Как называются женщины. Феминитивы: история, устройство, конкуренция - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Фуфаева cтр.№ 52

Популярная версия, что слово геологиня придумал или ввел фантаст Иван Ефремов в рассказе “Юрта ворона” (1958), ошибочна уже потому, что рассказ написан двумя годами позже. Видимо, Ефремов просто запомнил евтушенковский полушутливый окказионализм и развил идею уже по серьезке, приписав ее неким “студентам”: “– Не я, а молодежь нас учит. У них верное чутье: называют геологиня, агрономиня, докториня, шофёриня… А если правильно и с уважением, надо гражданиня…”

Евтушенко употреблял слово геологиня и гораздо позднее, в повести “Ягодные места” (1981), а вообще в российской прозе оно мелькает с начала 60-х, часто как опять же полушутливое. “Ты меня извини, конечно, – сказал он Вовке, – но нельзя ли узнать, куда это ты? Вовка замялся. – Геологиня какая-нибудь? – спросил я” (М. Рощин. “У нас на Таганке”. 1961).

Серьезные мечты Ефремова об агрономинях и докторинях не сбывались, пока их не подхватили на новой волне офеминитивливания. А вот несерьезные, игровые образования по типу геологиня продолжались. По некоторым данным, в групповых вузовских языках филологиня как исключительно разговорное, устное использовалось ещё с 60-х. А вот 80-е: “Одна из его поклонниц, восторженная филологиня, рассказывала, что, даже к ней не прикасаясь, он заставил ее испытать всю полноту плотского наслаждения…” (Э. Радзинский. “Наш Декамерон”. 1990).

Автор Словаря современного молодежного жаргона (2006) Михаил Грачев приводит запись разговорной речи, сделанную в 1983 году: “Я не хочу, чтобы эта психологиня распсиховалась и парашу мне влепила на экзамене”; А на форуме “Красота, здоровье, отдых” (2005) читаем: “У меня половину срока беременности в ЖК вообще была гинекологиня больная на всю голову, но это как-то не мешало мне регулярно сдавать анализы, взвешиваться и измеряться”. Во всех этих случаях так или иначе обыгрывается противоречие современных и привычных коннотаций основы и архаичных и возвышенных – суффикса, собственно, это и создает легкий налет иронии. Ну, или не очень легкий – в случае с колоритной проктологиней Зинаидой Тракторенко (телесериал “Осторожно, модерн!”).

Но смотрите-ка… “Красивые глаза и чувственные губы… красива, обаятельна, умна… Предлагаю Вам пройти косметические процедуры: пластический массаж лица и декольте” – так рекламирует себя “косметолог-эстетист с медицинским образованием”, в статусе которой значится “Косметологиня”. При ближайшем рассмотрении обнаруживается востребованность нового феминитива сферой красоты и гламура. И тут все очень серьезно. “Косметологини Анастасия и Елена” призывают “девочек” “довериться профессионалам” – сделать “филлеры, татуаж, архитектуру бровей… заказывать кремчики, масочки, и конечно, жду вас на безынъекционное омоложение”. И такого много…

• Модель -ец/-ица скорее жива. Казалось, старорусская модель стихотворец – стихотворица, богомолец – богомолица, когда и женский вариант на -ица, и мужской на -ец образованы от глаголов, реже от прилагательных – уже прошлое русского языка. Разве что выходица возникло случайно и единично.

Но нет! Попадаются и другие такие образования – в совершенно неидеологических местах. “Другую загадку принесла проходившая мимо лагеря исследователей очевидица уникального явления”; “Первопроходица – женщина 50 лет, небольшого роста, субтильного телосложения. В юном возрасте удален желчный пузырь” (с форума); “Антигона везде первопроходица и уже облазила весь дом и сад” (из ЖЖ). Пришелица – слово старое, в словарях имеется, иногда как устаревшее, но, скорее всего, сейчас образуется заново: “Толпа нерадушно молчала, прикидывая, куда клонит пришелица” (В. Зенкин. “Страха нет, Туч!” 2011). Не так редко критикуемую, при этом популярную журналистку называют борзописицей.

Более того, в Фейсбуке попалось шутливое порицание “о, мужелюбица!” – окказиональный антоним к распространенному серьезному порицанию мужененавистница. Да, окказиональный, разовый, но отлично демонстрирует, что старая модель жива. И ещё лишнее подтверждение: для образования обозначений женщин не нужны соответствующие обозначения мужчин. Мы видели это много раз. Пряха и родильница, кофейница и вышивальщица, суфражистка и машинистка…

• Стоп! Если эта модель жива, почему по ней не образуются куда более востребованные феминитивы – от творец, боец, борец, в конце концов? А только шуточки про творчих и бойчих? Почему даже в начале XX века не возникли спортивные термины гребица, борица и пловица, а гребчиха, борчиха и пловчиха? Именно из-за них мы уличали суффикс -ица в утрате жизненной силы. Более того. Еще в XVII веке жену купца называют купчиха, а не купица. А в XVIII веке, как мы видели, это же слово может означать и покупательницу.

Мы уже сталкивались с нестандартным образованием пар к вор, плут, черт, хрыч, мот, шут, хлыст, врач, ткач, рвач… Ворка, шутка, мотка, врачка – все это не устроило пользователей русского языка. Хотя от слов с такими же финалями, но длинных – крохобор, баламут, идиот, скрипач – феминитивы спокойно образовались с помощью -ка. Обслуживать же короткие в одних случаях призывался -овка – мотовка, хлыстовка, в других -иха: шутиха, врачиха… Не в 100 % случаев, но сплошь и рядом -ка избегался, причем происходило это в разные времена. Почему?

Объяснение уже предлагалось.

• Потому что феминитивы с короткой основой и многозначным суффиксом -ка… не выглядели бы феминитивами. Вообще не были бы кристально понятными.

Короткие слова часто многозначны. Как уже говорилось, у слова вор со значением “мошенник, злодей” в XVII веке был неодушевленный омоним вор со значением “затвор, ограда”. У слова мот – “человек, тратящий бездумно” в XVIII веке был неодушевленный омоним со значением “моток”. “Продаются оныя <нитки> на вес, каждой мот в 5 фунтов”. И даже без омонимов короткие, состоящие из корня слова с многозначным суффиксом -ка скорее можно принять за неодушевленное отглагольное: мотка – сматывание нитей, например. А бывает, такое уже существует, как шутка. Так что феминитив на -ка от шут невозможен.

Врачка – что это? Птица какая-то, как крачка? Или любительница приврать? А ткачка? Стачка ткачей? А рвачка? Вот рвачка – это, понятно, ситуация нехватки времени. Так что феминитив на -ка от рвач (хапуга) невозможен. И что же? В итоге в языке образовались некрасивые ткачиха, врачиха, рвачиха. Даже пресловутое авторка сейчас кто-то нечаянно читает как автаркия…

Так вот, в случае с творец, купец, боец, борец, пловец и гребец, похоже, причина та же. По правилам в феминитивах от них -ец замещается на -ица, а оставшиеся основы тоже короткие: твор-, куп-, бой, бор-, плов-, греб-.