Королева в тени - читать онлайн книгу. Автор: Анна О'Брайен cтр.№ 82

В чем же меня упрекали? О чем за моей спиной шептались по углам придворные, прячась за показным уважением и фальшивыми улыбками? Даже после многих лет моего благопристойного замужества за Томасом ходили непонятные слухи о моей распущенности и неискренности. О неконтролируемой похоти. С наступлением сумерек меня обуяла злость, грязные обвинения кружили в моей голове, словно летучие мыши, вылетавшие с башен замка к ночи. Это были привычные картинки, которые я часто переносила в свою вышивку на покрывала для алтаря или широкий пояс. Или знакомые мелодии, которые я даже могла напеть. По-прежнему утверждалось, что мой брак с Томасом представлял собой аморальный союз без должного законного оформления, а также был следствием моей похоти и стремления затянуть зрелого мужчину к себе в постель. При этом я была столь своенравна, что не смогла дождаться официального одобрения священника.

Но это было еще не самое худшее. Уж не отказался ли Уилл от своих претензий на меня из-за того, что заподозрил в порочном прелюбодеянии с Томасом в ту пору, когда тот был управляющим в нашем доме? Придворные дамы сплетничали, что, когда Томас был управляющим Уилла, я делила постель с обоими. Поэтому я виновна в страшном вероломстве по отношению к моему законному мужу, графу Солсбери, которому не оставалось ничего другого, как отвергнуть меня, вернув в руки моего любовника.

Итак, я была распутной, похотливой, аморальной. Скандальной. Предметом сплетен бойких на язык придворных дам.

За это меня и порицали, тогда как на самом деле я не спала ни с кем.

Как обидно и несправедливо, что в мою сторону тыкали пальцем столько людей! И все из-за того, что в юном возрасте я – не в добрый час – сделала свой выбор в пользу Томаса Холланда и вышла за него по доброй воле и в здравом уме. Было ли это распутством? Клянусь, что ничего подобного! Это была самая красивая любовь, какую я могла себе вообразить. Тем не менее теперь я была испачкана грязью различных инсинуаций, тогда как репутация Уилла оставалась чистой, как небо в погожий июньский день. Томаса в конце концов все же стали превозносить как выдающегося и благородного рыцаря. А весь удар клеветы и обвинений в недостойном поведении при королевском дворе приняла на себя я.

Неужели совсем никто не испытывал ко мне сострадания за то, что меня держали в заточении, чтобы сохранить мой брак с Солсбери? Неужели никто не согласился, что решение Его Святейшества было справедливым? Повторно мы венчались с Томасом уже совершенно открыто и при полном одобрении всего двора, и даже Эдуард удостоил нас своей змеиной улыбки по этому поводу. Тем не менее в записях летописцев я была представлена в роли типичной дочери Евы, искусившей злосчастным яблоком бедного Адама. И грязью греха была запятнана именно я.

Однако, несмотря на все это, Нед попросил меня стать его женой. Действуя в стиле настоящего принца, он буквально требовал, чтобы я покорилась, хотя перед этим грубо прошелся насчет того, что я слабо подхожу на роль невесты будущего короля.

Но когда такое было, чтобы английский принц женился на женщине с неоднозначной историей ее матримониальных отношений, за которой тянется репутация сладострастной распутницы? Когда будущий король женился без учета того, что его невеста, с детских лет воспитывавшаяся невинной овечкой специально для супружества с принцем, своим статусом, рангом и связями повышала его собственный престиж? И когда это английские принцы не бросали свой взор за море, в сторону представительниц самых высокородных семейств Европы?

Никогда такого не было.

Я была не той невестой, непорочной и девственной, брак с которой укрепил бы позиции будущего короля. Никто и никогда не согласился бы на эту свадьбу. Любая девушка благородных кровей была бы для него лучшей партией с политической точки зрения, чем Прекрасная Дева Кента. Брак со мной рассматривался бы как утраченная политическая возможность. Необдуманный шаг. Провальный проект. Нед должен будет поискать в другом месте, что он обязательно и сделает, когда немного отойдет после моего отказа. Когда после недолгих размышлений обнаружит еще одну, более серьезную и более мрачную пропасть, открывавшуюся за браком со мной.

Мои дети от Холланда были законнорожденными. У меня были тому все доказательства. Но, учитывая все сказанное мною, я не могла не задаваться вопросом, как воспримет Англия тот факт, что каждый будущий сын, родившийся у нас с принцем, станет законным наследником престола? Как сможет любой гражданин поверить в мою образцовую нравственность? В мою чистоту? Если кто-то и упоминал про сына Неда, рожденного вне брака, говорилось это в шутливом тоне, с пониманием и терпимостью, как об издержках скоротечной юношеской амор, которую можно простить. Мальчик вырос и возмужал. Это ли не лучшее доказательство, что у Англии никогда не будет проблем с потенциальным наследником престола?

А вот о моих прегрешениях, проступках слабой женщины, раструбят со всех стен Виндзорского замка. А если всплывет хоть малейший намек на легальность моего брака с Уильямом Монтегю, тогда все наши с Недом дети будут объявлены бастардами, недостойными править страной. Один Папа официально прервал мои супружеские отношения с Уиллом, однако преемник его тройной папской короны, тиары, вполне может восстановить их, если ему такое придет в голову. А поскольку меня решительно обвиняют как особу, склонную к аморальным поступкам, то моих детей могут объявить незаконными отпрысками моего мужа.

Сомневаюсь, чтобы такие мысли приходили Неду в голову. Он привык получать то, что хотел. И так было всегда.

Более того, напоследок я уловила еще одну мимолетную мысль. Мы с Недом, как представители династии Плантагенетов, находимся в слишком близком кровном родстве, чтобы архиепископ Кентерберийский благословил наш брак.

Но на это всегда можно получить специальное разрешение от Папы…

Окончательно и глубоко похоронив эту идею, я передернула плечами от холода, поскольку солнце спряталось за облаками, а потом и вовсе скрылось за горизонтом, как несколько минут назад скрылся из виду Нед. Учитывая свое порочное прошлое, я до сих пор не могла взять в толк, зачем блестящий принц Уэльский хотел осчастливить меня священными узами брака с ним. У нас были все основания не вступать в такой союз, и было бы крайне неблагоразумно опровергать доводы рассудка.

На миг я спрятала лицо в ладони.

Я все-таки прогнала его.

Я поставила свою подпись на еще одном документе. Мои дни были полностью заняты. Я не могла пожаловаться, что время тянется для меня тяжело и медленно, потому что запросы моих управляющего и дворецкого в Касл Донингтоне были многочисленны и разнообразны, учитывая разброс моих имений от границы с Шотландией на севере до Саффолка на востоке и плодородных, покрытых сочной растительностью земель на западе. Я впервые в жизни поняла, какой тяжелый труд в свое время взвалила на свои плечи моя мать, но одновременно осознала, что если тяга к управлению хитросплетениями большого хозяйства буквально кипела в ее крови, то в моих жилах она сочилась лишь тонкой струйкой.

Управляющий положил передо мной еще один список рентных выплат, как погашенных, так и оставшихся долгом. Глаза мои наткнулись на ничем не привлекательные строчки, где были указаны водяная мельница, сукновальня и свинцовый рудник, причем все это в одном имении, в Эшфорде, где, насколько я могла припомнить, мне никогда не доводилось бывать.