Эрику Вюгер понравился, тем более, что, не смотря, на высокое звание и положение командующего группировкой, сопоставимой по своему размеру со стандартным холодянским флотом, он ни разу не позволил себе говорить с командующим 37-й эскадрой свысока. Он даже приказы формулировал так, что казалось, он всего лишь предлагает сделать то или это, и, возможно, самое главное — он эти приказы объяснял. За три часа разговора с глазу на глаз он четко расставил свои приоритеты, представил Эрику план операции и "попросил" повторить в системе Зеты свой так понравившийся командованию трюк с фланговыми охватами в трех плоскостях. Три удара со сходящимися векторами атаки, но из разнесенных в пространстве стартовых позиций. Вюгеру надо было вывести из игры оперативную группу бёза, группировавшуюся на орбите пятого спутника газового гиганта во внешней области системы. И он хотел, чтобы этим занялся Эрик. Вроде бы просьба, но на самом деле приказ, да и задача, если честно, интересная. Нетривиальная задача. Как раз в извращенном вкусе Эрика.
— Вот здесь, — указал Вегер лазерной указкой на пространство в районе третьего спутника все той же планеты-гиганта, — наши разведчики обнаружили аномалию в структуре реликтового фона. Сгустки барионного вещества здесь и здесь, — по мере того, как адмирал объяснял суть предстоящей операции, на голограмме появлялись рубиновые и изумрудные отметки, — и искажения структуры гравитационного поля в плоскости эклиптики.
— То есть, ваши разведчики нашли "окно перехода" едва ли не в центре системы? — уточнил Эрик.
— Да, именно это я и хотел вам показать.
— Выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой, — Эрик в такие чудеса никогда не верил, не поверил и сейчас.
— Полагаете, что бёза не глупее нас?
— Все может быть, — пожал Эрик плечами. — Но я бы на такую удачу сильно не рассчитывал. Какова вероятность успеха по мнению разведки?
— Мой штаб передал вашему штабу всю имеющуюся информацию.
— И все-таки? — Эрик продолжал внимательно изучать район предполагаемого "окна", то расширяя, то сужая на трехмерной голографической карте интересующий его район пространства. — Каково ваше личное мнение, Конрад?
— Я оцениваю вероятность наличия засады в 80 %, - нехотя признал адмирал.
— Девяносто пять, — довольно жестко возразил Эрик. — Они сидят в системе бог знает сколько времени и не могли не заметить такое большое "окно"! Но я готов оставить пять процентов на то, что они просто недоумки. Хотя я бы на это сильно не рассчитывал. Разумеется, Конрад, это мое частное мнение. Вы командующий, вам решать.
— Но пять процентов вы все-таки нам оставили…
— Я оптимист.
— Да уж…
— Извините, Конрад! — неожиданно Эрик увидел нечто, что могло быть чем-то очень важным, хотя могло этим чем-то и не быть. — Что это такое?
— Это? — Поднял бровь Вюгер, увеличив изображение смежного сектора пространства.
— Физики! — вызвал он кого-то через коммуникатор. — Что обозначено на карте кобальтовым "Зет"?
— Отражение "окна перехода" на гравитационной линзе, сэр! — откликнулся кто-то из физиков.
"Отражение? — ухватил Эрик самую суть. — Но ведь это означает…"
— В теории такое "отражение" — тоже "окно", — сказал он вслух. — И на практике, кстати, тоже. Условия перехода много хуже, расчет точки выхода сложнее, но на полигоне "Корона 2" этот фокус проверяли. Прыжок в эту щелку возможен, хотя и непрост.
— Возможен, — согласился Вюгер после довольно долгого молчания. — Но для этого туда придется доставить пробойный маяк. У вас, Мориц, есть пилот, способный, не имея ориентиров, пройти через эту говенную червоточину?
— Я смогу, — Эрик в своих словах был уверен, хотя и не знал, откуда взялась эта уверенность, задача-то действительно не из простых. — Если пойду на тяжелом разведчике… Что-нибудь вроде "нарвала" или "стено"… У меня таких кораблей нет, но, если одолжите, то я пойду первым. Установлю маяк и проведу по нему всю эскадру.
— Как-то вы, Мориц, уж слишком в себе уверены…
— Я себя хорошо знаю, — пожал плечами Эрик. — Оцениваю вероятность успеха в 70 %, и бёза нас там уж точно не ждут.
— То есть, вы все это говорите серьезно?
— Я такими вещами не шучу, — усмехнулся Эрик. — Дайте мне десять-двенадцать часов, и я выдам вам более точную оценку вероятности успеха.
— Трое суток, — обдумав предложение Эрика, решил Вюгер. — Наступление назначено на восемнадцатое декабря. У вас, Мориц, есть трое суток, чтобы окончательно решить, куда переместится ваша эскадра: сюда или сюда, — указал он указкой. — Время пошло…
5. Восемнадцатое декабря 2534 года, система Дзеты Мьёльнира
Более точные расчеты с привлечением всех лучших навигаторов и физиков группировки и тренировки до седьмого пота позволили поднять вероятность успеха до восьмидесяти двух процентов. Но выше головы прыгнуть все-таки не удалось. Слишком много переменных, слишком большая область неопределенности. Однако восьмидесятидвухпроцентная вероятность успеха гораздо лучше девяностопятипроцентной возможности влететь в западню. Поэтому выбор, в конце концов, пал именно на "кобальтовую Зет". И как это часто бывало с Эриком, в тот момент, когда он принял окончательное решение, сомнения покинули его, и на сердце снизошло холодноватое спокойствие. Не то, чтобы он не боялся. В бою, вернее, в преддверии боя, страх присутствовал всегда. Другое дело, что он слабо влиял на поступки и решения Эрика, и это было главное.
Тем не менее, не боятся только дураки, и перед началом сражения Эрик, как и положено настоящему мужчине, привел свои дела в порядок, оставив несколько распоряжений и подтвердив составленное ранее завещание, а также написал прощальные письма, которые будут отправлены адресатам — Бреде Вильф, Кате и детям, Вере, Андрею и Анне — только в случае его смерти. И уже со спокойной душой занял место пилота в разведчике типа "нарвал". Это была тяжелая и мощная машина, хорошо защищенная от внешних угроз и великолепно приспособленная для выполнения деликатных миссий, вроде той, которую собирался провернуть Эрик. Вместе с ним в прыжок уходили еще пять членов экипажа — второй пилот, навигатор, оператор оружейных систем и два аналитика разведслужбы, — и, разумеется, все они были добровольцами.
— На борту, — сообщил Эрик, подключившись к внутрикорабельной системе связи. — Все готовы? Перекличка!
Разумеется, при наличии биоконтроля перекличка выглядит махровым анахронизмом, но, что любопытно, сохранилась эта традиция и по ту, и по эту сторону Пустоты. Практически везде.
— Диспетчерская, прошу разрешения на вылет! — Выслушав бодрую перекличку экипажа, продолжил Эрик исполнять предполетный регламент.
— Вылет разрешаю!
Разрешение звучало странно, учитывая тот факт, что "Ниндзя 2" уже успел не только вылететь, но и набрал скорость перехода, и разрешение касалось, собственно, не вылета, как такового, а самого прыжка.