Вижу Цель - читать онлайн книгу. Автор: Макс Мах cтр.№ 49

Первым порывом было сейчас же упасть на головы родни, но уже не сюрпризом, а гневом божьим. Но привычка думать быстро, не принимая тем не менее поспешных решений, и на этот раз уберегла его от "дурацких телодвижений" и непоправимых глупостей. Эрик спокойно обдумал все возникшие в связи с этими письмами проблемы, — а их было несколько, — принял все необходимые решения и пошел спать. Давить гнев в зародыше он умел давно и принимать жизнь такой, какая она есть на самом деле, тоже. Поэтому в истерику не впал. Глупостей не натворил, а спать пошел, потому что переживаниями делу не поможешь, а утро вечера, как известно, мудреней.

И в самом деле, утром — в четыре тридцать по бортовому времени — он проснулся хорошо отдохнувшим, — с "ясным умом и крепкой памятью", — а окончательно взбодрился после часового курса силовой акробатики, контрастного душа и чашки крепкого кофе. Покончив с кофе — завтракал Эрик в крохотной кантине фрегата, — он вернулся в свою каюту и, устроившись у терминала, составил несколько необходимых ему сейчас документов. Отсылать, однако, он их не стал, подвесив "депеши" на лист ожидания. Если он ошибается, там они и останутся. А, если нет, отослать их он сможет одним нажатием виртуальной клавиши.

Теперь, когда он был полностью готов, можно было бы уже и вылететь, но у Эрика оставалось еще одно чрезвычайно важное дело. Сверившись с коммуникатором и выяснив, что там, куда он собирается "позвонить", наступило позднее утро, он соединился с госпожой Дамер — социальным работником в южном дистрикте агломерации Локарно. Анна Дамер оказалась молодой полной сил женщиной с копной светлых волос и ярко-синими глазами.

— Здравствуйте, господин адмирал! — она смотрела на Эрика со спокойным интересом и, кажется готова была ему даже улыбнуться. — Вы по поводу письма?

— Так точно! — улыбнулся ей Эрик, полагавший, что для хорошего человека не жалко и улыбки. — Я бы хотел уточнить некоторые детали.

— Я в вашем распоряжении.

— У Эсме действительно не осталось никого из близких родственников?

— Да, адмирал. Во всяком случае, никого, кто хотел бы ею заниматься.

— Она знает?..

— К сожалению, дураки встречаются и среди социальных работников. Ей рассказали, что ее отец погиб.

— Скажите, госпожа Дамер, — спросил тогда Эрик, — что я должен сделать, чтобы ее усыновить?

— Удочерить.

— Да, конечно! Извините.

— Не за что, — улыбнулась женщина. — Вы хотите удочерить Эсме?

Хотел ли он взваливать на себя такую обузу? Впрочем, дело даже не в обузе, а в ответственности за судьбу ребенка. Ее отец — единственная родная душа — командовал 3-ей ударной группой ракетоносцев в 1-ом сражении в системе Альфы Октопуса. Тогда же и погиб. А выбор, о котором подумал сейчас Эрик, заключался в том, где теперь будет расти Эсме: в сиротском приюте на Холоде или в дорогом частном пансионе на Эно.

— Да, — ответил он социальному работнику, — я хочу удочерить девочку. Ее отец погиб, сражаясь под моим командованием, и раз уж у нее нет никого, кто стал бы о ней заботиться, это сделаю я. Так, что я должен предпринять?

— В вашем случае, господин адмирал, практически ничего. Случай прозрачный. Вы уважаемый человек, адмирал и принадлежите к одному из самых сильных кланов Холода. Когда я писала вам, я думала о какой-нибудь сумме, которую вы сможете пожертвовать в пользу девочки. Но раз вы хотите ее удочерить, то надо всего лишь заполнить прошение. И я обещаю вам, что решу проблему в течении двух-трех дней.

— Хорошо, — кивнул Эрик в ответ. — Не будем тогда откладывать. У вас есть стандартный бланк?

— Да.

— Можете мне переслать его прямо сейчас?

— Разумеется, — снова улыбнулась женщина. — Вы хороший человек, адмирал.

"Это как посмотреть", — усмехнулся он мысленно и, попрощавшись, прервал связь.

***

Катер он посадил на площадке около ставки Вильфов и сразу же, не отвлекаясь на пустяки, прошел в выделенные им с Катей апартаменты. По-видимому, слуги ее предупредили, так что, когда Эрик добрался до "дома", супруга уже ожидала его в фойе.

— Здравствуй, Мориц! — она попыталась броситься ему в объятия, но Эрик женщину придержал:

— Подожди, успеем еще!

— Что-то случилось? — насторожилась Катя.

— Всегда что-нибудь случается. — Эрик аккуратно поцеловал в щеку и потянул за собой, направляясь во внутренние покои. — Показывай детей!

— Так сразу? — растерялась женщина.

— А чего тянуть? Я же их еще ни разу вживую не видел.

— Да, да, конечно! — заспешила Катя и, обогнав Эрика, пошла впереди.

Они прошли через два парадных зала — гостиную и столовую — миновали короткий коридор, отсекавший жилые комнаты от "приемных" покоев и вошли, наконец, в детскую. Дети спали, но стоило Эрику приблизиться к их кроваткам, как один ребенок, — судя по рыжим волосам, это была Сара Анна — зашевелился и открыл глаза. Ощущение было странное, но, как ни странно, к принятию своего отцовства не имело никакого отношения. То, что он отец — Эрик понимал чисто рассудочно. И отношение его к собственным детям было сугубо положительное, вот только никакой особой эмоциональной связи с ними он пока не чувствовал. Не почувствовал и сейчас, но необычное это ощущение узнал. То же самое он чувствовал в присутствии любого из сибирской троицы: притяжение и отталкивание. И судя по всему, девочка тоже почувствовала что-то такое. Открыла глаза, буквально полыхнув на Эрика колдовской зеленью глаз, гугукнула что-то нечленораздельное и уперлась своим взглядом ему в глаза. А вот мальчик так и не проснулся. Он ничего такого, что случилось с его сестрой, не испытал. Лежал смирно, посапывал носиком и, как ни в чем не бывало, продолжал спать. Но и Эрик, нагнувшийся над кроваткой, чтобы его поцеловать, тоже ничего не ощутил. А ведь когда целовал дочь, аж мурашки по коже побежали. И у нее, по всем признакам, тоже. Но Сара Анна не заплакала. Она засмеялась.

"Она такая же, как я. А вот Якоб — нет. Он, может быть, и будет на меня похож, но сути дела это не меняет. Его генотип другой! Зачем же Бреда мне соврала?"

Впрочем, именно сейчас он начал понимать, в чем был смысл устроенной женщинами диверсии.

Перецеловав детей, Эрик молча вернулся в гостиную. Катя уже, видно, заподозрившая недоброе, заговаривать не пыталась.

— Кто разрешил тебе вскрывать мою почту? — спросил Эрик, когда они снова оказались в фойе.

— О, господи! — всплеснула она руками. — Я же твоя жена, разве нет?

— Повторяю вопрос: кто позволил тебе просматривать мою почту?

— Ну, не сердись! — улыбнулась еще более похорошевшая после родов юная красавица. — Подумаешь…

— Как ты вскрыла почту? — Эрик не собирался поддаваться на эти тюки.

— Она сама открылась, по умолчанию, — попробовала отговориться женщина.