заметить, что поскольку это воистину королевское право, то оно должно распространиться на все провинции королевства». А вот судьбу протестантов государю, пожалуй, стоит решать совместно с церковью:

Необходимы каноны и эдикты, которые определят степень терпимости по отношению к протестантам, равно как и их гражданское состояние, и оставят в силе предписания касательно их местопребывания, актуальные сейчас более чем когда бы то ни было.

Таким образом, принятый Людовиком XVI «Эдикт, касающийся тех, кто не исповедует католическую веру» , отнюдь не принимался как данность, и предполагалось, что он может быть пересмотрен.

Небезынтересно, что перу Курвуазье фактически принадлежат две декларации от имени короля: одну я цитировал выше, вторая носит то же самое название - «Проект обращения», но она составлена уже не в духе данных брату короля инструкций, а, видимо, в соответствии с представлениями самого Курвуазье. В некоторых чертах они схожи, но отнюдь не идентичны; во второй декларации о восстановлении католицизма говорится более подробно и больше места уделяется финансовой стороне дела:

Религия - наипрочнейший фундамент империй, наинадежнейший гарант справедливости суверена и верности подданных, единственное, в чём нуждается человек, когда он преуспевает, и единственное, к чему он может прибегнуть в несчастье, и поэтому религия станет наидражайшим объектом нашей заботы. Уважая границы, поставленные её божественным творцом, мы употребим свою власть и приложим все усилия, чтобы подобрать для неё служителей, способных достойно выполнять эти высочайшие обязанности; чтобы восстановить церковную дисциплину в её изначальной чистоте, подвергнуть религиозные ордена мудрым реформам, которые сделают их полезными церкви, но не мешающими государству; упорядочить распределение бенефициев в соответствии с изначальной целью их учреждения и с использованием переданных культу имуществ, в соответствии с волей их учредителей, канонами церкви, необходимостью для государства сохранить их ради общего согласия. Когда десятина будет пущена на все расходы культа, на перестройку и поддержание не только хоров, но и нефов церквей, и не только церквей, но и жилищ священников, на больных и бедных, на оплату труда учителей и учительниц в школах, а также всех лиц, которые трудятся в деревнях ко всеобщей пользе; одним словом, когда мы станем раз и навсегда связывать её с теми целями, на которые она по самой своей природе и была предназначена, она более не будет бременем для тех, кто её платит .

Проблема десятины не случайно подвергается в текстах, составленных в окружении короля, столь различным толкованиям: с одной

стороны, она явно ассоциировалась у народа с сеньориальными правами и, соответственно, со Старым порядком (не говоря уже о том, что начинать правление с введения дополнительных налогов казалось не самым разумным), с другой - десятина позволяла сбросить с плеч государства расходы по содержанию духовенства и связанных с ним учреждений. Кроме того, проблема десятины была тем более сложна, что эти же деньги шли на благотворительность. Комментируя впоследствии одну из прокламаций 1801 г., где церковь обвинялась в том, что прелаты утопают в роскоши, кюре не хватает необходимого, а десятина идёт на собственные нужды клириков, Людовик XVIII писал:

У епископов были свои средства, у кюре - свои, и первые ничего не были должны вторым, однако благотворительность была огромной. Большая часть епископов были дворянами, но Флешье (Flechier) , Масийон (Massillon) , Аселин ими не были, и героическое поведение духовенства, грабёж которого лишил бедняков самых верных средств к существованию, подтвердило удачность выбора [епископов] .

При такой сложности проблемы не удивительно замечание графа де Сен-При о том, что «Е. В. не решил, стоит ли высказываться по поводу десятины и сеньориальных прав», и «этот вопрос следует внимательно изучить» . В то же время Курвуазье подчеркивал, что этот круг вопросов нельзя просто обойти молчанием, поскольку «для восстановления десятины и сеньориальных прав нет необходимости в законе; напротив, для того, чтобы отложить их восстановление, требуется акт суверенной воли» . Иными словами, если про десятину ничего не сказать, она будет продолжать взиматься.

По всей видимости, имея в виду написанную им же от имени короля «Декларацию о временном восстановлении религиозного культа», Курвуазье отмечает:

Я отложил взимание десятины, это, без сомнения, желание самого Короля , и это не является несправедливостью: десятину устанавливает закон Карла Великого, таким образом, закон Людовика XVIII может ее отменить. Единственное, что суверен обязан по отношению к церкви, - это обеспечивать содержание священнослужителей и нести расходы на культ, а об этом он может позаботиться и без десятины; в Ветхом Завете она - божественное право, в Новом - лишь позитивное и гражданское .

Помимо финансовых вопросов, во втором «Проекте обращения» привлекает внимание и ещё одна тема:

Мы обеспечим религии Хлодвига, Карла Великого и Св. Людовика то преимущество, которым она должна пользоваться в землях христианнейшего Короля. Но, верно соблюдая её заповеди, мы предоставим сектантам, которых она повелевает просвещать и защищать от преследований, ту защиту, которую мы обязаны обеспечивать всем нашим подданным .

Таким образом, едва ли не впервые, хотя и мимоходом, затрагивается сюжет, который до того в официальных документах предпочитали избегать: проблема веротерпимости. Не обходит вниманием подготовленный Курвуазье корпус документов также вопросы гражданских браков и налогового иммунитета.

По первому из них в проекте специальной декларации провозглашается, что король одобряет все браки, которые не противоречат церковным канонам и законодательству предшественников. Исключение составляют оговоренные в ст. V браки, заключенные без должным образом оформленного развода, а также браки священников, однако ст. VII объявляла, что дети от таких браков будут узаконены. В пояснительной записке к этому документу внимание монарха привлекалось к ещё одной ситуации, по которой Королю предстояло высказать свое мнение, - брачные союзы между католиками и протестантами. Любопытно, что Курвуазье считал необходимым обосновать само право короля устанавливать порядок заключения браков и честно предупреждал, что ультрамонтаны не будут с ним согласны. «Брак, - писал он, - самый важный предмет гражданских законов, поскольку он увековечивает общество».

Что касается прежнего налогового иммунитета духовенства, то в записке о фискальной политике среди основных пороков старой системы наипервейший, по мнению автора, «состоял в дарованных духовенству и дворянству привилегиях. Нет сомнения, что эти привилегии тягостны для народа». К тому же, поскольку клирики пользуются теми же преимуществами гражданского общества, что и светские лица, «они должны, как и другие граждане, платить поддерживающие его налоги».

Оставались, однако, и проблемы, решение которых откладывалось на будущее, хотя подробный «Ответ на вопросы касательно Генеральных штатов и составления конституционной хартии» предлагал задуматься над ними уже сейчас. Этот мемуар далеко выходил за рамки обсуждения правил созыва Генеральных штатов, отмечая «болевые точки» во всех сферах управления государством и намечая контуры грядущих реформ.